Последняя тайна - Гарри Килворт Страница 36

— Ну, так он же мэр…

— И что с того?

Врун замолчал. Он знал, что Сибил ему не одолеть. Во всяком случае, когда она в таком настроении. Иногда она бывала почти дружелюбной, предлагала ему шоколад или даже подергивала его за бакенбарды, если он начинал завираться. Но иногда вдруг становилась холодной и надменной и обращалась с ним как со слугой. Врун никогда не знал, чего от нее ждать, не понимал, чем вызваны эти перемены настроения — то ли тем, что она дама, то ли тем, что в ней течет королевская кровь. Чаще он склонялся к последнему, ибо ему никогда не доводилось видеть, чтобы Бриония Живорез вела себя подобным образом в отношении Остронюха Серебряка. Сибил была переменчива, как погода: то солнечной и яркой, то грозной и холодной. В ней одновременно присутствовала целая дюжина различных климатов!

— Так мой хвост не выглядит чересчур большим? — глядя в мутное зеркало, спросила она.

Сибил примеряла пыльник, легкую накидку, которую носят жители Бегипта, чтобы уберечь себя от песка.

У Вруна появился шанс отомстить, но он лишь вздохнул и ответил:

— Ваш хвост выглядит прекрасно.

Сибил нахмурила пушистый лобик:

— Прекрасно?

— Он, как всегда, строг и привлекателен!

— Ну, ну, не лицемерьте, шеф Врун! Это всего лишь накидка от пыли, а не бальное платье! Я возьму ее. Будьте любезны, шеф, пожалуйста, расплатитесь с этим мелким лаской!

— Мелкий ласка! — проворчал себе под нос владелец ларька. — Тоже мне благодетельница!

— Будьте добры, смените тон и проявляйте больше почтения к покупателям! — предупредил Врун, кладя в лапу ласки несколько монеток. — А вообще-то откуда вы родом?

У этого ласки был желтый живот, и хотя он являлся представителем мелких ласок, то есть тех, что жили на Поднебесном, происходил он явно из иных мест. На рынке торговали и другие странные ласки. Один был с полоской на спине, второй относился к горным ласкам, которых Врун хорошо знал, третий обладал чересчур длинным для обычной ласки хвостом. На свете существует огромное количество разновидностей ласок, и здесь, в Бегипте, на этом шумном межзверином перекрестке, они встретились. Так же, как и барсуки. Здесь Врун встретил и зловонных барсуков, и хорьковых, и свиных, и медовых. Что уж тогда говорить о куницах! Здесь их было не менее двенадцати видов, от снежных до желтошеих! И целых тринадцать видов выдр!

А вот горностаев — всего один! Это Врун знал твердо. Интересно, почему? Что, горностаи какие-то особенные звери? И если так, то ниже или выше других? Трудно сказать. Вруну, конечно, приятно было чувствовать себя особенным, но это чувство присуще почти всем. И все же, стоит ли он выше всех этих зверей? Нет, честно признавался он себе.

— Простите! — отвлекаясь от философских размышлений, извинился Врун. — Вы что-то сказали?

— Я сказал, что родом я из Катая. По крайней мере оттуда мой дед, а сам я родился в Бегипте.

— Это прекрасно! — внезапно повеселев, ответил Врун и на четырех лапах побежал к Сибил.

Она с упоением рылась в горе сумок и кошельков из древесной коры.

— Да, мы поступим так, как вы хотели! — обратился он к ней. — Сядем на пароход, идущий на юг. Вы только посмотрите, сколько разных зверей мы уже повидали! А там увидим еще и еще! Просто удивительно, почему ваш брат не любит путешествовать! Засел в своей конторе и не желает знать о том, что творится вокруг! Нет, он все-таки ограниченный зверь!

— Вы критикуете Толстопуза?

— Нет… Да, да, критикую! Ваш брат просто слепец! Я это заметил только в последнее время. Он настолько ограничен, что иногда я сомневаюсь, есть ли у него вообще что-нибудь в голове!

Врун схватил Сибил за худенькие плечи:

— Сибил, посмотрите, как много мы узнали, побывав на этой прекрасной земле! А он застрял в своей убогой конторе, в пропитанном смогом Туманном, и думает только о деньгах! О презренном металле! Конечно, я понимаю, что многие звери не могут позволить себе такие путешествия, но нам-то повезло! И мы должны использовать эту возможность! Значит, на юг, да? А вообще-то нам, наверное, нужно было отправиться вместе с Серебряком!

— Ну, не знаю… — произнесла ошеломленная таким многословием Сибил. — Я очень люблю Толстопуза и никогда не позволила бы вам так отзываться о нем, но…

— Но?

— У него очень плотный график работы, который не позволяет ему наслаждаться достижениями других культур и расширять свой кругозор.

Врун с Сибил направились в пароходство и заказали билеты. Всю дорогу их преследовали фанатичные горностаи, но, поскольку билеты были недешевыми, лишь немногие из них позволили себе последовать за ними.

Пароход медленно проплыл вдоль песчаных берегов Нала, миновал возделанные поля и наконец вошел в область тропических лесов и джунглей.

Мимо них проплывали заброшенные города, горы, великолепные жирафриканские пейзажи. И повсюду их сопровождали новые, неизвестные доселе запахи и звуки.

— Как это все прекрасно, Однолюб! — стоя на палубе, заметила Сибил, когда пароход повернул из Нала в один из его рукавов, впадающих в океан. — Спасибо, что привезли меня сюда!

Она накинула шаль, которая защищала скорее от москитов, нежели от вечерней прохлады.

— Вы слышите сверчков? А шум джунглей? Хорошо, что мы на пароходе и находимся в полной безопасности! Пройдемте на нос?

— Почему бы и нет?

На душе у Вруна было тепло и приятно. Он обнаружил в себе романтика, о чем раньше даже не подозревал. Все доставляло ему удовольствие: заморское небо, заморские ночи, путешествие по реке в этой экзотической стране.

Они вместе стояли на носу, любуясь темными очертаниями проплывающих мимо джунглей. Вскоре пароход подошел к речному устью, где был огромный морской порт. Вокруг сверкали огни. Пароход дал низкий, протяжный гудок. Сибил вдруг захотелось встать на самом носу, чтобы лучше видеть.

— Осторожней, — предупредил ее Врун. — Это небезопасно.

— Ах, трусливый детеныш… — начала было Сибил.

В этот миг перед пароходом появился огромный топляк, и рулевой резко повернул влево. Сибил тихо вскрикнула и исчезла за бортом. Она с плеском ударилась о воду, но, к счастью, ее подхватила носовая волна. Бедняжку понесло вдоль судна, а Врун, крича, бежал по палубе, стараясь не упустить ее из виду.

— Горностай за бортом! Горностай за бортом!

В конце концов ему удалось схватить пробковую подушку и бросить ей.

— Держитесь, Сибил, я иду к вам! — крикнул он.

Врун схватил вторую спасательную подушку и прыгнул в воду. Пароход продолжил свой путь к причалу. Из-за угрозы столкновения с бревном криков Вруна никто не услышал. При резком повороте руля в столовой попадали с полок тарелки и бокалы. Рулевого отбросило в сторону от штурвала, а навигационные приборы повалились на палубу. Повсюду раздавались крики, и никто не обратил внимания на исчезнувшую пару.