Трое в подземелье - Александр Рыжов Страница 28

– Где?

Продираясь сквозь торчавшие неровными кольями сталагмиты, они обследовали стену на внушительном её протяжении и, к вящему своему изумлению, нашли не один, а сразу два пролома. Люсьен запустил пальцы в волосы и стал немилосердно скрести черепную коробку, надеясь таким способом форсировать умственные потуги.

Думать надо было скорее: зажигалка – их единственный источник света – была уже наполовину пуста. Вилли подошёл к решению дилеммы конструктивно: отломил кусочек известняка и начертил на стене у одного из проломов крестик.

– Заглянем сначала сюда. Если никуда не попадём, вернёмся обратно.

Предводительствуемые Люсьеном, они шагнули в пролом. Там было тесно, тепло и сухо. Сталактиты, сталагмиты и прочие, как выражался Вилли, натёчные образования отсутствовали, да и сама внутренняя поверхность туннеля не была покрыта льдистой кальцитовой корой. Это утвердило Вилли в мнении, что дорога ведёт к выходу из подземелья. Но сколько ещё идти?

Туннель разветвился. Вилли передал Люсьену мелок, и тот, засунув за пояс пистолет, наобум нарисовал крестик близ правого ответвления и провёл от него стрелку туда, откуда они явились. Свернули вправо. Не прошло трёх минут, как это ответвление тоже разошлось надвое, как две штанины у брюк. Так и пошло: туннели, в которые сворачивали вконец запутавшиеся путешественники, один за другим раздваивались, а некоторые и вовсе расчетверялись. Люсьен рисовал значки, отряд двигался дальше… а выхода всё не было и не было. Поняв, что так может продолжаться до бесконечности, Люсьен остановился.

– Надо вернуться. Этот лабиринт не совпадает с тем, который на карте.

– А раньше не мог сказать?! – вызверился на него совсем измочаленный от продолжительной ходьбы Вилли.

– Я думал: вдруг совпадёт? Ты же мне сам мел подсунул…

– А если бы я тебе синильную кислоту подсунул… уф-ф!.. ты бы её выпил не глядя?

– А что это – синильная кислота?

– Не суть… Веди назад, Сусанин!

Люсьену думалось, что вернуться в Геликтитовый грот не составит труда. Но скоро он понял, что заблуждается – в прямом и переносном смысле. Крестики и стрелки на стенах были поставлены абы как, приходилось выискивать их, до предела напрягая зрение. А потом…

– Здесь нет ни крестика, ни стрелки!

– Забыл поставить?

– Не забыл! Я точно помню, что рисовал её вот тут, у разлома… Её стёрли!

– Кто? Шубин?

– Шут его разберёт… Но отметины исчезли, чтоб мне с танцпола навернуться!

– Если ты помнишь, где она была, зачем шум поднимать? Веди дальше!

Однако подземные обитатели, видимо, решили посмеяться над ними. Дойдя до следующего разветвления, Люсьен снова не нашёл на стене туннеля меловых пометок.

– Кто-то идёт за нами и стирает все метки!

Ульяну пробрала дрожь. Ей представился гадкий мохнатый человечишка, похитивший у них фонарик в Геликтитовом гроте. Мысль о том, что это он преследует их по пятам и устраивает подлянки, вызвала омерзение. Хотя какая разница, он или не он: путеводные знаки стёрты, и никому – ни Люсьену, ни Вилли, ни ей самой – не вспомнить, где они были проставлены.

– Чисто-то как стёр, подлюга! Никаких следов…

Решили идти, полагаясь на интуицию. Поскольку интуиция у всех работала по-разному, дело закончилось перепалкой. В круглой подземной камере, откуда расходились в разные стороны пять ходов, они рассорились вдребезги, после чего сели на пол и замолчали. В довершение всех бед у Люсьена погасла зажигалка. Чиркая кремнем, он потряс её, но, кроме искр, ничего не вытряс.

– Газ кончился…

И опять наступила беспросветная тьма. Беспросветным казалось и всё остальное – в первую очередь, дальнейшие перспективы. Вместе с огоньком зажигалки угасла и ссора, и теперь Ульяне даже непонятно было, зачем они вообще собачились. Где-то она слышала, как проверяют новичков-спелеологов: заводят их в глубь пещеры, дают им две-три спички и оставляют наедине с сумраком. Если не потеряешь голову, найдёшь выход – стало быть, годен. Теперь она могла на собственном опыте оценить всю сложность этого испытания.

– Нужен свет, – сказал Люсьен. – Впотьмах мы точно ничего не найдём.

– Немного света я могу тебе обеспечить. – В руке у Вилли блёкло замерцал мобильный телефон. – Ого, уже девятый час!

– Утра или вечера?

– Хочется верить, что утра.

Ульяна встряхнулась, как будто хотела сбросить с себя клейкую темноту.

– Нас ищут?

– Конечно. Отец с Русланом, поди, уже до завала добрались. Если не задержались по дороге.

При этих словах все подумали о Синюшкином колодце, о Чёртовом Когте, сполохах в зале Сюрпризов… Да, если их спасители сталкиваются с теми же неожиданностями, то нескоро же они сюда доберутся.

– Здесь им нас ни за что не найти. Нам кровь из носу надо вернуться в Геликтитовый грот.

– Как?

– Будем подсвечивать дорогу мобильниками и проверять каждый ход…

– Задолбишься! Мы их через полчаса посадим. – Ульяна достала свой сотовый. – У меня и так зарядка на исходе… Лучше пусть двое остаются здесь, а один со своим телефоном пойдёт на разведку. Чтобы не потеряться, возьмёт верёвку и будет разматывать её понемногу… Так делали Том Сойер и Бекки Тэтчер у Твена.

– Я могу пойти, – вызвался Люсьен. – У меня и мобила ярче светит. Если увижу что-нибудь важное, дёрну верёвку два раза, и вы ко мне придёте.

– Смотри, чтобы её Шубин не перерезал, – на полном серьёзе предупредила Ульяна.

Люсьен намотал один конец верёвки на запястье Вилли, второй крепко зажал в кулаке и, включив экран мобильника, вошёл в ближайший туннель. Уже через пять шагов он почувствовал себя таким одиноким, каким не был никогда в жизни. Пещера давила на него, сжимала в каменных тисках, голова кружилась, а сердце замирало, словно он собирался сигануть с тарзанкой с высоченного моста. Люсьен прибавил шагу и очутился в замкнутом шарообразном зальчике. Разреженный свет мобильника не без труда выцарапал из темноты что-то бледное и раскидистое. Люсьен сделал шаг вперёд, и от изумления его пригвоздило к полу.

Зальчик зарос цветами. Да-да! Громаднейшими, метра по полтора каждый лепесток, цветами, которые росли на толстых стеблях прямо из трещин. Бутоны были полупрозрачными (Люсьен видел сквозь них стены), а тычинки напоминали скрученные из проволоки жгуты и вились, словно усы у сома-переростка. В воздухе витал едва ощутимый аромат, сравнимый разве что с ароматом дорогого французского парфюма, который отец привозил из Ниццы и Парижа.

Люсьен дважды дёрнул за верёвку. Вилли и Ульяна не заставили себя ждать.

– Как в ботаническом саду! – Ульяна протянула к цветам руку, но тут же отдёрнула. – Я читала о них в одном романе… К ним нельзя прикасаться.