Твой последний шазам - Ида Мартин Страница 25

— Как что? — фыркнул Трифонов. — Терпеть. Ты вообще мужик, Соломин, или нет?

Мы остановились на полукруглой поляне, которую Борис назвал «стоянкой». Сам он, прилично запыхавшись, появился минут через семь и сразу повёл нас к домикам.

— Ваши десятый и восьмой. Это десятый, — он с усилием раскрыл дверь крайнего домика.

Внутри было два крохотных помещения. Нечто вроде кухоньки: стол с двумя табуретками и спальня: две кровати с двух сторон от узкого окна.

О чистоте речи не шло, но кто-то всё же пытался убраться, и на кроватях, как на полках в поездах, лежало чистое бельё. Его приятный свежий запах заглушал вонь отсыревшего дерева.

— Здесь двое. И двое в восьмом.

— Но нас пятеро, — сказал Тифон.

— Ничего не знаю, — Борис развел руками. — Меня предупреждали о четверых. У остальных домов состояние аварийное. Там жить нельзя. Могу попробовать ещё одну кровать выпросить, а вы уж сами думайте, как её сюда впихнуть.

— Скажите, пожалуйста, — Дятел рассеянно оглядывался по сторонам. — А унитаз у вас есть?

Борис устало посмотрел на него. Было ясно, что он нам не рад, но старательно выполняет поручения.

— Сортир на той стороне, — он махнул в неопределённом направлении. — Уличный. Яма. Только заливать воду в бачки придется самим, потому что трубы нигде не меняли и воды в этой части нигде нет. Придёте ко мне, я вам бочку дам, а то не находитесь.

Трифонов кинул на одну из кроватей свой рюкзак.

— А мыться? — Макс стоял на пороге раскрытой входной двери и передавал слова Бориса Артёму.

— Тоже из бочки. Или на озере. От задней калитки десять минут, — Борис пошарил в кармане, вытащил связку ключей, отцепил от неё один и, оглядев нас по очереди, отдал его Тифону. — Это от задней калитки. Только запирайте её за собой, а то дачники постоянно лезут. И ещё дети с той стороны. Детей можно и нужно пугать. Здесь им не место. Получат травму — Павел Ильич будет отвечать. Но обижать их нельзя. За это Ильич тоже будет отвечать. Здесь, на территории, делайте, что хотите. Хотите — пейте, хотите девок водите, если найдёте. Мне по барабану, главное, чтобы без производственных травм. Огонь разводить только в мангалах. Жара стоит дикая, кругом полно сушняка, вспыхнет за секунды.

— А как ворота открывать? — крикнул с улицы Артём. — У нас же машина.

Борис нахмурился, потом махнул рукой:

— Там навесной замок. Пока вы здесь, запирать не буду, но не забывайте его вешать назад.

Он сосредоточенно почесал в голове, обдумывая, о чём ещё не сказал.

— А почему у вас телефоны не ловят? — поинтересовался только закончивший переживать по поводу унитазов Дятел.

— Звонить возле храма можно. Или на дачах. У нас не берёт.

— А с едой как? — спросил Макс.

— В восьмом доме плитка электрическая. Продукты в посёлке можно купить. За полем. Там и станция железнодорожная. Ах, да, и, если жить хотите, кукурузу не вздумайте воровать. Это фермерские поля, частная собственность, мужики там без башни — голову на раз оторвут. Ну что, кровать нужна?

Трифонов ответил, что нужна, и они втроём с Артёмом поехали в Юпитер, а мы остались осматриваться.

Восьмой домик ничем не отличался от десятого, за исключением того, что вместо чайника на столе стояла электрическая плитка с одним блином — вещь абсолютно в стиле бабушкиного «раритета».

Макс вошёл в комнату, оглядел кровати и, пожав плечами, словно оправдываясь, сказал:

— Я его не заставлял.

— А из-за чего он вдруг поехал? — спросил я.

— Из-за вредности. Характер такой. Всем назло делать. Даже самому себе, — неопределённо ответил Макс. — Но здесь он долго не выдержит.

— Условия дрянь, — согласился я.

— Условия бывали и похуже. Просто не выдержит и всё. Терпения не хватит.

— Это из-за той подруги его? — высказал я своё предположение, пытаясь вспомнить, как её зовут.

Макс кивнул и вышел.

Между домиками находился засыпанный хвоей деревянный стол с прикреплёнными к нему лавками, он был покрыт тёмно-коричневой морилкой, поэтому цвет почти не выцвел.

Чуть поодаль стоял кособокий ржавый мангал на высоких ножках, а за ним то ли турник, то ли оставшийся каркас от качелей.

Мы по очереди заглянули в остальные «вигвамы». Чётные шли по левой стороне дороги, нечётные — по правой. В одном совсем не было стёкол, в другом ступени полностью сгнили, тёмные пятна на полу третьего свидетельствовали о протекающей крыше. У четвёртого попросту не было входной двери.

На другой стороне среди зарослей обнаружили тот самый туалет, о котором говорил Борис. Приземистое квадратное строение, отделанное белой, неплохо сохранившейся плиткой, с буквами М и Ж по краям. Дятел первый забежал внутрь и тут же выскочил, как ошпаренный:

— Ужас!

Артём с Тифоном вернулись оживлённые. Из их разговоров я понял, что пока они искали кровать, успели цепануть в Юпитере каких-то девчонок. Точнее, девчонки сами их цепанули: подошли, спросили, откуда и как зовут. И теперь парни спорили, кто они такие. Трифонов считал, что вожатые, Артём уверял, что «дети». Однако и то, и другое было не особо важно, главное, что тут, в принципе, были девчонки.

Вопросов, к кому подселять третьего, не возникло. Деревянный каркас с огромным трудом впихнули в проход между двумя другими кроватями в нашем десятом домике, и, когда Трифонов с угрожающим треском его туда заталкивал, казалось, стены вот-вот сложатся. Но всё обошлось. Получилась одна огромная трёхспальная кровать на всю комнату: вошёл и упал.

— Фигасе аэродром, — восхитился Артём. — Представляю, как вам весело будет.

— Могу с тобой поменяться, — Тифон был явно не в восторге от перестановки.

— Не, не, — Артём протестующе замахал руками. — Я Вите только с Котиком изменяю.

— Почему он Котик? — задал Дятел давно интересующий меня вопрос.

— Потому что с виду белый и пушистый, а на деле — коварный зверь, — всё ещё смеясь уклончиво ответил Артём, похлопал Дятла по спине и ушёл.

Потом мы поели. Кое-как, наспех, просто бутерброды. Нарезав толстенными кусками колбасу и хлеб, Трифонов выложил их на пакет посреди стола. Макс притащил из машины упаковку баночного пива.

Дятел сунулся мыть руки, но воды, кроме питьевой в бутылках, не оказалось. Стали решать, как быть. Вёдрами носить в бочку — сдохнешь. От дома, где жил Борис, чуть меньше километра.

Возить вёдра на машине — не вариант. Дорога такая, что обязательно расплещутся. Тогда Артём предложил накупить больших десятилитровых бутылей и спокойно загрузить их в багажник. Это был отличный план и Трифонов принялся восторгаться, как нам повезло, что Артём с нами поехал. Я заметил, что с момента нашего отъезда он разговаривал и советовался в основном только с ним, отчего у меня возникло странное чувство, что я там вообще не при делах и напросился, наподобие Дятела.