Костяной склеп - Линда Фэйрстайн Страница 94

— Даже в вашем заведении?

— Видели, какой бардак творится в наших подвалах? Не могу сказать, у других хуже или лучше, но позвольте спросить, Мамдуба вам уже показывал свою коллекцию мумий?

— Нет. Не знал, что у него такая есть. А вы могли бы ее показать?

— Если бы я знал, то давно уже вернул бы некоторые из наших мумий обратно. Полвека тому назад Метрополитен одолжил их коллегам, с тех пор мы их больше не видели. Среди них одна из самых известных мумий в мире. Медный человек. Окись меди придала его коже необычный зеленоватый оттенок. Его доставили из пустыни Атакама, что в Чили. Там проходила конференция, на которую я ездил на прошлой неделе. Шахтер, которого засыпало в забое, где он добывал медную руду. Бедняга пролежал там тыщу лет. В 1905 году Дж. П. Морган приобрел его для нашего музея. Клем больше меня расскажет вам о нем.

Майк насторожился:

— Клем? Что вы знаете о Клем?

— Я слышал, как совсем недавно мистер Зиммерли упоминал о ней. Вас интересует, что я знаю о ней? — Гейлорд вытащил изо рта трубку и даже повернулся в кресле, чтобы ответить Майку. — Это не женщина, а сущая заноза в заднице, детектив. Я знаю, что ее зовут Клем и что ее буквально околдовала та мумия из Музея естествознания, потому что ее доставили из копей Рестадоры. А еще я помню, как она рассказывала, что ее отец шахтер.

Точно. Шахтер. Копатель-золотоискатель. И дочь его, Клементина.

— Почему вы так о ней отзываетесь? — спросила я.

— Мисс Купер, у нас художественный музей. Величайший в мире. Тут не место всяким сердобольным особам, пекущимся о карме древних мертвых. Метрополитен — храм, в котором собраны многие самые известные полотна и скульптуры, когда-либо созданные человеческим гением, шедевры всех значимых мировых культур.

Гейлорд оперся локтями на стол, а его трубка, зажатая в пальцах, то и дело мелькала передо мной.

— А эта молодая особа докучала моим сотрудникам. Она, видимо, решила, что мы кинемся возвращать Каиру пятьдесят тысяч экспонатов, чтобы только угодить ей и отвести проклятие мумий?

— Но на самом деле она не вме…

— Позвольте вам кое-что напомнить? — перебил меня Гейлорд. — Храм Дендура, это величественное строение, настоящая жемчужина Метрополитен, целиком ушел бы под воду при строительстве Асуанской плотины. И мы спасли, черт побери, этот храм. Перевезли сюда в контейнерах, шестистах восьмидесяти двух огромных ящиках. По одному на каждый фрагмент. И так было почти со всеми нашими сокровищами, которые были бы уничтожены, останься они на разоренных войнами территориях, заселенных отсталыми народами.

— Я не о памятниках, мистер Гейлорд. Если я правильно поняла, Клем беспокоило то, как обходятся с человеческими останками.

— Но какое отношение ко всему этому имею я и мои коллеги? — воскликнул Гейлорд, прихлопнув свободной рукой по столу. — От Музея естествознания мы отличаемся, как день и ночь, по всем статьям — по цели, практике, методам. Клем и ее эскимосы, Клем и ее священные индейские погребения — это все проблемы Мамдубы, но никак не наши.

— А эти вопросы вас совсем не волнуют? — полюбопытствовал Майк.

— Мистер Чепмен, я не в силах изменить эти факты, по сути, всю музейную историю. Поймите же элементарные вещи. Образцы европейской культуры всегда были сосредоточены именно в художественных музеях. А достояния туземных культур, к которым относились всегда как к чему-то низшему, вроде курьезов науки, обычно отсылались в музеи естествознания.

Гейлорд поднялся и сунул в рот трубку.

— Между нашими двумя музеями лежит пропасть, гораздо более широкая, чем тот парк, который разделяет нас географически. Кстати, мы тут сейчас фактически пытаемся найти выход из тупика, в который нас едва не завлек Тибодо. Мы намерены отменить проведение этой совместной выставки.

— Но в нее же уже так много вложено.

— Ну не столько, сколько ожидал Пьер. Компания «ЮниКвест», предложившая раскрутку проекта, по всей видимости, выходит из игры. Сегодня нам позвонили из Лос-Анджелеса. Квентин Валлехо в данный момент наложил мораторий на финансирование.

Если Нина и пыталась связаться со мной, чтобы сообщить эту новость, мой телефон, как только мы попали в подвал, все равно тут же вырубился.

— Значит, ваше решение обусловлено финансовыми соображениями? — уточнила я.

— В общем, да. И как мне кажется, почти никто из нас не выражал энтузиазм по поводу планов Тибодо. К тому же «ЮниКвест» опасается негативной огласки в связи с убийством Грутен. А еще, очевидно, из-за гибели того рабочего, который на прошлых выходных упал с крыши Метрополитен. Кому все это понравится?

— А вы знали его? Пабло Бермудеса, я имею в виду.

Гейлорд прикусил конец своей трубки.

— Настоящий работяга. Всегда был при деле. Но сказать больше мне особенно нечего.

Гейлорда, казалось, мало волновал человеческий фактор. Хорошо хоть то, что бедняга Пабло, упав на землю, не заляпал кровью ни одно из его драгоценных полотен.

— А что станет со всеми экспозициями и уже собранными для выставки экспонатами?

— Сейчас наверху Анна Фридрих обсуждает этот вопрос с Мамдубой. Попытается его убедить продолжить проект в рамках их собственной выставки, уже без нашего участия. И если получится легко и быстро расторгнуть этот союз, мы начнем возвращать свои экспонаты обратно в Метрополитен.

Как можно обеспечить неприкосновенность места возможного преступления, если неизвестно точное местонахождение и есть лишь подозрение, что оно где-то тут, в каком-то потайном помещении, в одном из двух зданий, общей площадью в сотни тысяч квадратных футов? Я не собиралась позволить ничего никуда перемещать, пока мы не обшарим все закутки под этой огромной крышей.

— Знаете, — сказал на прощание Гейлорд, когда мы уже стояли в дверях, — Бермудеса нанял Беллинджер. Кажется, он жил недалеко от Клойстерс. Если я ничего не путаю, он был управляющим в доме Гирама, и это Беллинджер рекомендовал его для работы у нас. Гирам, по всей вероятности, знает об этом человеке больше.

Я вспомнила, что в материалах дела действительно было упомянуто, что Бермудес с семьей проживал на Вашингтон-Хайтс.

Попрощавшись с нами, Гейлорд зашагал по коридору в сторону офиса оргкомитета выставки, сунув руки в карманы и наклонив голову. Ни Беллинджера, ни Поста мы там не заметили.

Я окликнула Зимма, и тут же в дверном проеме соседней комнатушки блеснули очки нашего добровольного помощника.

— Где они? — спросила я, кивком указывая на пустую комнату.

— Недавно ушли, — доложил Зимм. — Я рассказал им о последнем письме от Клем. Она извещает о том, что будет в городе уже сегодня вечером. И еще написала, что Катрина, вероятно, нашла тот склеп, который искала.