Мораль красивых девушек - Александр Макколл Смит Страница 7

— Я не критикую вас, — сказала она. — Почему вы не попросите мистера Дж. Л. Б. Матекони показать вам, что делать?

Старший ученик выглядел рассерженным.

— Это хорошая мысль, мма. Но беда в том, что он этого не делает. Он уходит домой и оставляет нас объясняться с клиентами. А им не нравится. Они говорят: Где моя машина? Как я должен передвигаться, если вам нужно столько времени на ремонт моей машины? Что же, я должен ходить пешком, как человек, у которого нет автомобиля? Вот так они говорят, мма.

Мма Рамотсве какое-то время молчала. Поведение всегда пунктуального мистера Дж. Л. Б. Матекони было ни на что не похоже. Он славился тем, что делал ремонт хорошо и быстро. Кого не устраивала сделанная работа, тот мог привести машину назад, и вся работа переделывалась бесплатно. Так он работал всегда, и казалось непостижимым, что он мог оставить автомобиль на подъемнике на попечение этих двух парней, которые, судя по всему, мало разбирались в механизмах и которым нельзя было доверить ничего.

Она решила еще чуть-чуть нажать на старшего ученика.

— Не хотите ли вы сказать, — спросила она, понизив голос, — не хотите ли вы сказать, что мистер Дж. Л. Б. Матекони совсем не интересуется этими автомобилями?

Ученик посмотрел на нее, нагло позволив себе встретиться с ней взглядом. Если бы он хоть что-то понимал в приличиях, подумала мма Рамотсве, он бы опустил взгляд, как подобает младшему перед старшим.

— Да, — просто ответил ученик. — В последние дней десять мистер Дж. Л. Б. Матекони, похоже, утратил интерес к мастерской. Только вчера он мне сказал, что собирается поехать в свою деревню и оставить меня за главного. Он сказал, я должен буду стараться изо всех сил.

Мма Рамотсве затаила дыхание. Она могла поручиться, что парень говорит правду, но в эту правду трудно было поверить.

— И еще, — сказал ученик, вытирая руки промасленной тряпкой. — Он не платил два месяца поставщикам запчастей. Они звонили вчера, когда он уже ушел, и я взял трубку, правда, Сайлетси?

Другой ученик кивнул.

— Как бы то ни было, — продолжал ученик, — они сказали, что если мы не заплатим в течение десяти дней, они больше не будут поставлять нам запчасти. Они велели передать это мистеру Дж. Л. Б. Матекони и сказать, чтобы он поторопился. Вот что они говорили. Чтобы я сказал хозяину. Вот что они велели сделать.

— И вы сделали? — спросила мма Рамотсве.

— Да, — ответил он. — Я обратился к нему: «Одно словечко, рра. Всего одно». И сказал ему.

Мма Рамотсве наблюдала за выражением его лица. Было заметно, что ему нравится играть роль человека, увлеченного работой, роль, в которой, как она подозревала, ему раньше не приходилось выступать.

— И что потом? Что он сказал, когда вы ему передали?

Ученик посопел, вытер рукой под носом.

— Сказал, что постарается что-нибудь сделать. Вот что он сказал. Но знаете, что я думаю? По-моему, знаете, что случилось, мма?

Мма Рамотсве выжидающе глядела на него.

Ученик продолжал:

— Я думаю, что мистер Дж. Л. Б. Матекони перестал интересоваться мастерской. Думаю, ему все это надоело. Думаю, он хочет передать мастерскую нам. А потом уехать в свою деревню и выращивать дыни. Он уже старик, мма. Ему надоело.

У мма Рамотсве перехватило горло. Откровенная наглость этого предположения ошеломила ее: какой-то… бестолковый ученик, известный своим обыкновением приставать к девушкам, идущим мимо гаража, тот самый ученик, которого мистер Дж. Л. Б. Матекони как-то застал за тем, что тот чинил мотор с помощью молотка, и вот он-то и говорит, что мистер Дж. Л. Б. Матекони готов оставить свое дело.

Ей понадобилась почти минута, чтобы собраться с мыслями и ответить.

— Вы очень невежливый молодой человек, — сказала она наконец. — Мистер Дж. Л. Б. Матекони не потерял интереса к мастерской. И он не старик. Ему всего сорок с небольшим, это совсем не старость, что бы вы там ни думали. И, наконец, у него нет намерения поручить вам мастерскую. Это означало бы конец мастерской. Вы поняли?

Старший ученик оглянулся на младшего, ища поддержки, но тот уставился в землю.

— Я понял вас, мма. И сожалею.

— Вы и должны сожалеть, — сказала мма Рамотсве. — Еще у меня есть для вас новость. Мистер Дж. Л. Б. Матекони только что нанял помощника управляющего. Новый помощник очень скоро приступит к работе, так что берегитесь.

Сообщение произвело на старшего ученика желаемое впечатление. Уронив промасленную тряпку, он бросил встревоженный взгляд на товарища.

— Когда он выходит на работу? — беспокойно спросил он.

— На следующей неделе, — ответила мма Рамотсве. — И это не он, а она.

— Она? Женщина?

— Да, — подтвердила мма Рамотсве и повернулась, собираясь уходить. — Это женщина по имени мма Макутси, она очень строга с учениками. Поэтому здесь больше не будет игр в камушки. Вы поняли?

Ученики мрачно кивнули.

— Тогда попытайтесь починить эту машину, — сказала мма Рамотсве. — Я вернусь часа через два и посмотрю, как идут дела.

Она подошла к своему фургончику и села за руль. Ей удалось говорить с учениками очень уверенно, когда она отдавала им распоряжения, но сама она никакой уверенности не испытывала. На самом деле, она была очень обеспокоена. Ее опыт подсказывал, что когда люди начинают вести себя, как им несвойственно, это знак чего-то очень плохого. Мистер Дж. Л. Б. Матекони был очень добросовестным человеком, а добросовестные люди не подводят своих клиентов без веской причины. Но что это за причина? Не связана ли она с их приближающимся бракосочетанием? Может быть, он передумал? Раздумал жениться?

Мма Макутси заперла дверь «Женского детективного агентства № 1». Мма Рамотсве давно уехала в авторемонтную мастерскую, чтобы поговорить с мистером Дж. Л. Б. Матекони, а ее оставила дописать письма и отнести их на почту. Сейчас мма Макутси с готовностью выполнила бы любую ее просьбу, так велика была ее радость по поводу повышения в должности и увеличения жалованья. Сегодня четверг, а завтра день выплаты жалованья, пусть даже в прежних размерах. Надо порадовать себя чем-нибудь в предвкушении, подумала она, может быть, по дороге домой купить пончик. Ее путь проходил мимо маленькой палатки, где торговали пончиками и другой жареной едой, оттуда доносились дразнящие запахи. Но деньги были проблемой. Большой жареный пончик стоил две пула, и это было дорого, особенно если прикинуть, сколько денег придется потратить на ужин. Жизнь в Габороне дорогая, все стоит чуть ли не вдвое дороже, чем дома. В деревне на десять пула можно жить долго, а здесь, в Габороне, бумажки в десять пула так и тают в руках.

Мма Макутси снимала комнату на заднем дворе дома на правой стороне Лобаце-роуд. Комната занимала половину маленькой шлакобетонной лачуги, выходившей окнами на забор и извилистую дорожку, любимое место тонкомордых собак. Собаки имели какое-то отношение к людям, жившим в этих домах, но предпочитали компанию себе подобных и бродили по двое, по трое. Очевидно, время от времени кто-то кормил их, но ребра у них торчали, а сами они постоянно рылись в мусоре около помойки. Если мма Макутси оставляла дверь открытой, одна из этих собак заходила и смотрела на нее печальными голодными глазами, пока мма Макутси не прогоняла ее. Пожалуй, это было еще обиднее, чем когда в офис забежала курица и стала клевать что-то на полу у ее ног.