Роковая неверность - Алексей Макеев Страница 9

– Я ж тебе советовал уйти, – невозмутимо сказал Привольнов. – Так недолго и в самом деле калекой стать. – С этими словами Жорик развернулся и пошел к гаражам.

За ними Привольнова поджидали Сашка, Женька и Надя. Ребята видели драку и были в восторге от того, что Жорику удалось осрамить Афганца. Дети облепили победителя и, схватив за руки, потащили прочь со двора. С примкнувшей к компании Надей, уже вчетвером продолжили шествие по улице.

– Ну ты, дядя Жора, даешь! – восхищенно говорил Женька. – Здорово надавал Афганцу. Теперь будет знать, как маленьких обижать.

– А что, сильно обижает? – поинтересовался Привольнов. Он посматривал с высоты своего роста на детвору, как Гулливер на лилипутов.

– Еще бы! – воскликнул Женька и тоном ябеды сообщил: – Бьет безбожно.

– Точно! – поддакнул Сашка. – Он злой и вредный.

– Мне от него тоже досталось, – заявила Надя. – В жизни ему не прощу.

– Надеюсь, теперь он к вам приставать не будет, – произнес Привольнов и оглянулся. Нет, не шел за ними Афганец. Жорик достал из кармана мобильник, несколько купюр и протянул девочке.

– На, держи обещанное.

Однако Надя обошла вниманием зажатый в руке телефон, а вот деньги взяла.

– Бабло пригодится, – заявила она, деловито пряча купюры в карман. – А мобила не нужна. Все равно отберут, а если и не отберут, то чего я с ней делать буду? За гроши продавать не хочется, так что оставь себе на память.

Привольнов не стал настаивать.

– Ладно, спасибо за подарок. Вовек не забуду! А если серьезно, – он широко улыбнулся, – то спасибо тебе, Надька, за сына. Без тебя бы точно его не нашел.

– Да все нормально, дядя Жора, – девчонка озорно подмигнула. – На свете есть еще хорошие люди.

– Я на это очень надеюсь, – рассмеялся Привольнов и потрепал Надьку за стриженный лесенкой загривок.

Проплутав по улицам, компания вышла к недорогому, расположенному в полуподвальном помещении кафе. Детвора, очевидно, бывала уже здесь, и не один раз, а потому смело спустилась по ступенькам в зал. Следом спустился в кафе и Жорик. В небольшом, окутанном полумраком и табачным дымом квадратном помещении стояло штук двадцать столиков, накрытых простенькими скатертями, и пластиковые стулья. Клиентов в этот час было мало, большая часть столов была свободна. Компания облюбовала столик в углу зала и устроилась за ним. Дети обсуждали заказ долго и шумно, выхватывая друг у друга меню. Наконец остановили выбор на каких-то экзотических блюдах, пирожных, шоколаде, мороженом и напитках. Когда официантка завалила заказом стол, Привольнов усомнился, смогут ли они все это съесть. Смогли, причем довольно быстро.

Десять минут спустя до отвала наевшаяся компания, развалившись на стульях, кайфовала с вазочками мороженого в руках. Не хотелось Жорику бередить душу сына страшными воспоминаниями, но он все же решил кое-что у него выведать. Тем более что момент был благоприятный. Парень оттаял, разомлел и чувствовал себя, похоже, уверенно, защищенно.

– Ты помнишь тот день, когда с мамой несчастье случилось? – избегая слова «убийство», начал Жорик. Он смотрел на сына доброжелательно, внимательно наблюдая за его реакцией.

Сашка поскучнел, однако твердым голосом ответил:

– Помню.

– Может, расскажешь, что случилось?

Мальчишка пожал плечами:

– Расскажу. – Он понял, что интересует отца. – Но я почти ничего не видел, папа. Мама после работы уставшая пришла и легла отдыхать. Мне деньги понадобились. Мама спала, я будить ее не стал, без разрешения взял немного денег у нее из сумки и к дружку пошел. Диск у меня был компьютерный, мы с товарищем поставили его в комп, но диск не пошел. Мы другой диск вставили и в игру резаться стали. Просидели несколько часов, а когда я домой вернулся, в доме люди были. Участковый сказал, что маму убили, забрал меня и отвел в отделение. Там я и ночевал. На следующий день меня следователь допрашивал, а вечером я домой пошел. Ну, а утром дядьки и тетки пришли и выгнали меня из дому.

Привольнов подложил сыну мороженое из своей вазочки.

– То есть как это выгнали?

– А вот так! – возмущенно воскликнул Сашка. – Говорят, уходи отсюда, мы теперь здесь жить будем.

После всего того, что произошло с сыном, Жорик уже ничему не удивлялся.

– А квартира чья была? – поинтересовался он.

– Квартира-то? – выпятив губу, парень подумал, потом изрек: – Наша, наверное. Она же нам в наследство досталась, от умершей сестры бабушки. Мама с бабушкой потому и решили уехать от тебя, что в Москве жилье появилось. Но это я так понял.

То, что квартира являлась собственностью Наташи и тещи, оказалось для Привольнова новостью. Он думал, что его семья снимала жилье.

– Ладно, с квартирой разберемся, – пообещал он. – Но почему ты скитаться пошел, а не отправился в милицию или, скажем, к своему же другу, с которым на компьютере играл?

– А, – вяло махнул рукой мальчишка. От обильной еды его разморило и стало клонить в сон. – В отделение пришел, там замок. Друг с родителями на дачу уехал. Ну, я и отправился по городу шататься. А потом вот Женьку встретил. Мы с ним познакомились и сразу друзьями стали. Женька меня с собой взял в коллектор ночевать. А потом нас дядя Витя, Афганец этот, нашел и заставил попрошайничать. А деньги, которые мы добывали, себе забирал.

– И сбежать от него нельзя было, – широко зевнув, вставил Женька. Он тоже осовел. – Мы пробовали, но он нас находил, избивал и снова заставлял работать. На него в этом районе все беспризорники пашут.

Привольнов положил остатки своего мороженого в вазочку Женьки, но тот отодвинул ее и покачал головой.

– Все, дядя Жора, не могу больше.

– Как хочешь. – Привольнов подозвал официантку. Девушка направилась к столику, а Жорик спросил у Женьки: – А ты сам-то как на улицу попал?

– Я-то? – Парень развел руками. – Долгая история.

– А ты покороче.

Мальчишка нахмурился.

– Желания нет.

– Так все время на улице и живешь? – продолжал допытываться Жорик.

– Ну, в детдоме месяц жил. Потом сбежал.

– А почему? Что, в детдоме хуже, чем в коллекторе?

– Не хуже, наверное, но там свободы нет. А здесь лафа. Хочешь – гуляй, хочешь – отдыхай. И учиться не нужно.

– Романтик ты, Женька, – усмехнулся Жорик. Парень отвечал все так же неохотно, и Привольнов решил отложить интересующий его разговор на более позднее время. Он расплатился по счету с официанткой и поднялся.

Вслед за Привольновым поднялась и ребятня. Гурьбой вышли из кафе. Постояли немного под навесом, дожидаясь, когда глаза привыкнут к яркому солнечному свету, потом не спеша пошли по улице. В конце ее на перекрестке Женька остановился, протянул руку.