Сон в руку - Полина Дельвиг Страница 9

— Вы меня балуете. — Элиза Харрис с веселым удивлением рассматривала диковинный букет. — Откуда такие цветы? Я уверена, что на нашем континенте такие не растут.

— Вы правы. — Кержич нежно поцеловал протянутую руку. — Эти цветы произрастают в одном-единственном месте — в крошечной африканской деревушке, в диких джунглях.

— Вы шутите?

— Никоим образом.

Передав букет горничной, миссис Харрис взяла Кержича под руку:

— Очень жаль, Эвжен, что вы никогда не шутите. Признаться честно, я иногда вас побаиваюсь.

Евгений Иванович принял покаянный вид:

— Но почему вы сразу не сказали? Клянусь впредь никогда не дарить вам ничего экзотического. Ах женщины, вы так чувствительны…

Отстранившись, Элиза Харрис погрозила пальчиком:

— Нет-нет, Эвжен, дело совсем не в цветах.

— А в чем же?

— В вас. Вы меня интригуете. Смущаете. И даже немножко пугаете. — Сказав это, она рассмеялась. — Я много повидала на этом свете, но никогда не встречала таких людей, как вы.

Кержич поднял глубокие темные глаза:

— Может быть, оттого, что таких людей больше нет?

Хозяйка замка снова рассмеялась:

— Ах, оставьте! Я знаю, в городе о вас болтают бог знает что. Но я не верю ни одному слову.

— И что же, например? — Дождавшись, когда миссис Харрис сядет на свою любимую французскую кушетку, Кержич устроился в кресле и положил ноги на низкий пуфик.

— Например, о том, что вы продали душу дьяволу.

— Прямо так и говорят?

— Прямо так и говорят.

Расположив локти на подлокотниках, он свел кончики тонких пальцев:

— Ну что ж, прекрасно. Значит, меня больше не будут спрашивать, отчего я не хожу на воскресную службу.

— Кстати, а отчего вы ее пропускаете?

Лицо Кержича потемнело, глаза стали еще глубже. Он снял ноги с пуфика и подался вперед:

— Элиза, вы уверены, что хотите знать правду?

— Да, — с вызовом ответила миссис Харрис, но голос ее дрогнул. В расслабленной до этого позе появилось напряжение.

— Вы уверены в этом?

— Да. — И через секунду с еще большим напором: — Да!

— Тогда приблизьтесь, я доверю вам страшную тайну.

Элиза, робея, передвинулась ближе к своему гостю.

— Говорите…

— Я не хожу на воскресную службу, потому что…

Удар гонга заставил бедную миссис Харрис подскочить и взвизгнуть от испуга.

Кержич не выдержал и рассмеялся:

— Простите, никак не ожидал, что именно в этот момент кому-то придет в голову нанести вам визит. Я не хотел вас напугать.

Держась рукой за сердце, Элиза сделала знак мажордому, показывая, что гостей сегодня принимать не будет.

— Ну так почему же вы не ходите в церковь? — собравшись с силами, спросила она. — Только не вздумайте снова меня пугать, я вам этого не прощу.

— Все очень просто, дорогая Элиза. Я атеист!

— Атеист? — с сомнением переспросила миссис Харрис. — Фу, как не романтично. Уж лучше бы вы и вправду продали душу дьяволу… Что вам, Патрик? — обернулась она к мажордому, который вошел с серебряным подносом в руках.

— Вам письмо, мадам. Пришло с курьерской почтой.

— Вот как? — Хозяйка начала заметно нервничать. — Хорошо. Надеюсь, это не реклама…

— Что вы, мадам, разве я осмелился бы вас беспокоить. — Слуга с поклоном протянул поднос.

Элиза взяла конверт и осмотрела его со всех сторон. На ее лице появилось еще более обеспокоенное выражение.

— С вашей родины? — Кержич взглянул на конверт и теперь внимательно следил за реакцией миссис Харрис.

— Да. Похоже.

— Может, мне подождать, пока вы его прочтете?

— Что? — Хозяйка аккуратно разрезала конверт и вынула лист бумаги и пожелтевшую старую фотографию.

— Мне удалиться?

— Нет-нет, я… — Элиза развернула письмо и замолчала.

Заметив, как побледнела хозяйка, Евгений Кержич поспешил налить ей воды.

— Вам нездоровится?

— Нет… то есть да… Немного. Просто закружилась голова. Простите, мне необходимо сделать один звонок. Вы подождете?

— Вам не нужно было даже спрашивать… — Кержич сделал шаг и порывисто прижал руку миссис Харрис к губам. Глаза его внимательно изучали раскрытый листок с одной-единственной фразой: «Это плохо кончится. Вернись. Не заставляй меня принимать крайние меры».