Приключения черной таксы - Анна Никольская Страница 41

Короткие кривые лапы, порхали по клавиатуре, извлекая из инструмента восхитительную, музыку. Рояль, принадлежавший когда-то самому маэстро Артуру Рубинштейну, звучал великолепно!

— Невероятно! Это фантастика какая-то! — вскрикивали в зале.

Окончив вальс, такса заиграла мазурку.

И вдруг на сцену, раскачиваясь в такт музыке, выплыла фрекен Карлсен в золотистом платье. С усердием, достойным лучшего применения, Пиппа принялась выделывать какие-то невообразимые кренделя и фортели. Судя по всему, фрекен была собой вполне довольна. Она незаметно потянула за какую-то верёвочку, и наряд упал к её ногам. Под ним оказалось пышное платье с кринолином. Энергичный танец продолжился. Совершив ещё несколько неуклюжих па, Пиппа вновь сменила облачение, представ перед публикой в зелёном брючном костюме. Но зрители не обращали внимания на этот вдохновенный танец. Все глазели на чудо-пианистку. А посмотреть было на что.

Встав на задние лапы, такса носилась по длинному стульчику, исполняя мазурку в бешеном темпе престиссимо. Специально украденный рояль, как гигантское животное, высился над крохой, но гениальная такса обуздала и его. Приручённый, он подчинялся необыкновенной пианистке беспрекословно!

— Тра-ля-ля-ля! — фальшиво заорала Пиппа, пытаясь привлечь к себе хоть чуточку внимания.

На слух её бездарное пение напоминало звуки, издаваемые носоглоткой голодного Пифагора. Зрители с досадой зашикали на неё, кто-то засвистел, и Пиппа умолкла. Только красавчик Джонни продолжал пялиться на возлюбленную.

Чуть не плача, фрекен Карлсен исступлённо меняла наряды. Платье со шлейфом, коктейльное, костюм всадницы, балетная пачка — шедевры инженерной мысли циркового фокусника падали к её ногам, но на это никто, абсолютно никтошеньки не обращал внимания! Это была катастрофа! В кульминационный момент Пиппа сбросила с себя очередное платье и осталась в купальнике с капюшоном.

Публика поражённо молчала — зрители были так ошеломлены, что забыли про аплодисменты. Но вот кто-то крикнул «Браво!», и один за другим люди захлопали в ладоши.

И тут честолюбивая фрекен Карлсен сделала то, что для Лады стало полнейшим сюрпризом. Со зверским выражением лица Пиппа подошла к пианистке и в тот момент, когда такса уже приготовилась к оплеухе, фрекен подняла её в воздух со словами:

— Эта собака — Музыкант с большой буквы! Купайте же её в овациях!

Непредсказуемая Пиппа сияла и радовалась от души. Встретившись пламенным взглядом с возлюбленным и позабыв о конфузе, фрекен Карлсен казалась абсолютно, совершенно и безотносительно счастливой.

— Попрошу минуточку внимания! — хозяйка цирка звякнула по хрустальному бокалу десертной ложечкой.

На арене стояли столы с напитками, закусками и шампанским. Цирковые были в недоумении, и это ещё мягко сказано. За всю историю цирка «Карлсен» никто из артистов не смог бы припомнить за Пиппой такой щедрости. С бокалом шампанского в руке Фрекен Карлсен порхала между столиков, поздравляя присутствующих с небывалым успехом. За ней следовал никому не известный, но обласканный вниманием хозяйки молодой человек. Это особенно нервировало шпрехшталмейстера. Бедняга вообразил, что этот выскочка метит на его место.

— Прежде всего, позвольте поздравить виновниц нашего торжества — Эрминтруду и Клеопатру!

Собак усадили в бархатные кресла и чествовали, как королев.

— Не верю ни единому её слову! — ворчала Собакевич. — Она явно что-то затеяла.

— Пиппа не упустит момента отыграться за свой позор, — кивнула Чернышёва.

— Особенно если Джонни расскажет ей всю правду.

— Девочки, вы были великолепны! — пела дифирамбы Пиппа. — Я особенно хочу поблагодарить Фра… Клеопатру. Дорогая, ты одна тащила на себе весь номер! Друзья, я должна признаться, моя часть выступления была бездарной. Только благодаря этой маленькой, но гениальной таксе я поняла, что каждый должен заниматься своим делом. Не скрою, я тоже талантлива, но у меня талант организаторский, говоря языком канцелярским, талант менеджера.

— Скорее, талант грабителя и вора, — усмехнулся кто-то из артистов.

— Порой я бываю несправедлива к вам, уж простите. Но в этот прекрасный вечер я торжественно обещаю: отныне всё изменится! С завтрашнего дня всем без исключения я вдвое повышаю жалованье!

В зале недоверчиво зашушукались.

— Похоже, уже перебрала… — шептались акробаты.

— И чтобы не быть голословной, я сию же минуту подписываю новый контракт, — Пиппа надела очки. — Ганс, подай-ка сюда документ.

— А завтра очухается и расторгнет его, вот увидите! — вздохнул рыжий клоун.

— Вы сказали, всем без исключения? А как же я? — из толпы выступил бедняга шпрехшталмейстер. Переживания сделали его храбрым.

— Куда же мы без вас, господин Андерсен! Кроме того, за многолетний добросовестный труд вы получите от меня премиальные. Впрочем, как и все остальные.

— Значит, вы не увольняете меня?

— С чего вы взяли, право слово?

— Да разве этот молодой человек не новый шпрехшталмейстер? — господин Андерсен был обескуражен.

— Конечно, нет! Но раз уж зашла речь… Друзья, я хочу представить вам Джона Кристиана Деппа — моего жениха!

Произнеся это, Пиппа выдвинула Джонни вперёд, чтобы все хорошенько его разглядели.

— Жениха?! — подскочила на кресле левретка. — О, я знала, что Джонни не наделает глупостей!

— Примите наши поздравления! — наперебой загалдели артисты.

Пиппа сияла, как софит. Шампанское сделало её сердечной и милой. А вот с Джонни творилось что-то неладное. Вид у новоявленного жениха был так трагичен, словно он ждал конца света. И не то, чтобы когда-нибудь, по прогнозу астрологов, а совершенно определенно, эдак послезавтра утром, ровнёхонько в 12:00. Более грустный взгляд не получился бы у него и на собственных похоронах.

Вдруг в лице Джонни мелькнуло судорожное движение, и он выступил вперёд:

— Стойте! Я хочу сделать заявление…

— В чём дело? — фрекен Карлсен подняла брови.

— Пиппа, выслушай меня! Прежде чем я расскажу всю правду, хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя.

Клоуны и жонглёры умилённо захлопали в ладоши, а у гимнасток и дрессировщиц обезьянок поплыл грим.

— Может, повременим с признаниями? — остановила его фрекен Карлсен.

Артисты деликатно отставили бокалы в сторонку и засобирались на выход.

— Останьтесь! — попросил их Джонни. — Сейчас или никогда! Пиппа, дело в том, что я — никакой не миллионер, даже не президент корпорации.

— Дайте я разорву негодяя на паззл-элементы! — левретка рванулась вперёд.

— А кто же ты? — Пиппа стояла, выпрямившись, как стрела, готовая выскочить из лука.