Звёздная Река - Грейс Лин Страница 24

Жэньди вздрогнул всем телом и приказал себе не думать о том, как именно они станут от него избавляться. Лю кивнул. Фан посмотрел в окно на ночное небо. У Жэньди так стучало сердце и пульсировала кровь в висках, что он почти не слышал стонов неба.

– Деревня Ясного Неба! – издевательски протянул Фан и с досадой плюнул себе под ноги. – Деревня Чёрного Неба – вот какое имя ей подходит! Кругом черным-черно, хоть глаз выколи. И на небе ни звёздочки!

– А ты видел этот их Каменный Блин, как они его называют? – спросил Лю и тоже подошёл к окну. – Куда ни глянь, во все стороны на тысячи ли – один только плоский камень и больше ничего.

– Не нравится мне это место, – откликнулся Фан. – Что-то тут не то. А от рассказа этой дамочки про тигра, что превратился в человека, аж мурашки по коже. – Он снова сплюнул на пол. – У меня такое чувство, что эта гостиница проклята.

Небо снова застонало. Не от его ли стонов, подумал Жэньди, этим двоим так не по себе? Но Фан и Лю, вперив взгляды в черноту, явно не слышали ни звука. Жэньди под стоны и плач неба попытался ослабить узы на запястьях, но верёвки впились в него крепко, как клешни краба.

– Так или этак, а сегодня уходим, – заключил Фан. – О тех людишках ты позаботился?

– О слугах герцога? Я плеснул им в вино столько зелья, что они проснутся завтра не раньше полудня, – сказал Лю. – Ты-то, надеюсь, вина не пил?

– Что я, дурак? – огрызнулся Фан.

В дверь тихонько постучали.

– Быстро! – приказал Фан, дёрнув головой. – Прячь мальчишку!

Жэньди пихнули в угол за дверью, и Лю набросил на него сверху их плащи.

– Попробуй только пикнуть – горько пожалеешь, – прошипел он.

Жэньди судорожно сглотнул слюну.

В открывшуюся дверь ему удалось разглядеть грязных и истёртых золотых рыбок, вышитых на домашних туфлях Пэйи.

– Мой отец спрашивает, нужно ли вам ещё масло для фонарей, – сказала Пэйи. – Он может его принести вместе с вечерним вином и закусками.

– Мы никакого вина не заказывали, – ответил Фан.

– Это в подарок от заведения в благодарность за то, что вы почтили визитом нашу Гостиницу Ясного Неба, – отбарабанила Пэйи заученный текст. – Приезжайте к нам ещё, мы всегда вам рады.

– А-а, – оживился Лю, – тогда отлично! Только смотри налей в кувшин свежего вина! Опивки с ужина нам не нужны, верно, Фан?

Но Фан не ответил. Его явно заинтересовало не столько вино, сколько кое-что другое. Он шагнул вперёд и спросил у Пэйи:

– Что это у тебя на лбу? Знак ван, верно? Почему, зачем?

– Это защита, – ответила девочка.

– Знаю, – сказал Фан, – однако нынче не День Пяти Ядов. Зачем тебе защита сегодня?

– Мне не положено говорить об этом с гостями… – начала Пэйи дрожащим голосом.

– Ну-ка, говори! – зарычал Фан, угрожающе нависая над ней.

– Один из пяти ядов всё время здесь! – испуганно пролепетала Пэйи. – Ядовитая Жаба… она облюбовала нашу гостиницу! И не оставляет нас в покое!

– Жаба? – в ужасе повторил Фан. – С налитыми кровью глазами? С ядовитыми испарениями из кожи?

– Да, – еле слышно шепнула Пэйи. – И если их вдохнуть, сразу умрёшь.

Жэньди под плащами недоумённо наморщил лоб. О чём это она? Что ещё за Ядовитая Жаба, что за День Пяти Ядов? Единственная жаба, не вылезающая из гостиницы, – та, с которой играет господин Шань. Уж не пытается ли Пэйи что-то ему сообщить? Да нет, не может быть. Она ведь даже не знает, что эти двое на самом деле не торговцы, а воры и похитители детей, и уж тем более ей неведомо, что Жэньди валяется связанный тут, за дверью. Может, подать ей знак? Может, она приведёт подмогу?

Ночное небо издало рыдающий звук. Жэньди хранил молчание. Пэйи совсем малявка, куда ей против них. Нет, он не станет подвергать её опасности.

– Так вот зачем вино! – встрепенулся Лю. – Никакой это не дар гостеприимства! Вы подмешали туда мышьяка, чтобы уберечь гостей от яда жабы!

– Это… это в подарок… в знак благодарности… – запинаясь, повторяла Пэйи. Жэньди так и чувствовал злобные взгляды своих похитителей. Он видел, как дрожат ноги Пэйи в туфлях с рыбками, и догадался, что и вся она трясётся от страха.

– Скажи папаше, пусть тащит вино, да поскорей! – приказал Фан голосом острым, как нож – Жэньди так и представил, как этот голос рассекает кожу и пускает кровь. – Свежее вино, полный кувшин, быстро!

Облезлые золотые рыбки поспешили прочь, и дверь захлопнулась с гневным стуком.

– Ядовитая Жаба! – процедил Фан. – Я так и знал: это прóклятое место!

Глава 25

В следующие несколько минут Жэньди слышал только ругань и проклятия. Плащи, наброшенные на него, воняли прокисшим вином, и сам себе он казался цыплёнком, томящимся в котле. Он почти обрадовался, когда Лю сорвал с него эти накидки и рывком поднял его на ноги.

– Ты знал про ядовитую жабу? – спросил он.

Руки у Жэньди были липкими от пота, и Лю с отвращением оттолкнул его от себя. Жэньди снова оказался на полу. Размокший кляп выпал изо рта, и Жэньди не знал, отвечать ему или помалкивать.

– Про жабу – это правда или нет? – подступил к нему Фан.

– Это не… – начал было Жэньди.

– Не ври нам! – с угрозой в голосе сказал Лю.

– Я хотел сказать, это никто не знает наверняка, – торопливо проговорил Жэньди, отчаянно придумывая продолжение. Во что эта Пэйи его втянула? В мигающем свете фонаря он видел над собой оскаленные физиономии Фана и Лю. Небо заныло, и Жэньди охватил безудержный гнев. Вот негодяи! Почему бы их не проучить? – Никто не знает, где и когда она появится в следующий раз. Это, как бы сказать, жаба-призрак.

– Жаба-призрак, – эхом повторил Лю.

– Да, – подтвердил Жэньди, чувствуя прилив вдохновения. У него уже был опыт сочинения историй – спасибо госпоже Чан! – И это куда хуже, чем Ядовитая Жаба в День Пяти Ядов. Может быть, это призрак самой первой Ядовитой Жабы, потому что она всякий раз является ниоткуда с красными глазами, налитыми кровью. Кровь так и сочится у неё из глаз!

Ночное небо тяжко вздохнуло, фонари яростно замигали, Фан и Лю переглянулись. Жэньди продолжал:

– И испарения у этой жабы куда ядовитее, чем у той. – Он понизил голос до еле слышного шёпота. – Когда она разевает пасть, комната наполняется отвратным, мерзким запахом, и от этой ядовитой вони ты умираешь в страшных муках. Ты задыхаешься, покрываешься морщинами и бородавками, глаза вылезают из глазниц, потом настаёт слепота, а за ней – смерть!