Женщина со шрамом - Филлис Дороти Джеймс Страница 78

В те три дня, что прошли со времени убийства Роды Грэдвин, Летти поражалась тому, как недолго дозволяется смерти оставаться помехой жизни. Умерших, какой бы смертью они ни умерли, аккуратно и с надлежащей быстротой убирают с глаз долой, в заранее определенное место: полка в холодильной камере больничного морга, бальзамировочная в бюро ритуальных услуг, секционный стол патологоанатома. Доктор может и не явиться по вызову, гробовщик же является непременно. Еда, пусть необильная и непривычная, все-таки готовится и съедается, почта доставляется, звонят телефоны, нужно оплачивать счета, заполнять официальные анкеты. Скорбящие, как в свое время скорбела и Летти, автоматами движутся в мире теней, где нет ничего реального или хотя бы знакомого, и кажется, что больше никогда и не будет. Но даже они разговаривают, пытаются спать, поднимаются из-за стола, не почувствовав вкуса пищи во рту, продолжают, как бы механически зазубрив текст, играть предназначенные им роли в драме, где все остальные персонажи хорошо знают и понимают свои.

Никто в Маноре не делал вида, что горюет о смерти Роды Грэдвин. Ее гибель вызвала шок, ставший еще более страшным из-за загадочности и ужаса происшедшего, но обычная жизнь в доме шла своим чередом. Дин продолжал готовить замечательные блюда, хотя относительная упрощенность меню заставляла предположить, что он, может быть, не сознавая того, отдавал дань уважения смерти. Ким по-прежнему подавала эти блюда, несмотря на то что хороший аппетит и откровенное наслаждение едой могли показаться грубой бесчувственностью, мешавшей беседе. И лишь постоянное появление в доме полицейских, приходивших и уходивших, как им заблагорассудится, присутствие на территории автомобилей охраны и припаркованный прямо перед главными воротами дом-фургон, где охранники ели и спали, служили постоянным напоминанием о том, что ничто в Маноре уже не идет нормально. Вдруг вспыхнул всеобщий интерес и полустыдливая надежда, когда инспектор Мискин вызвала Шарон и отвела ее на опрос в Старый полицейский коттедж. Шарон вернулась и коротко объяснила, что коммандер Дэлглиш подготавливает для нее возможность уехать из Манора и через три дня кто-то из друзей приедет за ней. А пока что она не намерена больше выполнять тут никакую работу. Что до нее, то с этим местом работы покончено, и они сами знают, куда это гребаное место надо засунуть. Она устала и расстроена, и у нее нет сил дотерпеть, когда она наконец уберется из этого гребаного Манора. А теперь она пойдет к себе в комнату. Никто никогда раньше не слышал, чтобы Шарон произносила непристойности, и это шокировало Летти так, будто непристойное слово вырвалось из ее собственных уст.

Потом коммандер Дэлглиш и Джордж Чандлер-Пауэлл уединились на целых полчаса, а когда коммандер ушел, Джордж пригласил всех в библиотеку. Они собрались там молча, напряженно ожидая, что им сейчас сообщат нечто весьма важное. Шарон не арестовали — это-то по крайней мере было вполне очевидно, но могли выясниться какие-то события, и даже неприятные новости были бы предпочтительнее, чем столь затянувшаяся неопределенность. Для всех обитателей Манора, а некоторые вполне открыто признавались в этом, жизнь как бы остановилась. Даже простейшие решения — что надеть утром, какие распоряжения отдать Дину и Кимберли — требовали волевых усилий. Чандлер-Пауэлл не заставил их долго ждать, но Летти показалось, что он чувствует себя не в своей тарелке, что было для него необычно. Войдя в библиотеку, он вроде бы не мог решить, сесть ему или остаться стоять, но после минутного колебания выбрал себе позицию рядом с камином. Джордж несомненно понимал, что он тоже подозреваемый, однако сейчас, когда все глаза были в ожидании устремлены на него, выглядел заместителем коммандера Дэлглиша, вынужденно играя роль, которая не пришлась ему по душе и в которой он явно чувствовал себя неловко. Он сказал: