Золото Хравна - Мария Пастернак Страница 34

Торлейв обернулся к Нилу су. Тот изучал его исподлобья, осклабившись, будто оценивал товар на рынке. И снова Торлейву вспомнился разговор, случайно подслушанный давно, в детстве. За дверью говорили Хольгер и Стурла.

«…Страшнее лютого зверя», — сказал тогда Стурла.

«Даже дикий вепрь являет порой милосердие, но не Ягнятник, — дрогнувшим голосом ответил Хольгер. — Ты помнишь, как погиб Сэмунд с Согнсьяра?» «Они загнали его в угол, — прошептал Стурла. — Меч его сломался. Подонок Ягнятник велел ему лечь на землю, лицом вниз. Сэмунд лег, раскинув руки крестом и сказал: „Рази сильнее!“ И тогда Ягнятник зарубил его с трех ударов; с одного не сумел».

Торлейв сжал зубы. Одна надежда, что Вильгельмина его поняла. Тогда, может статься, она уже бежит через выгон или даже через лес. Что будет с ним самим, его не очень беспокоило. В конце концов, с ним был Задира. «Рази сильнее!» — снова вспомнил он и посмотрел на Нилуса.

Тот вдруг поднял голову. Серые глаза Торлейва смотрели спокойно, лишь стальной их блеск выдавал гнев, переполнявший сердце. Нилус начал багроветь, но потом расхохотался Торлейву в лицо и отвернулся.

— Сдается мне, ты, сын Хольгера, знаешь куда больше, чем говоришь! — вдруг проворчал Финн, сверля Торлейва своим правым, карим глазом. — Требуешь речей открытых, а сам таишь что-то? Уж не то ли, что мы потеряли здесь третьего дня?

Вещь, между прочим, ценная, за ее сокрытие можно тебя обвинить и в воровстве.

— Да, ты прав, Финнбьёрн Черный Посох, — сказал Торлейв. Колдун вздрогнул, услыхав свое настоящее имя. — Я собирался вам сразу его вернуть, да запамятовал за разговорами.

Он опустил руку в поясную сумку, нащупал оплавленный наконечник болта и метнул его по столу так, что тот с грохотом покатился к Финну. Колдун вскочил на ноги, накрыл наконечник ладонью, потом поднес его к глазам.

— О, проклятье тебе, сын Хольгера! — прошипел он.

— Что это? — спросил Стюрмир, наклонившись к колдуну.

— Смотри! — воскликнул тот.

— Проклятье! — завопил и Стюрмир. — А я-то рассчитывал отыскать ее!

— Теперь не получится, — сказал Финн дрогнувшим голосом. — Серебро потеряло свою силу. Кто научил тебя сделать это, Торлейв, сын Хольгера? Ибо не мог ты сам, своим умом, дойти до такого. Старуха, старуха, старая ведьма!.. Она почуяла мой наговор, она пела мне во вред! Сломала мою ворожбу. И ты все это знаешь, сын Хольгера!

— Мне, право, жаль, — насмешливо сказал Торлейв. Под столом он ощупал рукоять Задиры. Тот отозвался на прикосновенье, рукоять сама удобно легла в ладонь.

— Я сделаю новый! — пообещал Финн. — За три ночи сделаю! Повторю сочетанье рун и наложу другое заклятье.

— Но полнолуние сегодня! — Круглое лицо Стюрмира вытянулось.

— Именно так, — подтвердил Финн. — Но что же ты хочешь от меня? Не в моих силах запретить Мани выходить на небосклон.

— Мне плевать на вашу ворожбу и на ваши полнолуния! — стукнув кулаком по столу, вскричал Нилус из Гиске. — Этот щенок должен ответить за свою наглость! Скажи, сын Хольгера с Пригорков, ты ведь уже догадался обо всем? Вижу по твоим глазам, что да: я хорошо изучил вашу мужичью породу. Но не надейся, что сможешь отвертеться; ты ответишь за всё.

— Спокойно! — Стюрмир пытался сдержать накалявшиеся страсти. — Настанет время, и он за всё ответит! После тинга.

— Где девчонка? — рявкнул Нилу с. — Почему ее до сих пор нет? Уж не сбежала ли?

Тут дверь распахнулась, и на пороге появилась Вильгельмина, одетая в теплую отцову куртку, с кружкою пахты в руках. Торлейв вскочил. А он надеялся, что она давно покинула усадьбу! Страх горячей волной ударил ему в виски.

— Я принесла, что ты просил, — сказала Вильгельмина. — Прости, что так долго, пришлось ходить в погреб. Пахта холодная, может, подождешь, пока согреется?

— Что-то я расхотел пить, извини, Мина, — проговорил Торлейв. — Полагаю, мне и в самом деле пора домой. Тетка беспокоится, когда я поздно возвращаюсь.

— Торве?.. — Вильгельмина смотрела на него растерянно.

Он прошел вдоль стола и встал рядом с нею, сильно сжав ее локоть.

— Правильно, — закивал Стюрмир. — Ступай, парень с Пригорков. Завтра тяжелый день, встретимся на похоронах.

— Стюрмир, — начал Нилус, — ты хочешь его отпустить после всего, что…

— Заткнись, — оборвал тот. — Что он может кому-то сказать? Кто будет слушать его бред? Ступай, плотник, ступай себе. Увидимся завтра.

— Выйдешь меня проводить? — спросил Торлейв, глядя Вильгельмине в глаза и подталкивая ее к двери.

— Конечно.

Она поставила кружку на стол и вышла в сени вместе с Торлейвом.

Глава 7

— Надевай! — Они стояли в распахнутых настежь сенях, Торлейв совал лыжи в руки Вильгельмины. — Скорей же, или будет поздно. Где собака?

— Мышкует в ельнике. Идем вместе, Торве!

— Я должен задержать их, Мина. Бери Буски и беги. Они все убийцы, настоящие душегубы. Жаль, я понял это слишком поздно, мог бы и раньше догадаться.

— Торве?..

— Не спрашивай ни о чем, лети как ветер. В поселок, к отцу Магнусу, к сюсломану, к Йорейд, куда угодно, только прочь отсюда, пока они пьют пиво!

— Они давно уже не пьют пиво! — раздался голос у него за спиной. Стюрмир стоял в дверях горницы и поигрывал обнаженным мечом. Торлейв заступил ему дорогу. Задира вылетел из ножен с коротким звоном.

— Беги, Мина! Я задержу их, сколько смогу.

— Ну, это ненадолго! — расхохотался Ягнятник, маячивший в полутьме за спиною Стюрмира.

— Нет! — крикнула Вильгельмина. — Я не уйду без тебя. Им нужна я, а не ты. Они просто убьют тебя, если меня не будет.

— Да, племянница, ты догадлива! — Прищуренные глаза Стюрмира перебегали с Торлейва на Вильгельмину. — Мы убьем его, и пусть пеняет на себя! Сам виноват, что теперь ему не уйти с миром! — Стюрмир завершил фразу стремительным выпадом снизу.

Торлейв подхватил удар — сталь Задиры коротко лязгнула о клинок Стюрмира.

Дверной проем был неширок, но Торлейву это было на руку: проще держать Стюрмира и не пускать остальных в сени.

— И как же ты потом объяснишь мою смерть сюсломану? — спросил Торлейв.

Стюрмир отступил на полшага и снова атаковал снизу, целясь в колено Торлейва.

Глаза его были полны ярости.

«Одержимый», — подумал Торлейв.