Сети обмана - Инга Пфлаумер Страница 22

– Мы втроем? – предложила я.

– Впятером, блин. Еще младшеклассников позовите. Паровозик. Чтобы, когда вы гуськом будете из дверей выходить, вас и застукали. Значит, так: Варьку поставим на стреме, а вы вдвоем проскользнете в кабинет, быстро найдете в шкафу нужный альбом и назад. Все ясно?

Я беспомощно посмотрела на Женьку. Это мне, миловидной девочке в колготках с узорчиком, придется в кабинет директора лезть? Можно было бы ведь меня снаружи оставить… Правда, если бы не я – мы бы уже давно по домам пошли, а не замышляли тут преступление века.

– Все, нарисовала. – Точка вытащила из ноутбука флешку. – Распечатываем и вперед, выуживать Монсеррат. Гы, тоже мне рыбалка.

– Только бы удочки не сломать, – ухмыльнулась Ярик.

Мы с Варварой их радости совершенно не разделяли.

Пока Женька пошла в библиотеку делать распечатки, а Ярик на разведку, мы с Варей остались одни.

– Ох, Насть, я так волнуюсь насчет этой поездки, – поделилась она.

Я бы на ее месте тоже волновалась. Какие-то домики, озера, удобства, наверное, во дворе, как душ принимать, как делать макияж, да что там – как с укладкой в таких условиях быть, это же оживший кошмар!

– Все нормально будет, – успокоила я подружку. – Погуляете, посмотрите природы-погоды, он тебе проду посвятит.

– Кого-кого?

– Оду про тебя. Ну как этот… Ломоносов. – Надеюсь, на этот раз угадала, а то вечно у меня с фамилиями беда.

– Ага. «Тебя, богиня, возвышают души и тела красоты, что в многих, разделясь, блистают, едина все имеешь ты! » – засмеялась Варька.

Я понятия не имела, о чем она. И кажется, это отразилось на моем лице.

– Мы в прошлом году эту оду проходили. Вон ей. – Варвара указала на тот самый портрет с теткой в серебристой короне и золотым покрывалом.

Я думала, это новое дизайнерское решение – золото с серебром сочетать. А этой моде уже столько лет… Интересно, почему Ломоносов посвятил ей оду, она же страшненькая.

– Даже не знаю, может, мне не стоит ехать? Все-таки там его однокурсницы будут, взрослые девушки, ну ты понимаешь… – прошептала Варька.

– Тем более. У тебя есть главный козырь – молодость! Варвара, даже не думай комплексовать, у тебя такое выразительное лицо, такой носик изящный, да тебе вообще глаза чуть подчеркнуть, темные круги замазать и будешь практически Джемма Атертон. Еще бы ноги все время не прятала – цены бы тебе не было.

– Как же их не прятать, когда они кривые, – пробурчала подружка.

– Это кто тебе сказал? Прекрасные у тебя ноги. Вот знаешь что, мы сегодня идем в кино с Сережей, зови с собой своего Кира. Я из тебя такую принцессу сделаю – он офигеет и ни на каких взрослых девушек больше в жизни не посмотрит…

Варвара задумалась. Но прежде чем она успела дать положительный, естественно, ответ, на пороге нарисовалась Ярик. Из-за ее плеча выглядывала Женька с листами бумаги в руках.

– Ну что, Джеймсы Бонды, готовы?

Я сглотнула и заставила себя кивнуть.

В коридорах было тихо. Затянутое тучами небо едва пропускало солнечный свет, окна выглядели пасмурными и темными. Кабинет директора находится на первом этаже, поэтому к общей атмосфере добавлялись решетки на окнах. Пахло пылью и жженой бумагой. Жуть…

– Настя, дурью не майся.

– Чего? – не сообразила я и уставилась на Женьку.

Ярослава с Варькой почему-то хихикали.

– Блондинистую шиноби перестань из себя изображать. Крадущийся ниндзя на каблуках, куда деваться. – Женька тоже смеялась. Блин, может, им и не страшно, а я от мысли о том, что мне предстоит, была готова помереть, так до кабинета и не добравшись. Но все-таки я дошла, хоть и каждый шаг казался тяжелее предыдущего. В платформы моих ботиночек будто кирпичей навалили. И коленки почему-то совершенно перестали гнуться.

Точка постучала в дверь и, не дожидаясь ответа, резко открыла ее.

– Людмила Адамовна, вы не заняты?

– Волоточина? – донесся до меня низкий и очень громкий голос нашей Монтсеррат. – Тебе что-то нужно?

– Да, Людмила Адамовна, я к вам по делу. Насчет переработки стенгазеты, вот тут мы с Антоном…

Дверь за Точкой закрылась. Теперь ее слов не было слышно, но голос директрисы гремел над школой как майский гром.

– А подождать это не может?

– …

– Хорошо, хорошо, я иду.

Мы с девчонками рванули к гардеробу. Ярик, как самая смелая, осторожно выглянула из-за угла, а нам оставалось вслушиваться в тяжелую поступь Адамовны.

– Чего там? – не терпелось Варваре.

– Выходят. Черт, она дверь собирается закрыть.

Не могу сказать, огорчилась я или обрадовалась. Ведь если Адамовна дверь закроет, нам не придется никуда лезть.

– Не, Женька не дает, тащит ее за собой практически. Та еще картина. Мол, они так долго обсуждали это, уже домой всем давно пора, не обедали, бла-бла. Все, пошли.

Мы рванули к двери. Я замешкалась, и Птица практически втолкнула меня в кабинет.

– Где она их хранит? В шкафу, наверное. Настька, рот не разевай, работаем!

Я оглядывала кабинет директрисы. Стены, завешанные фотографиями, – вот Людмила Адамовна с нашим мэром, вот она с каким-то мужичком в орденах, вот ей вручают какую-то премию…

– Настя, блин!

Ярослава уже открыла нижние дверцы шкафа, уселась на ковровое покрытие и сосредоточенно перебирала альбомы. На корешках бархатных обложек золотистыми буквами были выбиты годы. А я уже и забыла, с какого по какой год нам нужны! Нет, если я там рядом сяду, только мешаться буду.

Мебель в кабинете казалась относительно новой. Большой стол буквой Т со стульями вокруг. Удобное кожаное кресло с подушечкой под спину – а чего, я бы в таком сама посидела. И вот сейчас посижу, когда еще такой шанс представится. Игра «Представь себя директором». Сяду – и голос сразу понизится, и килограммы… Ой, нет, не надо.

– А она не заметит, что все альбомы местами поменялись? – спросила я, глядя, как Ярослава выискивает нужную книжицу.

– Поэтому-то мы и не будем менять их местами. Фух, вроде вот этот на нужные годы.

Она отложила один из альбомов в сторону, поднялась на ноги и закрыла шкаф. Я как раз отвлеклась от созерцания фотографии на столе Людмилы Адамовны – там она, в ярком цветастом платье, стояла посреди зелени с маленькой девочкой на руках. Рядом, на скамейке, сидели симпатичная женщина и мужчина с младенцем. А с другой стороны, прислонившись к богатырскому плечу директрисы, стоял длинный худощавый мужчина в возрасте. Странно, мне и в голову раньше не приходило, что у Монсеррат есть муж и какая-то семья.

– Спасибо тебе за помощь, Козарева, что бы я без тебя делала! – съязвила Птица.