Черное солнце - Ирина Арбенина Страница 9

Адвокаты инюрколлегии славились тем, что помогали родственникам представителей криминалитета без особых проблем добраться до счетов, которые погибшие в разборках бандиты оставляли в зарубежных банках. Адвокаты действовали умело и довольно быстро. Говорили, что для них почти не существует ничего невозможного. Об этом слагались легенды, что и подвигло Светлову на визит к господину Фонвизину.

Леонтий Фонвизин пристально, но вполне деликатно оглядел посетительницу:

— Вы что же, ее дочка?

— Нет.

— Внучка?

— Нет.

— Близкая родственница?

— Нет.

— Очень-очень дальняя родственница?

— Нет!

— Трудно доказываемая степень родства?

— Нет.

— А кто же?

— ?!

Леонтий лишь приподнял краешек брови, что свидетельствовало о высшей степени невозмутимого адвокатского удивления.

* * *

И Аня принялась объяснять свою необычную просьбу.

— Я ведь не претендую на наследство Марион Крам. Но, представляя меня как наследницу со спорными, не доказанными правами, вы могли бы раздобыть необходимые мне сведения об этой самой Марион Крам. Кто она? Откуда родом?

— Назовите хоть одну причину, которая могла бы подвигнуть меня взяться за это сомнительное поручение.

— Пожалуйста! Это гонорар. Назначенный вами гонорар, разумеется.

— Ну что ж…

Они расстались с Фонвизиным — пока! — обоюдно довольные друг другом.

Светлова хотела выяснить, каким образом была связана с Марион Крам «женщина в белом»? За что убила ее? Но для этого, как минимум, не мешало выяснить, кто была сама эта Марион Крам.

Получить сведения из Голландии иначе чем через адвоката инюрколлегии не представлялось возможным.

* * *

— Кофе? Чай?

— Кофе и чай. И что-нибудь поесть.

Молодой человек, которого Анне порекомендовал капитан Дубовиков, так стремительно проглотил изящные бутербродики с бужениной и карбонатом, что Светлова и мигнуть не успела.

«Отлично! — вздохнула Анна. — С такими сотрудниками я, пожалуй, разорюсь, а не заработаю».

— Может, вам и картошки пожарить? — на всякий случай поинтересовалась Анна.

— Можно, — с готовностью согласился протеже капитана Дубовикова.

— Но чуть позже, хорошо? — с надеждой спросила Аня. — Сначала поговорим?

— Валяйте! — Ее собеседник оказался покладистым.

* * *

Молодого человека звали Егор Ладушкин.

Обстоятельства, в результате которых сей субъект возник на пороге ее квартиры, были следующие.

За то время, пока Светлова вернулась в Москву, произошло не так уж и мало. Инна Гец, например, очень тщательно выполнила ее поручение.

Дело в том, что перед расставанием в Германии Аня попросила ее очень внимательно пересмотреть и разобрать все бумаги Геннадия Олеговича. И если вдруг случится так, что Инна наткнется на какие-то записи, которые поставят ее в тупик…

— То есть я не буду понимать, о чем идет речь, так? — уточнила Инна Петровна.

— Да.

— И что тогда?

— Тогда вы обязательно сообщите об этом мне.

— Значит, вы не отказываетесь от расследования, Аня? — обрадовалась Гец.

— Посмотрим, посмотрим! — уклонилась тогда от прямого ответа Светлова.

Даже если Инна ничего не найдет, это как-то отвлечет ее. Кропотливая работа и какая-то цель, в данном случае — самая оптимальная: «она помогает найти убийцу мужа». А сама Инна переживет период стресса. «Без длительного промежутка времени тут не обойтись, есть вещи, которые лечит только время» — так решила тогда Светлова.

И вот недавно Инна Гец позвонила Ане и продиктовала записи, которые ее «поставили в тупик».

— Я не могу понять, кто они, эти люди? Это не клиенты. Не пациенты. Не соседи, не друзья, не сотрудники, не знакомые… Я их не знаю…

По сути же, это было не что иное, как список из трех фамилий и трех адресов.

Этот список, возникший в поле зрения благодаря разысканиям Инны Гец, не оставлял сомнений: коли хочешь разобраться, все эти адреса придется объехать…

Если Светлова будет это делать одна — уйдет уйма времени!

Да к тому же там были обозначены такие медвежьи углы, в которые — Аня это понимала! — и добраться-то будет непросто. Не говоря уже о том, что список в основном состоял из мужских имен. А с мужчиной потолковать, в общем-то, кто может лучше всего? Конечно же, мужчина, а не какая-то там особа женского пола, возникшая внезапно на пороге.

Но главное — объем работы.

Конечно, Светлова займется этим, но нужны еще люди.

Ее телефонный разговор со старым приятелем, капитаном Дубовиковым, в общем-то, сводился к тому, что Аня попросила его поучаствовать в общем деле.

— Понимаете, товарищ капитан, нужны крепкие мужские плечи для исключительно оперативной, чисто сыскной работы.

Но капитан оказался страшно занятым.

— Вам что же, помощник нужен?

— Получается, что так. Помощник или сотрудник. Назовите, как хотите, но одной мне не справиться.

— Вот как?!

— И желательно, чтобы этот человек был с чисто ментовским взглядом на жизнь, — попросила Светлова. — Мне самой этого качества явно не хватает.

А иногда это бывает очень полезно для работы.

— «Чисто ментовский» — это, разрешите уточнить, что означает? — осторожно поинтересовался капитан Дубовиков. — А то я вдруг подумаю, что вы мне льстите.

— Ну, это когда у индивидуума такая перед глазами картина мира, что все, кто не в погонах, — потенциальные подследственные. А если кто-то еще не задержан, то это исключительно временное состояние.

— Ну-ну! Умеете вы, Анна Владимировна, сказать человеку приятное. Спасибо.

— Да не за что.

— То есть если Шекспир сказал, что «весь мир — театр», то милиционер Дубовиков, вы полагаете, должен выдать нечто вроде: «Весь мир — изолятор временного содержания…»?

— Умри, лучше не скажешь! И, заметьте, не я озвучила эту интересную мысль.