Часы командора - Татьяна Луковская Страница 7

Пузатый дядя Коля в уголочке гонял чаи, а за его столом с важным видом расположился Антон. «Интересно, это его первое дело или он уже раскрывал преступления?» — пронеслось в голове у Алены. Дед Борис в белой шляпе, а ля Хрущев в кукурузе, вальяжно сидел напротив Антона. Сейчас он играл сельского интеллигента. На его гладко бритом пухлом как у младенца лице светилось интеллектуальное самодовольство. «Ему бы в артисты, выступать, уже народным бы был», — хмыкнула про себя Алена.

— А вот и наша Аленушка, — галантно снял коллекционер шляпу. — Как говорится — следующий прибыл.

Он суетливо поднялся, уступая барышне место.

— Присаживайтесь гражданка Малинина, — с иронией в голосе тоже указал Алене на стул Антон.

— Я свободен? — уточнил дед Борис.

— Да, идите, Борис Яковлевич, спасибо за ценную информацию, — вежливо поднялся проводить его Антон.

— Ой, Яков Борисович, то есть Борис Яковлевич, — зачастила Алена, — а можно, пока вы в ячейку не сдали, на часики взглянуть?

Краем глаза Алена заметила, как Антон укоризненно покачал головой, догадавшись, что соседка подслушивала за дверью.

— Конечно, можно, — расплылся в счастливой улыбке коллекционер, — вот они у меня где, — и он достал из-за пазухи белую коробочку.

— Так вы их с собой таскаете? — удивился Антон.

— Да, после этого всего Стасик на меня ругался, велел с собой носить, а то он с этими часами теперь один оставаться боится. Воры ему везде мерещатся. С ножичком под подушкой вчера спал, — дед вздохнул, — за парня этого городского крепко переживает.

— Тем более надо в ячейку положить, от греха, — сочувственно опять подал голос дядя Коля.

Дед Борис распахнул крышку коробки, и Алена увидела подлинный клад — шесть карманных часов: какие-то с толстыми цепочками как в кино, а какие-то без них, но все в приличном состоянии, начищенные, сияющие на рвущемся в окно солнышке.

— Можно потрогать? — затаив дыхание, спросила Алена.

— Конечно, конечно, — подбодрил ее старик.

— Какие интересные надписи: «Быстрее ветра», «Не оглядывайся», «Достойнейшему», — начала на распев читать Алена, — «Удача любит тебя», «К новым победам», а это на каком-то другом языке.

— Это латынь, — высокомерно улыбнулся коллекционер. — «Viam supervadet vadens», что означает: «Дорогу осилит идущий».

— Как красиво, — восхитилась Алена.

— Да, раньше любили делать памятные гравировки со смыслом.

— И это все девятнадцатый век?

— И не сомневайтесь, барышня.

— Подружкам расскажу. А можно сфотографировать?

Дед ревниво поджал губы, но под восторженным взглядом Алены расщедрился:

— Фотографируй.

— Вы как-то побыстрей, — проворчал Антон, — мне еще тетю Нину и деда Митрошку опрашивать. Борис Яковлевич, а как был одет потерпевший?

— Ну, как, — напряг память коллекционер, — обыкновенно был одет. Футболка на нем белая была, куртку джинсовую, голубенькую такую, под мышкой держал, уж жара начиналась… а, и черная кепка на голове.

Антон с Аленой встретились взглядами. «Я же тебе говорила», — довольно кончиками губ улыбнулась она ему.

Борис Яковлевич ушел, унося свои сокровища. Настала очередь Алены. Антон взял у нее листок и пробежался по нему глазами.

— Значит, вначале ты встретила бабушку Лиду Буравцову и бабу Стешу Копытину?

— Ну, да, они ягоды рвали.

— Потом были мотоциклисты?

— Да.

— Сколько мотоциклистов?

— Пятеро. Я там фамилии написала.

— Что они тебе сказали?

— Ничего, они просто мимо проехали.

— В какую сторону проехали? — Антон слегка постучал ручкой по краю стола.

— Не знаю, они меня обогнали и в вербы свернули.

— Да на горы они полезли, — влез участковый, — куда же еще. Развлечение у них такое, по мелу елозить.

— Потом что было?

— Потом телега была. На ней вот дедушка Борис и дед Митрошка ехали. А потом я рисовала на мостках, но тут Стасик пришел. Я же там все написала, каллиграфическим почерком, чтобы читать удобней.

— Стасик откуда вышел? — не обратил внимание на возражения Антон, сейчас он был не добродушным соседом, а следователем. — Со стороны Песок?

Алена задумалась:

— Нет. Он за мной появился, со стороны Алексеевки. Но я его не видела, когда ехала, он, наверное, в камышах сидел.

— В Карлинку тебя чего занесло?

— Я же говорила — рисовать. И человека видела, но со спины. Это точно убийца там на поляне был. Туда нужно бежать, пока он улики не уничтожил. И пост наблюдения поставить. Убийцы всегда возвращаются на место преступления.

Алена произнесла это с таким жаром, что участковый хрюкнул от смеха, а Антон с трудом сдержал улыбку.

— Может он там лопату, которой парня ударил, зарыл или часы раритетные, — обиженно поджала Алена губы, — а там и курка может поблизости валяться и кепка, а вы мне не верите.

— Ладно, поехали. Посмотрим, — поднялся Антон. — Дядь Коль, я возьму твой мотоцикл к Карлинке съездить?

— Бери, Антош, вон ключи.

Мотоцикл! Алене сразу представилось, как она, обхватив Антона за талию и прижавшись к его крепкой спине, поедет сейчас через все село (может их даже Светка увидит), а потом полетит по полевой дороге и будет слышать стук любимого сердца.

— В люльку садись и шлем надень, — оборвал ее романтичные мысли Антон, указывая на большой мотоцикл с прицепной люлькой.

— В это гнездо? — разочарованно протянула Алена. — Как курица.

Антон пропустил ее бурчание мимо ушей.

Вот теперь Алена, наоборот, очень надеялась, что ее из знакомых никто не увидит, а если увидит, то не узнает. Она надвинула шлем сильнее на лоб и вжалась в сиденье, сидеть в люльке ей казалось позорным.

— Не бойся, — по-своему понял Антон, — я медленно ехать буду.

— Лучше побыстрее, жара начинается.

Сделав дугу по селу, Антон выбрал, ясное дело, пологую дорогу через поля подсолнечника. Алена только успела выдохнуть, убедившись, что в знойный день на улицах пустынно и никто не увидел ее в этой корзине, как навстречу из-за лесополосы вынырнула банда Витьки Копытина. И ладно бы Антон проехал мимо, так нет же, он махнул парням остановиться и сам заглушил мотор.