Ворон пророчит беду - Елена Артамонова Страница 10

— Детям нужен свежий воздух! Невозможно целыми днями трястись в автобусе, — уверенным тоном произнес Алинин отец, выйдя на обочину дороги. – Надо немного развеяться, размять ноги.

— Тридцать минут, не больше, — взмолился наш гид.

— Хорошо, через полчаса собираемся у автобуса.

Теперь, при свете дня, лес не выглядел таким суровым и непреступным, как прошлой ночью. Пели птицы, солнечный свет золотил небольшие полянки, воздух был просто обалденный, а потому ноги сами устремились по едва различимой, поднимавшейся по склону тропинке. Я собирался просто побродить по этому замечательному месту, но спокойной прогулки, как всегда, не получилось – раздавшийся неподалеку хруст веток и шум борьбы заставил меня ринуться вперед.

— Отпусти! Отпусти! – пищал Сашка, пытаясь вырваться из рук волочившего его в дебри человека.

Человека ли? У напавшего на Сашку существа было тело крепкого мужчины и голова зверя. Объяснений было два – либо местный псих нацепил на себя уродливую маску и начал разгуливать по лесу во время полнолуния, либо мне «посчастливилось» встретиться с настоящим оборотнем.

— Пусти! Пусти меня!

Перекинув через плечо свою жертву, нападавший побежал вглубь леса, а мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Из–за того, что мы явно относились к разным весовым категориям, рассчитывать на победу не приходилось, но и пустить дело на самотек я не мог. Подбежав к «оборотню» я, что было сил, толкнул его, сбив с ног:

— Сашка, беги к автобусу!

— А где он?

Вместо того чтобы рвануть к дороге, Сашка стоял рядом, рассеяно озираясь по сторонам. Такой поворот событий не входил в мои планы – я–то намеревался просто вырвать паренька из лап страшного существа и удрать к людям, а вместо этого мне пришлось выяснять отношения с чудовищем. Упавший в кусты «оборотень» мгновенно вскочил на ноги, а спустя мгновение, поросшая шерстью пятерня уже сжимала мое горло. Я попытался избавиться от захвата, но тут же оказался прижатым к сухой, осыпанной хвоей земле. Страшная маска, изображавшая то ли волка, то ли самого черта, склонилась надо мной, утробное рычание заглушило щебет птиц. В этот момент я не испытывал страха, но отчетливо понимал, что сейчас для меня может закончиться все. Руки отталкивали навалившееся чудовище, в черных прорезях маски невозможно было различить глаз, и казалось, что под ней вовсе нет лица, мохнатая пятерня все сильнее сжимала горло, лишая доступа воздуха…

— Вот тебе! Получи! Получи!

Помощь пришла совершенно неожиданно. Оказалось, что пока меня душили, Сашка сумел разыскать подходящую дубину и неловко опустил ее на загривок лесного чудовища. Вряд ли «оборотня» можно было остановить таким ударом, но, как ни странно, усилия Сашки произвели на него должное впечатление – взвыв по–волчьи, он вскочил на ноги и опрометью бросился в кусты. Треск ломаемых веток вскоре стих и поляну вновь наполнил щебет птиц. Сашка протянул мне руку, помогая подняться с земли.

— Спасибо, — только теперь я заметил, что из моего носа струиться кровь, а в руке зажат какой–то предмет, сорванный с шеи «оборотня». – Ты мне здорово помог, Сашка.

— Это тебе спасибо. Только, честно говоря, я ничего не понял. Меня неожиданно схватили, поволокли в кусты… Кто это был, Влад?

— Псих, прикинувшийся оборотнем. Сейчас полнолуние, самое подходящее время.

— А вдруг, это настоящий оборотень?

— Вряд ли. Во–первых, днем они выглядят, как обычные люди, а охотятся исключительно по ночам. Во–вторых, это была маска, а не морда чудовища и на руки он, похоже, просто нацепил мохнатые рукавицы. В–третьих, оборотни – вообще выдумка.

Неподалеку звенел струившийся по камням горный ручеек. Я зачерпнул пригоршню обжигающе–холодной воды, бросил ее в лицо, смывая кровь. Сашка стоял тут же и занимался тем, что с неподдельным интересом маленького ребенка бросал в воду шишки, наблюдая за тем, как они кружатся в стремительных водоворотиках. Казалось, мальчишка был абсолютно спокоен, но прозвучавшее признание выдало его истинные чувства.

— Мне страшно, Влад, — произнес он, швырнув очередную шишку.

— Успокойся. На свете много психов, но это еще не повод для черной меланхолии.

— Я говорю даже не об «оборотне». Мне просто становится очень страшно, когда думаю о том, что уже произошло и ждет нас впереди. Помнишь кровь в отеле, которая превратилась в воду? А ту корягу в гробу? Честное слово, когда я ее увидел, то подумал, будто вижу настоящего лешего! Только не говори, что это продолжение шоу! Это намного, намного серьезней…

— А я и не говорю.

Мы сели на поваленную ель. Вокруг было удивительно спокойно и не верилось, что всего несколько минут назад мы едва не погибли от руки какого–то маньяка. Злоключения преследовали меня повсюду и даже здесь, на этой удивительно красивой земле я не мог расслабиться, почувствовать себя беззаботным четырнадцатилетним человеком, для которого главные проблемы были бы связаны со школой и прочими пустяками.

— Мне кажется, что меня выслеживают, — взволновано заговорил Сашка. – Я это почувствовал, как только приехал сюда. Тревога не отпускает, по ночам сняться бестолковые сны, кажется, что за тобой подглядывают, фиксируют каждый шаг. Ты крутой, Влад, ничего не боишься, пожалуйста, помоги мне, не бросай одного!

Сашка смотрел мне прямо в лицо своими ярко–голубыми, прозрачными глазами. Он был слаб, беспомощен, и я понял, что просто обязан помочь этому парнишке. Он верил мне и действительно нуждался в защите.

— Я не крутой, просто иногда не остается выбора и приходиться делать то, что необходимо, даже если при этом тебе очень страшно. Не переживай, Сашка, я за тобой присмотрю. Если что…

— Влад! Саша! Где вы?

Нас разыскивали. Я помог неуклюжему Сашке перебраться через ручей, и мы со всех ног побежали к дороге. Вскоре между стволами промелькнул белый, украшенный яркой надписью автобус. Нас дожидалась вся группа. Под укоризненные взгляды мы проследовали к своим местам в салоне. Только плюхнувшись на сидение, я вспомнил о лежавшем в моем кармане трофее – небольшом предмете, сорванном с шеи «оборотня». При ближайшем рассмотрении им оказался засаленный замшевый мешочек, туго набитый сухой травой и крошечными косточками, которые, скорее всего, принадлежали лягушке. Все это здорово тянуло на магию, и такое открытие никак не могло прибавить мне спокойствия. Создавалось впечатление, что вокруг меня, Алины и Сашки стягивалась петля какого–то зловещего мистического заговора.

* * *

Дома смотрели во все глаза, их недобрый пристальный взгляд преследовал группки бродивших по улицам туристов. Иллюзия была полной – чердачные окошки старинных готических домиков имели форму узких, полуприкрытых черепичными «веками» глаз, взгляд которых не отпускал ни на секунду. Я шел по центральной площади Брашова с видом независимого, довольного жизнью туриста, но на самом деле чувствовал, как по спине вкрадчиво ползет холодок страха. Не очень–то приятно находиться под таким пристальным надзором, особенно после всех тревожных событий последних дней, да еще раздумывая о неприятностях, которые довелось мне пережить здесь в прошлой своей жизни!