Большая книга приключений кладоискателей - Анастасия Дробина Страница 20

На другой день в десять часов утра вся компания – плюс неизменные Тамазик со спящей в коляске Мириам – сидела под окнами Юлькиной квартиры на клумбе и ждала, не сводя глаз с задернутых занавесок. Юлька рассказала друзьям о том, что брат всю ночь не ложился спать, стучал по клавиатуре, выпил целый термос кофе, принесенный Натэлой, и на ее, Юлькины, вежливые вопросы отвечал крайне невежливо.

– Базы Интерпола взламывать – это тебе не банку с огурцами вскрывать… – уважительно сказал Батон. – Зря ты к нему лезла.

– Так ведь интересно же, – пожала плечами Юлька. – А он, бессовестный, нич-чего не рассказывает, ругается только. И до сих пор не спит! Если бы дед заметил…

Юлька не договорила, потому что занавески на окне закачались и поехали в стороны. В проеме показался Пашка с изжелта-зеленым цветом лица и кругами под глазами. Увидев разом притихшую компанию, сипло сказал:

– Здорово, братцы кролики. У кого минералка есть? Ни у кого? Тьфу, свинство какое… Нет, я сначала за бутылкой иду, потом рассказываю…

Пришлось ждать еще десять минут, пока Пашка сходит в палатку на углу. Вернувшись, компьютерный гений с удовольствием отхлебнул минералки и сказал, что при посредстве его друга, самого крутого хакера города Иркутска и всей Восточной Сибири, было выяснено следующее…

Мария Афродакис действительно являлась секретарем и экспертом американской фирмы, занимающейся русским искусством. В Нью-Йорке она была хорошо известна среди эмигрантских художников, и самое главное – именно ей удалось установить два месяца назад тот факт, что драгоценности графов Мражинских фальшивые. На фотографиях американских журналов появилось множество снимков Марии Афродакис рядом с липовым изумрудным гарнитуром и растерянной новой владелицей последнего. Но, помимо данной широкодоступной информации, Пашке удалось добыть сведения о том, что Мария Афродакис не раз попадала в поле зрения американской и европейской полиции за махинации с произведениями искусства и ювелирными изделиями. Однако доказать ее виновность властям так ни разу и не удалось.

– То есть все-таки бандитка? – уточнил Батон.

– Аферистка, – поправил Пашка. – В документах пишут, что Мария Афродакис – великолепный эксперт с уникальным чутьем и обширными знаниями, но при этом и с подмоченной репутацией. То есть она постоянно ведет какие-то темные дела.

– Стало быть, не рыжая, а дама пик всю аферу замутила? – нахмурился Атаманов. – Если б не она, еще бы сто лет никто ничего не знал, так, что ли?

– Выходит, так, – согласился Пашка. – И вот еще что интересно… То, что ценности Мражинских фальшивые, выяснилось случайно. Мария Афродакис – то ли подруга, то ли просто знакомая Элен. Перед свадьбой Элен в шутку попросила Марию оценить фамильные цацки, подаренные ей будущей свекровью. Афродакис и оценила… то есть сказала, что они гроша ломаного не стоят. Мражинские всполошились, пригласили еще двух экспертов, те выдали свое заключение: да, драгоценности поддельные. Естественно, семье Мражинских вовсе не хотелось обнародовать эту информацию.

– Еще бы! – фыркнула Белка. – Все вокруг знают, что у тебя суперские брюлики, и вдруг – не брюлики, а бижутерия! Я бы на их месте тоже не болтала.

– Ну вот Мражинские и не болтали. Эксперты обещали молчать, им вообще положено по ихней этике, Афродакис вроде тоже пообещала… Но через некоторое время она вдруг с шиком дает интервью сразу нескольким журналам и объявляет, что ценности Мражинских – дутые. Ну-у-у, что там началось!

– Вот зараза! – с чувством сказала Юлька. – Так свою подругу подставить!

– Непонятно только, зачем Афродакис так сделала, – задумчиво продолжал Пашка, потирая переносицу. – Никакого дохода ей это не принесло, кроме гонораров за интервью, что для нее сущие копейки.

– Из вредности? – предположила Юлька.

– Вряд ли…

– В журналах помелькать захотела? – хмыкнул Атаманов.

– Она и так там мелькала периодически. Рядом со всякими сапфирами-алмазами. Нет, тут что-то другое… Но больше я пока ничего не нашел.

– Пашка, – вдруг опомнилась Юлька, – а как ты это все выяснил?! Неужели про базу Интерпола правда?

– Юлька, отстань, – заявил Пашка. – Могут быть у нас свои профессиональные секреты?

– У кого – у вас?

– У работников «мыши» и «клавы», – отрезал кузен. – Вам информацию дали, шелупонь? Все, сидите и думайте. А дядя Паша в университет поехал свой опус подтверждать. А то еще общежития не дадут, бюрократы московские…

– Соня, я красивая? – задумчиво спросила Белка.

– Господи, Бэллочка, о чем ты думаешь?! – послышался привычный ответ. – Через двадцать минут твое выступление, ты с утра дважды сбилась на тридцать вторых, полон зал народу, люди из мэрии, а ты… Конечно, красивая, я всегда тебе говорила!

Белка вздохнула. Они с Соней находились в крошечной комнатке за сценой Малого зала консерватории, где через четверть часа должен был начаться традиционный летний концерт юных дарований. Народу в самом деле была тьма-тьмущая, в зале виднелись фраки и вечерние платья, юные дарования сидели по гримеркам и нервно проигрывали в тысяча пятнадцатый раз свои номера, а вокруг них бегали родственники и педагоги. В общем, все было как обычно. Но Белка, впервые удостоившаяся великой, по словам Сони, чести играть на этом концерте, не испытывала никакого волнения. Вернее, еще неделю назад она его испытывала, и еще какое, но сейчас… Сейчас ей все было абсолютно безразлично. Сидя перед запыленным зеркалом, Белка разглядывала в мутном стекле свое лицо.

Самое обычное, заурядное лицо. Нос мог бы быть и покороче, а скулы – повыше. Щеки лучше бы были впалыми, а не как две плюшки по двенадцать рублей в киоске… Да еще гад-прыщик вылез над переносицей буквально накануне концерта. Прямо какая-то звезда во лбу горит, как у Царевны Лебеди! Волосы… О, про волосы отдельное страдание. Как ни умоляла Белка, сестра не позволила ей остричь косу, и роскошный черный пучок на затылке повергал Белку в глубокое уныние. Все люди как люди, одна она как старая дева с нотами под мышкой. И на что можно рассчитывать с такой внешностью? Разве Павел Полторецкий, компьютерный и математический гений, синеглазый красавец, супермен из Иркутска, обратит на нее внимание? Щаз-з-з… Как посоветовала бы лучшая подруга Юлька, надо покупать губозакаточную машину…

Бэлла Гринберг вовсе не была дурочкой и понимала, что шансов быть замеченной взрослым парнем у нее ничтожно мало. Вернее, их нет совсем. Даже если бы парень был не таким красивым, не таким высоким и сильным, не таким, наконец, умным, как Пашка… Пять лет разницы в возрасте – слишком много. Если бы ей было хотя бы пятнадцать… Пятнадцать лет – это фигура, это отсутствие прыщей на лбу (не до пенсии же они будут там вылезать!), это, наконец, грудь, которая просто обязана будет вырасти к такому почтенному возрасту, это разрешение от Сони гулять до одиннадцати вечера… Да мало ли что еще! Но в глубине души Белка подозревала, что ждать целых два года до ее повзросления Пашка Полторецкий не будет.