Белый пик - Энтони Горовиц Страница 3

А он не мог сказать правду. Ему не разрешали говорить о том, что произошло на самом деле. И это было самое неприятное.

Алекс оглянулся: ученики выходили в школьные ворота, некоторые с мячами, другие — с мобильниками. Он смотрел, как учителя садились в свои подержанные машины. Сначала ему показалось, что за время его отсутствия школа как-то изменилась. Но теперь он понял: случилось нечто худшее. Всё осталось прежним. Изменился он.

Алексу было четырнадцать лет, обычный ученик обычной средней школы в западном Лондоне. По крайней мере так было раньше. И вот несколько недель назад он обнаружил, что его дядя — секретный агент в МИ-6. Йана Райдера убили, и МИ-6 вынудила Алекса занять его место. Он прошёл интенсивный курс по технике выживания САС, [2]и его отправили на южное побережье с безумным заданием. За ним гнались, в него стреляли и едва не убили. А потом вернули в школу, как будто ничего не случилось. Но прежде заставили подписать официальную бумагу о неразглашении. Вспомнив об этом, Алекс улыбнулся. Можно было и не подписывать. Разве кто-нибудь поверит?

Однако секретность начинала понемногу его раздражать. Когда спрашивали, что он делал во время болезни, приходилось врать, что он лежал в постели, читал, слонялся без дела по дому, и всё такое. Алексу не хотелось хвастаться тем, что он сделал, но и врать друзьям ему не нравилось. Он злился. Люди из МИ-6 не просто подвергли его опасности. Они заперли его в картотечном шкафу и выбросили ключ.

Он подошёл к велосипедам. Кто-то буркнул ему «пока», он кивнул и поднял руку, чтобы убрать со лба прядь светлых волос, упавших на глаза. Иногда он жалел о происшедшем. Но в то же время не мог не признать, что желал бы пережить всё сначала. Временами он чувствовал, что больше не принадлежит безопасному школьному миру Брукленда. Всё стало другим. И ещё эти домашние задания.

Он вынес велосипед из-под навеса, отпер замок, надел рюкзак на спину и приготовился ехать. Но тут заметил помятую белую машину. Опять она у ворот. Второй раз за одну неделю.

Все знали этого человека в белой машине.

Лет двадцати, лысый, с двумя обломками на месте передних зубов и пятью металлическими гвоздиками в ухе, он не раскрывал своего имени. Все звали его звали Шкодой — по марке автомобиля, но кто-то ещё помнил, что он Джек, и когда-то учился в Брукленде. Если так, то он вроде незваного призрака: то он тут, на глазах, то его уже нет — каким-то образом он чуял приближение полицейской машины или любопытного учителя.

Шкода продавал наркотики. Лёгкие — тем, кто помладше, а наркотики потяжелее — шестиклассникам, настолько глупым, чтобы покупать их. Алексу казалось невероятным, что Шкоде, распространявшему свои маленькие пакетики при свете дня, всё сходило с рук. Конечно, в школе существовал кодекс чести. Ни на кого не доносили, даже на такую крысу, как Шкода. К тому же, если бы Шкода погорел, то погорели бы и другие друзья, одноклассники.

Наркотики никогда небыли серьёзной проблемой в Брукленде, но с недавних пор начались перемены. Кое-кто из семнадцатилетних начал покупать наркотики у Шкоды и, как если бы в бассейн бросили камень, круги быстро разошлись во все стороны. Школу накрыла лавина воровства, стало известно, что старшеклассники запугивают детей из младших классов и отнимают у них деньги. Товар Шкоды дорожал, покупали его больше, хотя прежде он стоил недёшево.

Алекс смотрел, как неуклюжий широкоплечий парень, темноволосый и прыщеватый, подошёл к машине, на минуту задержался у окошка и двинулся дальше. Его охватила ярость. Парня звали Колин, и всего год назад он был одним из лучших друзей Алекса. Вообще-то Колин дружил со всеми. Но потом всё изменилось. Он стал угрюмым, ушёл в себя. Возникли проблемы с учебой. Из-за наркотиков от него все отвернулись. Сам Алекс никогда особенно не задумывался о наркотиках, твердо зная, что никогда не будет их принимать. Он понимал, что человек из белой машины травит не только десяток глупых ребят. Он травит всю школу.

Показался патрульный полицейский, он шёл к воротам. Автомобиль будто испарился, лишь грязный выхлоп оставил чёрное облачко. Ещё не соображая, что делает, Алекс уже вовсю крутил педали: он проехал игровую площадку и вильнул в сторону от секретарши, тоже собиравшейся домой.

— Потише, Алекс, — крикнула она и вздохнула — он не обратил на неё внимания. Мисс Бедфордшир всегда тепло относилась к мальчику, хотя сама не знала, почему. Ей единственной пришло в голову: не случилось ли с ним чего-нибудь похуже простуды?

Белая Skoda набрала скорость, свернула налево, потом направо, и Алекс решил, что потеряет её. Однако машина вывернулась из лабиринта переулков, ведущих к Кингз-Роуд, и, попав в неизбежную четырёхчасовую пробку, застряла в двухстах метрах впереди.

В начале двадцать первого века транспорт в Лондоне ездит в среднем медленнее, чем в викторианскую эпоху. Во время рабочего дня обычный велосипед обгоняет любую машину, куда бы та ни ехала. А у Алекса был не «обычный» велосипед. Он по-прежнему ездил на Concord Junior Roadracer, собранном специально для него в мастерской на той же улице в Холборне, где она открылась более пятидесяти лет назад. Недавно он усовершенствовал свое средство передвижения, добавив комбинированный тормоз и систему передач с управлением на руле, так что достаточно было щёлкнуть пальцем, чтобы велосипед переключился на следующую передачу, и лёгкие титановые звёздочки продолжали плавно крутиться.

Алекс догнал автомобиль, когда он завернул за угол и присоединился костальным на Кингз-Роуд. Оставалось надеяться, что Шкода не уедет из города, правда, Алекс был почему-то уверен в нежелании наркодилера бежать. В конце концов Шкода выбрал Брукленд не потому, что когда-то там учился. Школа находилась не слишком близко, но и не слишком далеко от его дома.

Зажегся зеленый цвет, и машина тронулась с места. Алекс медленно ехал позади, пропустив несколько машин, на случай, если Шкода посмотрит в зеркало заднего вида. Они оказались на углу под названием Конец Света, когда пробка рассосалась, поэтому Алекс снова переключил передачу и прибавил скорость. Автомобиль проехал Парсонс-Грин и направился к Патни. Алекс сменил полосу, подрезав такси, и в награду его оглушил вой гудка. Становилось жарко, рюкзак с книгами тянул вниз. Сколько ещё ехать? Что делать потом? Алекс задумался, правильно ли он поступил; когда машина свернула, и стало ясно, что цель близка.

Skoda заехала на временную асфальтированную стоянку рядом с Темзой, недалеко от моста Патни. Алекс стоял на мосту, пропуская автомобили, и смотрел, как дилер выходит из машины и куда-то идет. Район перестраивался: ещё один престижный многоквартирный дом должен был закрыть небо над Лондоном. Сейчас будущее здание представляло собой уродливый каркас из стальных балок и бетонных плит. Вокруг сновали люди в касках. Стояли бульдозеры, бетономешалки, и над всем возвышался гигантский канареечно-жёлтый кран. На плакате было написано:

Интересно, какие дела у Шкоды на строительной площадке? Казалось, он идет к входу. Но вдруг свернул в сторону. Алекс в растерянности следил за ним. Стройка вклинилась между мостом и зданиями современной постройки. Был виден паб, что-то вроде современного конференц-зала, полицейский участок и, наконец, стоянка со служебными машинами. Рядом со стройкой в тёмную воду врезался деревянный пирс, у которого стояли две моторки и ржавела старая железная баржа. Сначала Алекс не заметил пирс, но Шкода прошёл по нему и перепрыгнул на баржу. Открылась дверь, и он исчез за ней. Значит, вот его жилье. Вечерело. Алекс был уверен, что Шкода не отправится на прогулку по Темзе.