Сад камней - Яна Темиз Страница 66

Айше молча обняла брата, они постояли так несколько секунд, потом Мустафа высвободился из ее объятий, вошел в гостиную и опустился на диван.

– Только не надо… меня утешать, ладно? Я… как-нибудь сам. И с Эрманом я должен обязательно поговорить, обязательно! Что он плетет про развод, бред какой! Что-нибудь удалось выяснить? – деловито спросил он Кемаля, видимо, чтобы не дать воли никаким, казавшимся ему сейчас лишними эмоциям.

– Пока мало что, – уклончиво ответил тот. – Полдня твое алиби проверяли, образцы я все в Измир отправил, договорился… все не так быстро делается.

– Что ты… отправил? Отпечатки, что ли?

– Да нет, с отпечатками они и в Дидиме могут разобраться, а вот лаборатории нормальной тут нет, конечно… я отправил… волосы, частички эпителия… у нее под ногтями обнаружили… словом, всякое такое, – Кемалю не хотелось распространяться. Иначе пришлось бы пересказывать весь скандал, который он устроил в местном участке, хвастаться взятой на себя ролью настоящего сыщика-профессионала, вдаваться в подробности… да, вот этого особенно не хотелось. Родным не надо слышать все эти специальные термины, не надо лишний раз напоминать о крови, ранах, обо всем том, что нужно как можно скорее забыть, чтобы образ умершего остался в памяти не тем, что им выпало увидеть, а живым, любимым, таким, каким они его знали всегда.

– А ваша лаборатория? – требовательно продолжал Мустафа. – Когда они?..

– Я договорился. Пришлось много кому звонить… я все-таки не всесилен, у меня не такая уж должность… но я попросил, они постараются побыстрее. Но ты же понимаешь, они работой завалены… если мои знакомые смогут… словом, обещали постараться – а как уж выйдет…

Анализы ДНК делают долго, непозволительно долго, и специальных лабораторий мало, и никто, даже лучшие друзья Кемаля ничего не смогут сделать быстрее, и ждать результатов придется минимум дней десять, при самом удачном раскладе, но называть сейчас такие сроки Мустафе Кемаль никак не мог. Ему сейчас каждый час кажется вечностью – какие там десять дней?

– Надо ее телефон проверить, – сказала Айше, и мужчины одновременно повернулись к ней, – мне Онур звонил…

– Ты сказала?

– Нет… я… ну, не смогла я! Он думает, она куда-то уехала, а до тебя не мог дозвониться. Он вроде хочет еще на неделю в Фоче остаться, и я… не смогла.

– А телефон уже просили проверить, но результаты, наверно, только завтра пришлют: все же непросто… все везде заняты!

– Ты, – обратилась Айше к брату, – иди прими душ и пойдем ужинать.

– Да… я и сам хотел… смыть все это. А куда пойдем?

– К соседям… нет, не к ним, – она сразу поняла, что Мустафа понял ее неправильно и подумал в первую очередь об Эрмане с Шейдой, – к русским… они нас пригласили, у них так принято, если кто-то умер, неудобно было отказываться, – заторопилась она, почувствовав его недовольство. – И потом… Маша же ее обнаружила, может быть, Кемалю удастся что-нибудь еще выяснить?

Кажется, этот довод показался Мустафе убедительным, в глазах его появился проблеск интереса, и Айше подумала, что для него, как и для нее самой, это сейчас единственное спасение – думать о расследовании, об уликах, о каких-то деталях, озабоченно участвовать в поисках убийцы, играть, в сущности, в сыщиков, и воображать, что самое главное – найти преступника.

Как будто это что-то изменит.

Нет, конечно, все выяснить необходимо, но разве это вернет Эмель? Или Мустафа, как всякий мужчина, рассчитывает на месть? Слабое утешение, вообще никакое не утешение, но пусть будет хоть оно.

– Так что там с Онуром? – быстро спросил Кемаль, когда Мустафа поднялся наверх. – Он что-то еще сказал, да?

– Да, – Айше торопливо, стараясь вспоминать все дословно, пересказала их странный разговор.

– Значит, говорит, все знал? – задумчиво повторил Кемаль. – При этом он дней десять, как уехал, то есть, видимо, разговор у них был раньше… подожди, сейчас я ему позвоню и спрошу.

– Нет, ты что! Что ты ему скажешь? – Айше вцепилась в руку мужа, потянувшуюся за телефоном.

– Что-нибудь придумаю!

– Да что ты придумаешь? Не звони, пусть мальчик пока не знает! Он обязательно что-нибудь заподозрит, или забеспокоится, или…

– Ладно, не шуми… да отпусти, я не ему… ты мне лучше его номер дай… да не буду я ему звонить, сказал же! Нихат, вот еще номерок пробей: все входящие, эсэмэс тоже… да недели за две, не меньше… сын ее, неважно, потом объясню, – Айше протянула ему свой телефон с номером племянника на экране и Кемаль, едва взглянув, продиктовал его в трубку.

– Память портится, – вздохнул он, дав отбой. – Или это потому, что теперь мы номеров практически не видим – сразу имя высвечивается? Раньше я же все номера наизусть знал!

– А что ты говорил про эпителий? Под ногтями?

– Удалось найти… представляешь, здешние специалисты… говорить не хочется! Если бы я им не сказал, они бы и искать не стали! Да сейчас любой дилетант знает… ты вон детективы читаешь – сколько там информации всякой! Нет, никому ничего не надо! Отпечатки с орудия сняли, осмотр произвели, рапорт написали… а что там под ногтями, если сразу не видно… а она, между прочим, все-таки боролась, за убийцу схватилась, правда, уже после первого ранения, не ожидала, наверно… но немного царапнуть смогла. У нее два ногтя сломались даже от усилия, и вот под ними… и, кстати, Нихат наш около рычажка этого электрического чего-то наскреб-таки! Не отпечатки, конечно, но след небольшой: штукатурка шершавая, и что-то вроде крови там есть… крошечный совсем след, как будто рукой стену задели, не прислонились даже, он с лупой искал, молодец парень! Еще волос они нашли – у нее на плече, по виду и цвету не ее, но он может быть и твоим, и Машиным, и Шейды, вы же все там толпились! Или Мустафы, например. Вот если он никому из вас не принадлежит, тогда…

– Ну да, – кивнула Айше. – Терпеть всего этого не могу! Нет, я понимаю, все это нужно, и преступников теперь легче ловить, я не в том смысле… просто наступает время таких технических возможностей, что больше никто ни о чем не думает! Уже ни один классический детектив не имеет смысла. Читаешь, например, «Братьев Карамазовых» и злишься, что все могло так элементарно решиться – в криминалистической лаборатории. А как Раскольников улики прятал – смешно, в наше время никаких психологических тонкостей бы не потребовалось… и вся Агата Кристи, да все! – она безнадежно махнула рукой. – А сейчас что пишут! Только если труп полностью облит каким-нибудь маслом – вот тогда да, загадка! Или долго в воде пробыл… или…

– Не говори ерунды! Вон у нас маньяк в Измире – сколько бьемся, и что?!

– Что тебе, кстати, сказали? Ты звонил?

– Звонил… выгонят меня к черту – вот что сказали!

– Как – выгонят? – ахнула Айше. – Тут же убийство!

– Которое меня официально не касается, сама понимаешь! А на работе меня нет, дня два еще точно не будет, плюс я ко всем со своими просьбами лезу… еще вчера по маньяку нашему из лаборатории данные затребовал… лишние, скажем так. Их прислали – а меня нет, и начальству интересно: кто это здесь самый умный, самодеятельностью занимается? Словом, такие дела… зимой, чувствую, отправят меня на пенсию!