Форс-ажурные обстоятельства - Валентина Андреева Страница 8

Мужской кожаный пиджак в своей сумке я обнаружила почти сразу, как только переступила порог дома. Не терпелось заткнуть Димкин обвинительный монолог подарком – обалденными, на мой взгляд, часами. Коробочку с ними я удачно упаковала в сумку, а не в пакет. Жизнь коротка. Пусть муж не тратит ее драгоценные мгновения на пустозвонство. Мне повезло! В том плане, что в момент, когда молния баула услужливо разъехалась, муж учил меня общим правилам поведения счастливой жены. Из ванной комнаты. Хирург Ефимов патологический чистюля. И если бы не его длительное отсутствие на работе, основная доля расходуемой в доме воды непременно прошла бы через его и без того постоянно чистые руки.

Далеко не новый пиджак был с чужого плеча. Я точно знала, с чьего. Шурика. Когда и как несчастный запихал его ко мне, оставалось непознанным. Из дурацкого ступора меня вывела Наташка, заскочившая «на секунду» выяснить, не завалялось ли в нашем холодильнике каких-нибудь котлет недельной давности, которыми в мое отсутствие устали давиться члены моей семьи. Одной секундой не обошлось, но пары их подруге вполне хватило на то, чтобы молниеносным движением выхватить из моей сумки пиджак и небрежно сунуть его под мышку. Как раз к моменту появления сверкающего чистотой Дмитрия Николаевича.

– Прибегай через пятнадцать минут. У меня почти все готово, – гордо заявил Димка и покосился на меня в ожидании соответствующей реакции восхищения. Не знаю, что он там, почесав затылок, прочел на моей физиономии, но ее выражение, все еще относящееся к пиджаку, расценил по-своему: – Да, Иришка, твой муж иногда способен на подвиг.

– Не иначе как с голодухи, – пробормотала Наташка, поправляя выезжающий напоказ пиджак.

– А ты к нам, стало быть, уже с вещами? – не остался в долгу муж.

– Не хотелось идти с пустыми руками. Кстати, это не мой «чужеспинник». В купе вместе с нами ехала девица, с ней вместе ехал муж. Ее собственный. А на нем – этот самый пиджак. Его собственный. Расстались они случайно. Ир, представляешь, Шурик по ошибке сунул пиджак ко мне в сумку! Вот, Ефимов, учись у Бориса! Если бы ты случайно обнаружил поношенную мужскую шмотку, – Наташка красноречиво потрясла пиджаком перед Дим-киным носом, – в личных вещах своей жены, наверняка расценил бы сие событие как измену. Мой Боря – рационалист. Сразу же пожалел сначала меня, потом себя, а под конец твою машину. Лишнюю тяжесть до дома перли. Теперь и не представляю, как эту шмотку возвращать. Адреса-то супругов Кочневых у нас нет.

О том, что случилось с Шуриком, я рассказала Наташке поздно вечером, когда, свернувшись клубочком, окончательно улеглась суматоха, связанная с нашим возвращением. Уставший от торжественного мероприятия встречи больше, чем от самой сложной операции, Димка заснул на диване с телевизионным пультом в руках. Лицо его светилось умиротворением. Аленка застряла в Интернете в поисках подходящего реферата, а Славка убежал на свидание с прошлым: возобновились прерванные было отношения с Зайчиком.

Наташка насторожилась только тогда, когда я предложила ей выгулять собаку. Обычно такая прогулка – удел Бориса.

На мое печальное сообщение об участи Шурика подруга отреагировала мгновенно:

– Бли-ин! Спокойной ночи, малыши! То-то я смотрю, ты вся из себя на себя никак не тянешь. Ир, ну ты выбрала время. Такое известие и на ночь глядя! Как же ты с ним целый день жила? А обознаться не могла? Вдруг это какого-нибудь другого Шурика сбило? Мама дорогая! Ведь у меня его кожанка. Не думаю, что она ему пригодиться там, где он сейчас есть, а вдруг… Заявится после двенадцати. И что мне с ним?… Препираться и доказывать ненужность этого пиджака ни мне, ни ему? Как хочешь, а я пиджак к вам принесу. У вас и места, и народа побольше. Пока Шурик всех обойдет с расспросами, рассветет. Денька, сидеть!!! Я, пожалуй, тоже присяду.

Запоздало взвизгнув, Наташка уселась мимо детской песочницы. Денька расценила этот фортель как ночную забаву. Вскочила и принялась активно помогать хозяйке кувыркаться в попытке увернуться от собачьей радости. «Промах» пошел подруге на пользу. Она прекратила болтовню и, отбиваясь от собаки, только сдавленно мычала.

– Завтра воскресенье, отвезем пиджак Майке. Надо только выяснить ее адрес, – завороженно наблюдая за кульбитами обоих, рассудила я. – Заодно расскажу ей подробности несчастного случая. Впрочем, она уже, наверное, их знает. Не все же свидетели наезда такие тупые, как я. Честное слово, как увидела… Прямо столбняк напал. И чем больше об этом происшествии думаю, тем больше убеждаюсь, что человек, сидевший за рулем «Жигулей», был не просто пьян. Шурик сбит намеренно.

– Ир, ну что ты несешь?! – жалобно возразила Наташка, которой все-таки удалось присесть на песочницу. – Кому и зачем это нужно? Денька, сидеть!!! Я могу, конечно, допустить, что он осточертел Майке, но вспомни, как она о нем заботилась Каждое утро являлся одетым «с иголочки», и, согласись, как-то странно – тащить его с собой в турпоездку, чтобы по возвращении сразу же за это и прикончить. Бедный Шурик. Увидеть Стокгольм, и умереть!

Я невольно поежилась. Наталья начинала повторять мои мысли.

– И потом, откуда мы возьмем Майкины позывные? Если только в турфирме, так едва ли она завтра работает. А в понедельник на работу. И потом, до понедельника мы обе свихнемся. Зря не обменялись с Майкой телефонами! Но кто ж знал…