Приквел - Евгения Пастернак Страница 23

– Яна! Ты как?

Яна открыла глаза, но ничего толком не разглядела. Все размыто, какие-то цветовые пятна. И очень яркий свет.

Моргнула. Ей показалось, что веки у нее из наждачки.

– Погоди секунду, сейчас смочим, – продолжал смутно знакомый голос.

Несколько капель теплой жидкости упали сначала в правый глаз, потом в левый. Откуда-то всплыло знание: «Нужно активно поморгать, чтобы равномерно смочить роговицу».

Поморгала. Стало легче, удалось даже сфокусироваться.

Над Яной стояла женщина в белом комбинезоне и медицинской маске. В руках она держала пипетку.

– Варя? – просипела Яна.

– Выпей водички, – психолог протянула открытую бутылочку.

Яна залпом проглотила ее содержимое.

– Вспомнила? – спросила Варя.

«Что?» – уже открыла рот Яна, но в этот момент воспоминания хлынули на нее, как из душа Шарко.

– Вспомнила, – удовлетворенно кивнула Варя. – Вставай, поможешь выводить из сна остальных.

* * *

Мысли Яны продолжали путаться. Обрывки долгого сна заслоняли собой реальную память. Поэтому она решила сосредоточиться на рутине: найти капсулу с зеленым индикатором; запустить процесс выхода из сна; выждать, когда индикатор станет синим; открыть капсулу; убедиться, что человек проснулся; промыть глаза; дать напиться; перейти к следующему.

На некоторых капсулах индикатор горел красным, и это означало что-то плохое, но Яна не могла вспомнить что. Да и не стремилась особенно: с каждым пробужденным работать становилось все сложнее – отсеки корабля не были рассчитаны на такое количество людей. Те, кто быстро вспоминал, кто он и что делает, проблем не доставляли – такие быстро отправлялись на свои посты по штатному расписанию. Но были и те, кто завяз в своем сне. Они стояли с отрешенным видом, слонялись по кораблю, натыкаясь друг на друга, задавали внезапные вопросы – в общем, сильно замедляли пробуждение экипажа.

Фриц был как раз одним из таких. Когда Яна его вывела из анабиоза, он долго не отвечал и смотрел в потолок. Пришлось звать Мари.

– Фриц, – Мари ласково погладила его по щеке. – Это я. Ты меня помнишь?

Мари поцеловала Фрица в щеку. Тот моргнул и перевел взгляд на Мари. Яне вдруг до боли в челюсти захотелось тоже поцеловать Фрица, но она откуда-то знала, что так делать нельзя. Она направилась к очередной капсуле.

В следующий раз она увидела Фрица, когда все капсулы с зелеными индикаторами опустели. Лицо Фрица появилось на настенных экранах. Теперь в его глазах не было мути и отрешенности, а голос звучал твердо и уверенно:

– Говорит капитан Фридрих Варштайнер. Обстановка следующая: все системы работают нормально, были проблемы с подачей топлива в маневровые двигатели, но они устранены…

И тут голос капитана внезапно дрогнул:

– Главная неожиданность – потери личного состава. Мы рассчитывали, что они составят до пятнадцати процентов. В реальности получилось тридцать два… Однако это все еще в пределах допустимого. Поэтому я принял решение не прибегать к протоколу Ноль, а осуществить посадку.

Яна по-прежнему не могла вспомнить детали. Какие потери? Что за «протокол Ноль»? И тем не менее на душе у нее полегчало. Судя по взглядам остальных членов экипажа, им тоже.

Капитан словно почувствовал настроение команды и продолжил с прежней твердостью:

– Экипажу занять свои места согласно протоколу три-четырнадцать «Посадка на планету».

* * *

От Яны (статус «Биолог, вспомогательный медперсонал») посадочный протокол требовал немного – занять место в посадочном модуле, пристегнуться и быть готовой оказать первую помощь. Кресло нереально мягкое и удобное. «Сделано специально под тебя. – Еще один обрывок воспоминаний пробился наружу. – Адаптируется под любую твою позу». Только теперь Яна осознала, что устала. Полтора года пролежала без движения, и сразу вся эта суета с пробуждением…

Снова перед глазами всплыл красный индикатор. Их было много, красных. Меньше, чем зеленых, но все-таки много… Потери… Она откуда-то знала, что потери не окончательные, люди живы, но почему-то их нельзя будить.

– Кресла в горизонтальное положение! – раздался голос Фрица. – Даю отсчет!

Яна закрыла глаза.

– …три, два, один… старт!

Все вокруг завибрировало и слегка загудело.

«Неужели долетели?» – подумала Яна.

* * *

Как и предупреждал психолог на Земле, первые двадцать дней на чужой планете были самыми тяжелыми. Но психологи на Земле даже не представляли, насколько.

Постоянно лезли в голову нехорошие мысли. Страшно было не справиться, страшно было осознать, что теперь эта планета – твой дом навсегда. «Наш дом навсегда», – поправилась Яна.