Форс-ажурные обстоятельства - Валентина Андреева Страница 7

Скорее всего, они тоже ждали машину. Я даже решила, что друзья, недавно провожавшие их в поездку, до сих пор толком не очухались. А посему вовремя и не приехали встречать супругов Кочневых. Оба не замечали нашего присутствия рядом. После окончания препирательств девушка общалась с кем-то по мобильнику. Шурик с непроницаемым лицом ждал окончания переговоров. Торчать на одном месте было невыносимо, и я, перетащив вещи, отошла к цветочному киоску, ловко уворачиваясь от толпы пассажиров, вывалившихся из прибывших электричек. Наталья решила пережить застойный период, слоняясь с зонтом мимо других палаток, и в конце концов скрылась из виду. Минут через пятнадцать подруга, изучив расписание электричек вдоль и поперек, присоединилась ко мне и выразила желание вернуться пешком на паром «Силья-лайн». Я, разумеется, согласилась, да кто бы возражал! И в этот момент заметила неподалеку у киоска с выпечкой двух ребят лет шестнадцати, может, больше. С немного туповатым выражением лиц они изучали какую-то фотографию и что-то бубнили себе под нос, пытаясь подобрать подходящий одушевленный оригинал. Какой именно, в суетливой толпе определить было сложно. Лично мне показалось, что им нужны Майка с Шуриком. Самим Кочневым так не казалось, впрочем, они снова были заняты общением друг с другом. Кажется, Шурик порывался уйти, а Майка старалась его удержать. Скорее всего, он перестал надеяться на бесшабашных друзей и намеревался поймать такси, тогда как она была готова ждать их хоть весь день.

– Кому-то повезло, встречающие уже прибыли, только приезжие об этом пока не подозревают, – завистливо заметила Наташка, имея в виду подростков. В этот момент я решила поудобнее переложить тяжелый пластиковый пакет с подарками и сувенирами. Все равно нечем заняться. Пластиковые ручки тут же нагло оторвались, Наташка обрадовалась новой возможности поразвлечься и, обозвав меня безрукой, с готовностью кинулась к киоску с выпечкой. При этом решительно потеснила двух тинейджеров, один из которых от неожиданности едва не выронил фотографию. Обменявшись нелюбезностями, стороны разошлись. Причем ребята исчезли почти бегом.

И тут меня отвлекла небольшая сценка. Я взглянула в сторону стоянки супругов Кочневых. Шурик явно не выдержал долгого торчания на одном месте и все-таки отправился ловить такси или сговорчивого частника. Майка недолго оставалась в одиночестве. Когда мы с Наташкой, очередной раз уточнив место встречи с Борисом, заторопились на Красносельскую улицу, девушка бросилась на шею подбежавшему к ней молодому человеку странно знакомого склада. Нет, мы друг другу определенно представлены не были. Либо какая-нибудь мимолетная встреча, либо просто на кого-то похож. Я невольно открыла рот, хотелось вслух удивиться, да помешала Наташка своим: «Закрой рот! Дождика нахлебаешься. Ну, что я говорила!!! Вот тебе и „милый друг“!» Тут ей пришло в голову, что мы отправляемся не в оговоренное по телефону место. Не дозвонившись до Бориса, подруга, не задумываясь, отправила меня на «большую дорогу». Оставлять на длительное время вместо себя с вещами не решилась, «уж лучше сразу раздать их страждущим, все равно не заметишь, как украдут».

Я терпеливо стояла в уже дважды оговоренной точке, под зонтиком, так как все еще накрапывал дождь, и думала о том, что Димка по случаю моего прибытия мог бы и приехать на вокзал. В первую очередь, ради себя. Учитывая бесконечные «пробки», на обратной дороге оторвался бы с поучениями по полной программе. Я была бы очень благодарной слушательницей: успела отдохнуть. Дети давно уже не слушают его нотаций… Я так и не поняла, откуда взялась эта машина. Она неожиданно резко вильнула буквально перед моим носом и сбила также неожиданно появившегося и шагнувшего на дорогу Шурика. Он успел меня заметить и приветливо улыбнулся. Я решила шутливо посетовать на то, что он невольно мозолит нам глаза, но не успела. Кочнев нетерпеливо взглянул на часы, что-то пробормотав, укоризненно покачал головой. И тут эта машина.

Вначале мне показалось, что водитель решил припарковаться, переупрямив намерения самой машины. Остановить ее «на лету» не смог. Какая-то иномарка шарахнулась влево, а этот, невесть откуда взявшийся «жигуль», необоснованно круто заложил вправо. Шурик даже не вскрикнул. Глухой удар, взлетевшее вверх тело и один ботинок, улетевший очень далеко на проезжую часть. Словно по команде, завопили люди. Машина, не останавливаясь и отчаянно лавируя в основном потоке, моментально скрылась. Маечки рядом с погибшим мужем не было. Я вспомнила, что они тихо поссорились еще в поезде, как раз после Твери, и после этого друг с другом не общались, чему в значительной мере способствовало длительное отсутствие Шурика, уснувшего в туалете.

На обратном пути супруги снова оказались в нашем купе, так было заранее спланировано руководителем поездки. Но попыток поменяться своими местами уже не предпринимали. В процессе совместных экскурсионных походов мы с Натальей успели проявить себя исключительно с положительной стороны. Майка старалась держаться к нам поближе. Молодой человек своим постоянным пьянством успел прославиться на всю нашу группу туристов, хотя при этом был достаточно безобидным. Никогда не скандалил и был предельно вежлив. Перебрав, просто ухитрялся заснуть по месту приема последней и решающей дозы из своей плоской металлической фляги, находившейся всегда под рукой, в барсетке. Держал он ее, зажав в правой руке намертво. В последний раз Шурик ухитрился заснуть при всех в кресле председателя шведского сейма. Вход в святое для шведов место в нерабочее время разрешен всем желающим. Впрочем, это не самое удивительное. Шведским парламентариям и не снились те льготы, которые имеются у наших депутатов. Считается, что представители народной власти должны иметь достаточное количество собственных денежных средств, чтобы не выдумывать для себя разного рода привилегий. Если депутат не смог заработать себе на жизнь, значит, не сможет позаботиться и о соотечественниках. В тот раз Наташка впервые не выдержала и сфотографировала «утомленного» туриста Шурика, мирно дрыхнувшего с открытым ртом и запрокинутой на спинку председательского кресла головой. Добудились его, только потянув за барсетку.

Майке муж надоел до такой степени, что она с трудом переносила его присутствие и в трезвом состоянии. Но надо отдать должное, держалась девушка хорошо, не вынося семейные разборки на широкий суд общественности, от которой вообще старалась держаться подальше. В значительной мере этому способствовал опыт, почерпнутый из присутствия супругов на массовом мероприятии, посвященном смене караула у королевского дворца в Стокгольме. Весьма красочное зрелище. Рослые, крепко сбитые шведские ребята в синих мундирах, украшенных сверкающими «прибамбасами» под золото, включая пуговицы. Начищенные до блеска шлемы, оканчивающиеся шишаками, слепили глаза. Прекрасные, как на подбор, холеные лошади, время от времени кивающие головами в такт маршам, исполняемым сидевшими на них оркестрантами. В звучании духовых инструментов звенели серебряные переливы. Четкие, отрывистые команды комсостава, слаженное их выполнение рядовыми, все это завораживало. В самый ответственный момент смены караульных Шурик ухитрился выпасть из очень сплоченных рядов туристов разных стран с вполне мирным желанием – заснуть рядом с будкой часового. Не важно, старого или нового, в составе ответственного сопровождения печатающего шаг ему на смену. Не знаю, чем бы закончилась эта сцена, если бы не братки-американцы. Они ухитрились мгновенно утянуть «выскочку» назад буквально за пятки. Чуть позднее на левой щеке Шурика Майка обнаружила рифленый след подошвы чьего-то ботинка. Шурик только виновато и застенчиво улыбался. Но надо отдать должное и ему – это был его последний сольный номер за границей. Скорее всего, подействовала угроза руководителя группы о немедленной высылке на родину. Но не исключено, что у Шурика просто кончился «золотой запас». Тем не менее Майка больше не выводила Шурика на массовые мероприятия.