Хроника отложенного взрыва - Феликс Меркулов Страница 7

— Я тоже думал об этом, — признался Гольцов. — Может, хотели еще напугать и остальных журналистов? Чтоб неповадно было.

— Это ерунда. Пугать сразу всех бессмысленно. С людьми надо работать ювелирно: найти какую-нибудь слабинку и давить на нее. А если убивать, то очень тихо. С Белугиным же вышло как-то топорно. Поверь моей интуиции: разгадка в способе убийства. Надо понять, почему его отправили на тот свет с шумом… И тогда все станет на свои места.

Они еще не подозревали, что разгадка совсем рядом. Она одевалась в служебном гардеробе библиотеки. Смотрелась в зеркало. Поправляла белую шапку со смешными кроличьими лапками. Собиралась на улицу.

Дверь библиотеки открылась. На продуваемую ледяным ветром площадку перед читальным корпусом вышла молоденькая библиотекарша…

Многие не понимают, почему мужчины, умные и серьезные, порой вдруг теряют голову и начинают выбалтывать все малознакомым, но чертовски симпатичным девушкам.

Не понимал этого и Михальский. И сколько раз корил себя: хорош трепать языком! То, что он никогда бы не выдал под пыткой, не проболтал бы даже по пьянке, не отдал в руки какому-нибудь бывалому оперативнику, мастеру вытаскивать из людей информацию, вдруг с легкостью слетало с языка, стоило на горизонте появиться нежной, воздушной девушке. Которая, как ветерок, влетала в сердце, обдувая свежестью.

«Зачем ей все рассказывать? — ругал себя Михальский. — Хочешь очаровать? С кем не бывает, дело житейское. Только зачем раздувать щеки, напускать важность, стараясь показать, какой ты крутой и умный? Почему надо рассказывать о своих делах? Напусти лучше таинственности, это, в конце концов, больше производит впечатления. Не будь как все: не болтай лишнего, не хвастай. Все, решено, говорим о погоде… О литературе — вот хорошая тема. Я же стихов много знаю. Сейчас начну читать — она растает прямо здесь. Вот только что выбрать… Этот, ну как его? — Он напрягся, стараясь уловить рифму, которая вилась неподалеку, прямо где-то вокруг: протяни руку, схватишь. Да в голову, вот беда, никак не лезла. — Ничего, сейчас вспомню. И ни слова о делах…»

Девушка заскучала. И Михальский, в который раз того не замечая, что называется, показал товар лицом.

— Мы уже несколько дней ходим на заседания суда по делу Белугина, — с заговорщическим видом сообщил Яцек и, бросив быстрый взгляд в зеркало заднего вида, выехал на встречную полосу, обгоняя автобус. — И только начинаем понимать, какая это темная история…

Девушка молчала.

«Черт, я сказал это! Зачем?» — удивился Михальский. Фраза вылетела сама собой. Как птичка, мечтавшая о свободе. Вот дверца клетки чуть приоткрылась, хозяева прохлопали, и птичка выпорхнула. «Закрой свою клетку, идиот. Не болтай», — мысленно выругался он.

Выполнив маневр, машина попала в хвост огромной пробки. Медленно доплелась до ближайшего поворота, свернула, выехала на какую-то темную объездную дорогу. Других машин здесь не было.

Водитель вдруг засуетился, стал смотреть по сторонам и оглядываться. У девушки остановилось сердце. «Он что-то затевает», — мелькнула мысль, первая предвестница паники.

Джип вырулил на обочину. Яцек вышел из машины и направился к багажнику. «Надо бежать», — подумала девушка, но ее парализовало от страха.

Яцек открыл багажник и стал ворочать какие-то железки. «Выбирает, какой меня по голове стукнуть, — решила она. — Он маньяк. Это же сразу видно». Багажник захлопнулся. Девушка вздрогнула. Водитель направился к пассажирке. «Ну все!» — с отчаянием подумала она.

Дверь открылась.

— Я прошу прощения, вам не трудно подержать воронку, — попросил Яцек. — Надо налить бензин. Иначе мы до метро не дотянем.

Трясущимися руками девушка взяла пластмассовый конус.

— Понимаю, что меня это не красит, — оправдывался позже Яцек. — Но на дороге бывает всякое. Не рассчитал малость. В благодарность я могу довезти вас прямо до дома.

— Спасибо, не надо.

— Не волнуйтесь. Вы очень красивы, — начал непринужденную болтовню Яцек. — А красота такое же естественное явление окружающей среды, как пение птиц, журчание ручейка…

Девушка прислушалась.

— Красота имеет высшее право на власть и делает царями тех, кто ею обладает, — продолжал Михальский, думая про себя: молодец, хорошо пошел. — Это сказал не я, а Оскар Уайльд. И он был прав. Поэтому отвезти вас домой мой долг. Это даже не обсуждается. Как вас зовут?

— Ксения.

— Прекрасное имя, — воскликнул Яцек. — В переводе с греческого — «странница». Привлекательна, коммуникабельна, застенчива. Ревнива. Ваши именины 6 февраля.

— Откуда вы знаете? — удивилась Ксения.

— Я многое знаю, — спокойно ответил Михальский.

На самом деле так звали любовницу, с которой он недавно расстался. Поэтому значение имени крепко зацепилось, особенно последнее: ревнива.

— Не буду говорить банальности, — продолжил Яцек, сосредоточенно смотря на дорогу. — Я старый солдат. И мне не знакомы слова любви. Но вы, как нежная фиалка на моем пути…

«Где-то я уже слышала это», — подумала девушка.

Машина остановилась перед светофором. Потом опять тронулась.

— Я долго не понимал, почему раньше рыцари шли на смерть ради улыбки прекрасной дамы, — не давал ей опомниться Михальский. — Увидев вас — понимаю. Ваш взор подобен теплым лучам солнца. Он согревает. А без него холодно и темно.

«А он ничего», — неожиданно для себя заметила Ксения. Внешность Яцека менялась прямо на глазах, как при ускоренной съемке из кокона выползает мерзкая, мокрая личинка и тут же превращается в красивого самца бабочки.

— Так куда вас отвезти, Ксения?

— В Отрадное. А почему вы считаете, что убийство Белугина — темная история? — спросила девушка.

Ей совсем не хотелось менять тему разговора. Но слова Михальского звучали настолько приятно, что Ксении стало слегка неудобно и даже чуточку страшно: вдруг это обман?

— Чтобы раскрыть преступление, надо в первую очередь определить, кому оно было выгодно, — ответил Михальский. — Обычно это несложно.

— Разве? — удивилась она.

— Да. Если говорить о психически здоровых людях, то причин убийства не так уж и много: ограбление, финансовые или иные разборки между родственниками или деловыми партнерами, ревность. — Михальский бросил мимолетный многозначительный взгляд на Ксению, шутливо намекая на одно из значений ее имени. — Бывают еще убийства, совершенные в пьяном угаре, их раскрыть проще всего, — продолжил Яцек. — Они составляют львиную долю милицейской отчетности. Существуют разные вариации. Но как правило, все подходят под одну из перечисленных схем.

Он говорил медленно, специально выбирая такие сложные выражения, чтобы выглядеть в глазах спутницы умнее. Теперь он себя оправдывал тем, что, во-первых, девушка сама спросила, а во-вторых, он же говорит одни общие слова. Показывает свою эрудированность…