Приквел - Евгения Пастернак Страница 24

К этому их как раз готовили. Однако команда оказалось совершенно не готова к проблемам со сном. А проблемы возникли сразу, буквально на вторые сутки. Непонятно, что так влияло: три луны, или перемещение в другую галактику, или то, что в сутках было почти тридцать три земных часа.

Кто-то не мог спать, кто-то, наоборот, не мог до конца проснуться. А нужно было много и напряженно работать – на третий день намечалась установка шатра на поверхности. Все очень этого ждали и хотели. Шатер – это место, где команда сможет собраться, шатер – это место, где можно будет снять скафандры.

Есть, конечно, корабль, который продолжает вращаться возле планеты, но гонять посадочные модули с поверхности на орбиту, чтобы команда могла выспаться, – на такую роскошь у них не было запасов топлива.

Уже на второй день люди стали засыпать прямо во время работы, с инструментами в руках. Фриц чуть не угробил себя – заснул, снимая скафандр, и не успел переключиться на внешний кислород.

В команде начали вспыхивать споры. Как-то два инженера даже подрались перед сном из-за того, что не могли договориться, где нужно монтировать солнечную батарею.

Теоретически с разногласиями полагалось разбираться сразу. Никаких недопониманий между членами команды. Мы – одна семья. При первых же признаках конфликта следовало обратиться к психологу. Однако проблема заключалась в том, что по штатному расписанию психологов должно было быть трое, а в строю остался, к сожалению, только один.

И она, Варя, тоже человек, она тоже еле дышала и сбивалась с ног, пытаясь всем помочь.

– Наше состояние естественно, – убеждала всех Варя. – Даже при трансатлантическом перелете у женщин сбивается гормональный фон, а тут мы летели немноооожечко дальше.

Но как бы люди ни убеждали себя, что это гормоны, как бы врачи ни пыталась это компенсировать, атмосфера сохранялась напряженная. Нужно было что-то предпринимать.

Фриц предложил разбудить тех, кто «не долетел», то есть тех, кто не прошел последние «краш-тесты» с подсознанием, которые проводились в анабиозе.

– Исключено, – возразила психолог. – Если сейчас истерят те, кто прошел проверку во время полета, то с остальными будет совсем худо. На всякий случай предупреждаю, что у меня должностная инструкция. При попытке их будить я перехватываю управление кораблем – и это протокол Ноль.

– Еще какие-нибудь должностные инструкции? – спросил Фриц и двинулся на Варю.

Он был готов ее ударить. И ударил бы, если бы не Мари, которая преградила ему дорогу. Фриц посмотрел на измученную жену и ужаснулся. Откуда в нем это? Что за агрессия? Их же готовили! Он же должен уметь себя контролировать!

Фриц просто развернулся и ушел, у него не оставалось никаких сил. Рухнув в свое капитанское кресло, он зажмурился. Его не покидало ощущение, что он не может вдохнуть, будто что-то тяжелое лежит на груди.

А в это время Варя рыдала в другом отсеке корабля. Яна оказалась случайной свидетельницей того, как единственный психолог бьется в истерике, а врач уговаривает ее сделать укол. И Яна предпочла бы этого не видеть.

Она вышла из каюты и столкнулась с Мари. Та, еле переставляя ноги, шла к пульту управления.

– Говорит первый помощник капитана, – сказала она в микрофон. – Всем спать. И отключить будильники.

Экипаж проспал шестнадцать часов. Да, график полетел к чертям, но зато начали соображать и опытным путем выяснили, что на этой планете оптимальный режим сна – два раза в сутки.

Сделали несколько смен, постоянно менялись. Выспавшаяся Варя, как коршун, следила за тем, чтобы все спали необходимое время. И график нагнали за три дня.

В те непростые дни Яна начала вести дневник. Она хотела, чтобы он стал одним из экспонатов в музее первых переселенцев, который обязательно создадут именно здесь, на месте их многострадального шатра. И их имена будут выбиты в камне. Все тридцать четыре фамилии тех, кто долетел. Яна загордилась, вспомнив, что в первом туре отбора участвовало шестьдесят пять тысяч человек.

Яна долго думала, что стоит писать в этом дневнике. С одной стороны, наверное, люди должны знать правду, то есть то, что жизнь первопроходцев была не сахар. А с другой стороны, кому будет интересно читать про их ссоры и недопонимания? Все пройдет, а люди на этой планете останутся. И пусть они вспоминают их команду с восхищением.

Дневник Яны

5 д. Пост. ш

7 д. Сняли ск!!!!!

10 д. Георазв!

* * *

Яна перечитала эти первые записи и улыбнулась.

Пусть они остаются в таком виде. Да, у нее совсем не было сил.

А вот сейчас можно написать чуть подробнее. Но не вдаваясь в страшные воспоминания.

Дневник Яны

На пятый день поставили первый шатер на поверхности. И решили, что именно этот день потом будет отмечаться как День Основания. Так и написали в первом рапорте. Через год местного времени (417 местных суток) все это нужно будет отправить на Землю, раз уж радиоволны туда летят несколько веков.

На седьмой день внутри палатки все сняли скафандры. Фриц сымитировал, что открывает шампанское, все чокнулись воображаемыми бокалами. Теперь мы точно жители этой планеты. Кстати, хорошо бы придумать ей название, по документам она называется Земля-2. Но она совсем не Земля, тут все по-другому. Конечно, те, кто здесь родятся, не будут видеть особенностей. Но мы видим.

На 10-й день получили первые результаты геологоразведки.

Как и предполагалось, много неожиданностей. Но, что удивительно, больше хороших, чем плохих. Да, уровень кислорода в атмосфере оказался ниже, чем рассчитывали, всего 5 %, а думали, что 8. Но дышать и при восьми было бы невозможно, так что это не сильно усложнило жизнь.

Зато запасы воды оказались совершенно бездонными. То, что зонды приняли за небольшое вкрапление льда, оказалось гигантским ледником, состоящим из совершенно прекрасной, чистой H₂O.

* * *

Яна хотела описать в дневнике, что она чувствовала, когда первый раз стояла без скафандра на поверхности своей новой планеты и смотрела из окна шатра на восход третьей Луны. Но правильные слова не шли. И что теперь – врать?

Человек в такой ситуации должен чувствовать себя счастливым. Или хотя бы думать о чем-то невероятно прекрасном. А на самом деле весь экипаж с мрачными лицами смотрел в бесконечность. Никто не смеялся, не строил планов, не обнимался, как в героических фильмах об астронавтах.

Яна решила, что не будет об этом писать.

Дневник Яны

30-й день.

Фриц 10 дней проверял воду всеми возможными и невозможными способами и наконец сегодня вынес вердикт – безопасна.

Хотя всем это было ясно уже на третий день. Но Фриц он такой – основательный. Все должно быть по инструкции и ни шагу в сторону… Не удивлюсь, если он уже давно тестирует воду на себе.