Дело чести, или "Звезда Бенгалии" - Максим Афанасьев Страница 8

— Здравствуйте, Бехтерев, — обратился я к нему, — вы меня не узнаёте? Мы с вами вместе служили в гренадёрском полку.

Мои слова остались без ответа. Бехтерев смерил меня взглядом с ног до головы и снова стал смотреть в окно. Я подошёл к дворецкому и двум служанкам, которые тихо переговаривались в другом конце кухни.

— Яков Иванович сказал нам, что вы раньше служили с этим ненормальным, — испуганно затараторила обращаясь ко мне одна из них, которая выглядела постарше и посерьезней, — конечно, это была очень умная мысль оставить нас с Дуняшей наедине с этим помешанным. Уж коли Ипполит отправился к себе приводить свою физиономию в порядок, то хоть вы бы могли остаться здесь, господин Брюсов, а не бежать по своим обязанностям, — обратилась она к дворецкому.

— Дарья! Вы же знаете, какая важная персона посетила Набережный дворец! Я обязан был быть в зале, и прекратите мне дерзить!

— Конечно! Встреча вашего господина с царским гербом на пузе для всех в доме куда как важнее, чем судьба каких-то там двух служанок!

— Хорошо, хорошо, Дарья, прошу вас, успокойтесь. Я несколько погорячился, но и вы возьмите себя в руки.

— Извините меня, вам конечно виднее, но оставлять этого, — она кивнула головой в сторону моего бывшего сослуживца, — под присмотром меня и Дуняши? Могли бы придумать что-нибудь и получше! Мы даже не знаем, может быть, он вооружён, а что творится у него в голове? Так вот, — Дарья вернулась к разговору со мной, — что вы о нём скажете? Как, по-вашему, он не опасен? Нас с Дуняшей прямо дрожь пробирает от того, что приходится находиться с ним в одной комнате. По-моему, у него взгляд совершенно безумного человека.

— Смею вас уверить, — ответил я, — что господин Бехтерев не безумец. Но на данный момент он находится в таком состоянии, что, почти наверняка, полностью не контролирует свои действия, и я считаю, что нам необходимо кое-что предпринять.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил дворецкий.

— Я хочу сказать то, что ваш хозяин, князь Вышатов, к которому, насколько я знаю, господин Бехтерев испытывает отнюдь не дружеские чувства, находится в зале, отделённой от этой кухни лишь двумя дверьми и коротким коридором. Поэтому я считаю, что необходимо…

— Ой!!! — вторая служанка так неожиданно ойкнула, что мы вздрогнули. Это была молоденькая, невысокого роста девушка. В отличие от серьёзной Даши, она имела какой-то простодушно-наивноватый вид, а при разговоре часто хихикала, прикрывая рот ручкой, при этом на щеках у неё образовывались две ямочки. Сейчас же она обводила нас взглядом и показывала пальцем куда-то мне за спину.

— Господа, посмотрите, по-моему, он нас подслушивает! Мы обернулись. Бехтерев уже не стоял, уставившись в окно. Он сидел на стуле вполоборота к нам и, кажется, действительно прислушивался к нашему шепоту на другом конце кухни. Я сделал знак, чтобы дворецкий и служанки наклонились ко мне поближе.

— У вас есть в доме аптечка?

— Да.

— Так. Покажите мне, где она, я подберу какое-нибудь успокаивающее, а потом мы подумаем, как заставить его это выпить. А пока надо не спускать с него глаз.

— Моя обязанность, — заявил Брюсов, расправляя плечи и выпрямившись во весь свой немаленький рост, — присутствовать при отъезде его высокопревосходительства князя Долгорукова. Если меня там не будет, это полное нарушение правил этикета.

— Вот как, господин Брюсов! — снова взвилась на него Дарья, — значит, вы опять хотите оставить нас с ним одних? Ну, уж нет! Мы больше с ним не останемся, правда, Дуняша?

— Да, господин Брюсов, — подтвердила Дуняша, — тем более что раньше он стоял и смотрел в окно, а теперь сидит и глядит в нашу сторону.

— Яков Иванович, — вмешался я, — побудьте здесь пару минут, Дуняша покажет мне, где у вас хранятся лекарства, и я сразу вернусь.

— Но, сударь мой, с минуты на минуту князь Долгоруков покинет дворец, моё отсутствие при этом недопустимо, мой хозяин будет гневаться, он очень щепетилен в вопросах этикета.

Я не знал, что делать, но тут дверь отворилась, и в кухню вошёл секретарь.

— Ой, Ипполит! — Дуняша повернулась к нему и хихикнула по своему обыкновению. — Само провидение послало вас к нам на помощь. Ипполит, будьте рыцарем и не бросайте двух девушек на растерзание чудовищу.

— Отлично! — сказал Брюсов. — Ипполит вам поможет, а мне нужно идти, — повернувшись, он удалился.

— Пойдёмте, — сказала мне Дарья, — я провожу вас.

Я подошёл к Ипполиту.

— Хорошо, что вы вернулись.

— Признаться, я очень волновался из-за того, что этот человек находится в доме, — сказал секретарь, с опаской глядя в сторону Бехтерева. — Поэтому я и пришёл. Нам надо что-то предпринять, чтобы заставить его покинуть дом. Просто представить себе сложно, что он может натворить! — от волнения Ипполит даже схватил меня за руку.

— Не волнуйтесь, — попытался я его успокоить, — у меня есть следующий план. Я схожу за успокоительным, а потом какой-нибудь хитростью заставлю Бехтерева выпить его. Вы же побудете здесь. Он сейчас не в себе, так что будьте осторожны. Постарайтесь не вызывать ничем его раздражения и не выпускайте его из этой комнаты. Впрочем, я кое-что придумал, сторожить его одному вам долго не придётся.

Секретарь не очень уверенно кивнул мне в ответ и с опаской посмотрел в сторону Бехтерева. Вообще-то, его сложение не располагало к мысли, что в случае чего он сможет долго противостоять нападению, но другого выбора не было, и Ипполит занял свой пост у двери.

— Пойдемте, господин Важин, — сказала Дарья.

— Да, проводи его, Дарья, — заявила Дуняша, присаживаясь на стул рядом с Ипполитом, — а я останусь под защитой нашего рыцаря.

Мы пересекли коридор, и вышли в залу. Вечер подходил к концу. Алмаз «Звезда Бенгалии», водруженный на небольшой постамент, по-прежнему приковывал к себе внимание гостей, однако, большая их часть собралась вокруг князя Долгорукова и беседовавшего с ним князя Вышатова. За спиной своего хозяина застыл прямой как палка Брюсов. Я оглядел зал в поисках Лядова. К своей радости я увидел его, беседующим с Дормидонтовым, рядом с постаментом, на котором лежал алмаз, и поспешил к ним.

— Сударь, — говорил Лядов, — я выполнил все свои обязанности, алмаз доставлен в целости и сохранности, могу я быть свободен на сегодняшний вечер?

— Да будет тебе! — Дормидонтов развалился в кресле явно в благодушном расположении духа, — сейчас уйдут все эти чинуши, мы ещё посидим в своём кругу, обсудим кое-какие вопросы, которые касаются и тебя. Теперь с этим красавцем, — он кивнул головой в сторону алмаза, — у нас будет много забот, в том числе и в плане безопасности.

— Извините, ваше благородие, я все-таки прошу разрешения уйти. У меня тоже…, то есть я хотел сказать, что мои проблемы…, то есть я, конечно, сделаю, что положено, но в данный момент я хотел бы…