Охота за сокровищем - Андреа Камиллери Страница 7

Возобновились бестолковые блуждания по городу.

Тут комиссар вспомнил про принцип, который применяли все без исключения отделы по топонимике – как в небольших, так и в крупных городах, – давая названия улицам. Центральные улицы получали названия в честь абстрактных понятий, таких как свобода, республика, независимость; чуть менее центральные – в честь политиков прошлого: Кавура, Дзанарделли, Криспи; следующие – тоже в честь политиков, но более современных: Де Гаспери, Эйнауди, Тольятти. Потом, все дальше от центра, шли герои, военные, математики, ученые, промышленники и так далее, вплоть до какого-нибудь выдающегося зубного врача.

На самой дальней окраине, граничившей с сельской местностью, располагались самые убогие улочки, носившие имена артистов, писателей, скульпторов, поэтов, художников и музыкантов.

Вот и Виа Виталиано Бранкати ^[10] оказалась из таких – четыре домишки, и куры по улице разгуливают. По большому счету им повезло, потому что рядом с сорокалетней синьорой в черном, сидевшей на стуле с мокрым платком на лбу, стояли всего трое – пожилая женщина и двое мужчин. На любой другой улице толпу зевак пришлось бы, пожалуй, дубинками разгонять.

Перед одним из домиков стоял мусорный контейнер. Никаких сомнений: труп там.

– Кто-то еще, кроме синьоры, открывал крышку?

Свидетели покачали головой. Фацио поднял крышку, и Монтальбано, привстав на цыпочки, заглянул внутрь.

Мусора в нем не было, только труп.

– Едрить вашу налево! – сказал комиссар и бросил Фацио: – Придержи-ка ящик.

Хотел удостовериться – настолько его потрясло увиденное. Фацио обеими руками вцепился в борт контейнера. Монтальбано подтянулся на руках, лег животом на край ящика и перегнулся внутрь, пытаясь потрогать тело. Наконец распрямился и спрыгнул вниз.

Вопрошающий взгляд Фацио. Женщина тоже встала и подошла, вместе с остальными. Комиссар словно онемел. Он был в замешательстве.

Наконец с трудом выдавил:

– Там надувная кукла.

Сколько же их всего в Вигате?

– Вот и хорошо! – сказал Фацио. – Оставим ее там.

– Нет-нет, вынимайте.

Фацио и Галло достали куклу, положили на землю и уставились на нее.

Все трое вдруг смолкли и нахмурились.

Кукла была точь-в-точь как та, что держал у себя в постели Грегорио Пальмизано.

Не хватало части волос, одного глаза, одна сиська сморщилась, а тело было испещрено круглыми и квадратными латками.

В этот самый момент прибыл доктор Паскуано в сопровождении труповозки.

Монтальбано подумал, что предпочел бы оказаться в лесу в окружении диких зверей. Разумеется, старый фигляр Паскуано не преминул воспользоваться представившейся возможностью, чтобы устроить балаган.

Присев на корточки рядом с куклой, он начал пристально ее изучать.

– Труп без видимых признаков насильственной смерти.

– Видите ли, доктор, это вроде как кукла, – нерешительно вмешалась женщина, обнаружившая «тело», – она все еще стояла поблизости.

– Уберите посторонних! – отрезал Паскуано. – Мне нужно работать. – И продолжил: – Возможно, смерть наступила в силу естественных причин.

– Доктор, перестаньте уже! – сказал Монтальбано.

Паскуано резко вскочил, лицо раскраснелось.

– Даже время смерти не хотите узнать? – фыркнул он. – Вы что же, не в состоянии труп от куклы отличить? В другой раз, прежде чем меня беспокоить, удостоверьтесь, что покойник настоящий! Полный дурдом, честное слово!

Чертыхаясь, залез в машину и уехал.

Подошли санитары и замялись в нерешительности, глядя на куклу. Один почесал в затылке. Второй спросил:

– Так что, нам ее увозить?

– Нет-нет, можете ехать, спасибо.

Комиссар чувствовал себя уничтоженным.

Само собой, едва Паскуано отбыл, тут же явился в полном составе отряд криминалистов – фургон и две легковушки.

Из первой машины вылез шеф, Ванни Аркуа – с комиссаром он откровенно не ладил. И чувство неприязни было взаимным.

– Не выгружайте, нет нужды, – сказал Монтальбано экспертам, принявшимся было тащить из грузовика ящики, кофры и фотоаппараты.

– Почему же? – спросил Аркуа.

– Случилось недоразумение.

Аркуа пошел посмотреть на труп и вернулся мрачнее тучи.

– Что за глупая шутка?!

– Аркуа, это не шутка! Дело в том…

– Сегодня же направлю рапорт начальству!

– Да и черт с тобой!

Эти тоже отвалили.

А вот и прокурор Томмазео, как всегда, последний – ездит как пьяная собака.

Вылез, отдуваясь.

– Простите-простите, у меня случилась одна накладка…

Приметил лежащую на земле куклу; глазки заблестели.

– Да у нас тут женщина! – выпалил прокурор, устремляясь к «трупу».

Вылитый вампир в ломке. Когда речь заходит о женском поле, Томмазео теряет разум. Фанат преступлений на почве страсти, невинно убиенных юных красоток, в общем, любых убийств, связанных с сексом.

– Что такое?.. – разочарованно протянул он, увидев, в чем дело.

– Вот эта синьора увидела в мусорном баке куклу и приняла ее за труп женщины. Не успел вас вовремя предупредить, простите.

– Можно вас на минутку? – отозвал его Томмазео.

Прокурор отнюдь не выглядел раздраженным. Подхватив Монтальбано под локоть, отвел его в сторонку.

– Чисто для информации: вы не в курсе, где продают этих кукол? – спросил он шепотом.

Наконец все разъехались. Монтальбано велел сунуть куклу в багажник, и они вернулись с ней в комиссариат. По пути никто не проронил ни слова.

Комиссар смел со стола полцентнера бумаг и велел положить на него куклу.

– Мне нужна вторая, – сказал он Фацио. Тот, онемев, уставился на него, не понимая, что у комиссара на уме.

– Какая это вторая?

– Та, что у Пальмизано.

Фацио разинул рот.

– А это разве не она?

– Нет.

– Как?! Вы уверены?

– Уверен. Это вроде как близняшка.

– Ну надо же! Я-то подумал, что прохвосты с «Телевигаты» забрали ее, чтобы получше заснять, а потом не смогли вернуть назад и выкинули в мусорный бак.

– На сколько спорим, что их две?