Мишка и волшебный цветок - Екатерина Береславцева Страница 27

– Я точно не знаю, возможно, что уже через неделю.

– За неделю можно многое успеть, мой мальчик. Ну-ка, родственники, давайте составим план действий! Миша, придвигайся ближе к столу, а ты, Соня, перестань бегать, как заполошная курица. Итак, начнём!

Своими призрачными пальцами прабабка попыталась захватить карандаш, но лёгкая деревяшка лишь слегка сдвинулась с места.

– Тьфу! – воскликнула старушка под смешок своей дочери. – Всё время забываю об этих мелочах! Михаил, бери ручку и листик, секретарём сегодня будешь ты! Пиши: пункт первый, защитить квартиру девочки.

– А как мы это будем делать, ба?

– Положись на меня, милый. С вашей оранжереей у меня неплохо получилось, выйдет и с квартирой.

– С оранжереей??

– А ты думаешь, почему та неудачница не смогла проникнуть внутрь, когда ты сажал Брестянку?

– Ты её прогнала своей снежной метелью?

– Не только. Есть у меня в запасе один способ, который каждый раз действует на эту дурочку, будь она неладна!

– Подожди, бабуль, так ты с ней знакома? То существо, которое живёт в кабинете директора, тебе известно? – Мишка даже привстал со стула от удивления.

– К сожалению, да, мой мальчик. В своё время мне пришлось немало повоевать с этой дамой, бывшей при жизни весьма неприятной особой.

– А кем она была, ба?

– Это настолько долгая и запутанная история, милый, что нам с бабушкой Соней не хватит и дня, чтобы тебе о ней рассказать. Скажу только одно – это дальняя родственница вашего директора, и семейство их, ведущее свой род от одного чёрного колдуна, на протяжении уже многих веков мешает жить нам, потомкам Василисы.

– Бабуль, ты должна мне всё рассказать! – твёрдо сказал Мишка. – Если это касается рода Мелитопольских, значит, касается и меня. Иначе как я буду с ними бороться?

– Пока мы с бабушкой Соней рядом, тебе не нужно об этом волноваться, мой мальчик!

– Что вы меня оберегаете, как маленького? – обиделся Мишка. – Да в мои годы уже полком можно командовать! Как Аркадий Гайдар!

– Преувеличиваешь, Михаил, Гайдару было семнадцать, когда его назначили командующим.

– Ну и что? Осталось совсем чуть-чуть, каких-то пять лет.

– Семь, – еле слышно прошептала бабушка Соня.

– Ну пожалуйста, ну бабушки мои любимые, очень вас прошу! – заканючил Мишка, умоляющими глазами смотря то на одну, то на другую. Для пущей убедительности он сложил свои ладошки вместе и начал трясти ими перед суровыми лицами старушек. Первой сдалась бабушка Соня.

– Может быть, всё-таки расскажешь, мам? – спросила она призрачную фигуру. – Он всё равно не отстанет, я знаю.

– Бесхарактерная! – прабабка, по старой привычке, попыталась стукнуть кулаком по столу, но её рука прошла сквозь толщу дерева, не издав ни единого звука. – Фу-ты ну-ты, опять забыла! Ну хорошо, хорошо, расскажу немного!

– Ура! – воскликнул радостно Мишка, забрался на диванчик и сел в свою любимую позу, подогнув колени и обхватив их руками. – Я слушаю, бабуль!

– Слушает он, – проворчала Прасковья Матвеевна. – Командир полка! Ишь, выдумал.

Она прикрыла глаза, посидела так пару минут, а потом начала:

«В те давние времена, когда наша Василиса подрастала в своей маленькой деревушке, в соседней деревне, на другом берегу Атели, жил один мрачный старик. Слухи о его странных делах ходили далеко за пределами обоих поселений. Говорили, будто мог он одним своим взглядом из-под чёрных бровей наслать мор на домашнюю живность или уничтожить засеянные поля, призвав своими бесовскими нашёптываниями град и бурю. Люди тоже страдали от его злых чар. Никто в деревне не мог забыть страшный случай, когда этот старик погубил соседскую семью, наслав в их дом какую-то невиданную болезнь.

Деревенские жители боялись подходить близко к владениям колдуна. Так и жил он на краю поселения, на пригорке, окружённом пустыми домами с мёртвыми окнами, как отшельник. Лишь редкие люди, неся в своём сердце злость и обиду, тёмной ночью пробирались в его дом, чтобы выпросить помощи для своих чёрных замыслов.

Когда Василиса немного подросла, мрачный старик, словно паук, опутал своей паутиной всю деревню, страхом наполнив дома её жителей. Те, кто посмелее да помоложе, бежали из дома, собрав нехитрые свои вещи. Оставшиеся же, в основном старики да старухи, продолжали боязливо-тихую жизнь, стараясь поменьше попадаться на глаза колдуну. Никто и не заметил, как откуда-то появилась в его тёмном доме женщина, худая молчаливая баба, которую можно было часто встретить в лесу, где она угрюмо бродила с корзинкой в руках. Жители из ближайших деревень пугались, завидев тощую угловатую фигуру, замотанную с ног до головы в серое тряпьё, мелькавшую среди деревьев. Но она не обращала внимания на соседей, лишь только продолжала нагибаться за очередным корешком или растением, которые складывала в свою корзину.

Так минул год. И однажды над деревней, давно уже не радовавшей никого детскими голосами, раздался младенческий плач. Соседи в изумлении увидели, как из зловещего дома, видного всем даже на другом краю деревеньки, выскочил старик и принялся разводить костёр прямо у себя во дворе, располагая сухой хворост по кругу. Когда пламя своими красными лентами поднялось высоко в небо, он вынес из дома закутанный свёрток, развернул его, и все увидели крохотного бледного ребёнка, пронзительно извещающего весь мир о своём рождении. Недолго думая, колдун бесстрашно вошёл в середину огня, подняв над головой плачущего младенца.

«Свят, свят», – перекрестились жители, в ужасе наблюдая за происходящим.

Через несколько долгих минут над местечком зависла чёрная туча, из которой изверглись потоки воды, погасившие высокое пламя. На земле, в окружении пепла, продолжал стоять человек с притихшим ребёнком в руках, и лишь отголоски странных фраз доносил ветер до испуганных людей…»

– Как же они не сгорели, бабуль? – удивился Мишка.

– Это никому не ведомо. Видно, злые силы хранили этого старика с его отпрыском.

Прасковья продолжала:

«С тех пор прошло несколько лет. Уже давно не видно было тощей фигуры женщины, исчезнувшей из дома колдуна, словно её никогда и не было. Его сын подрастал, изводя жителей деревни своими жестокими шалостями. Маленький злодей уже в четыре года мог за одну ночь сжечь все стога сена, стоящие на полях.

Совсем худо стало в деревне. Всё больше домов оставалось без хозяев, уходивших из этого страшного места. Василиса, до которой доносились вести о чёрном колдуне, упрашивала своего отца помочь соседям, но тот строго-настрого запретил ей близко подходить к соседней деревушке.

– Мала ты ещё, доченька, чтобы тягаться силами с этим злобным стариком. Подрасти чуток, а там и поговорим.

Так прошёл ещё год. В один из летних вечеров, когда Василиса с отцом готовили снадобье для соседки Глаши, маявшейся животом, в дом влетела Фёкла и запричитала: