Немецкий детектив - Вернер Тельке Страница 65

Мессер: Нужно принимать ситуацию такой, какая она есть. Только так можно устроить все по-тихому. Вы окажетесь на свободе, сможете — и я вам это очень рекомендую — уехать с супругой в длительный отпуск. К примеру, на Сицилию, говорят, там зимой особенно хорошо.

Вардайнер: Вы собираетесь меня уничтожить? Заткнуть рот, вырвать из рук перо? И в этом заговоре Бургхаузен, который только ждал удобного случая, чтобы от меня избавиться? Небось уже нашли мне преемника, который только и ждет, когда сможет усесться за мой стол и пустить все по старой колее…

Мессер: Господи, что с вами, герр Вардайнер? Вызвать врача? Вы ужасно выглядите! Почему вы мне не отвечаете? Прошу вас, не волнуйтесь и не двигайтесь!

* * *

Все еще был понедельник, 20.55. Комиссар Циммерман, сопровождаемый Келлером, вернулся к своему служебному автомобилю и вызвал по радио управление. Ответил Фельдер.

— Есть новости? — спросил Циммерман.

— Похоже, Фриш-Галатис нашел важные следы, — радостно сообщил Фельдер. — Они с Вайнгартнером работают в лаборатории земельного управления.

— Отлично, — протянул Циммерман. Он был доволен, поскольку техническое оснащение баварского земельного управления было лучшим в ФРГ, а может быть, и во всей Европе.

— А что еще?

— Вайнгартнер проинформировал капитана Крамер-Марайна. Теперь тот требует от нас, чтобы в его распоряжение предоставили Хесслера с его машиной. Хочет провести новый допрос и новый осмотр. Я обещал ему это при условии, что вы не будете возражать, на завтра. Если, конечно, не произойдет ничего неожиданного.

Циммерман усмехнулся прислушивающемуся Келлеру. Оба многоопытных криминалиста, по крайней мере в эту минуту, могли быть довольны собой и своей работой.

Комиссар продолжал:

— Пусть фон Гота разыщет доктора Шмельца и попросит его приехать в полицай-президиум. Разумеется, пусть сопровождает его и проведет парадным входом. Но ничего конкретного пусть не говорит. Тем более о смерти его сына — это я возьму на себя. А Ляйтнер привезет к нам Хесслера с его автомобилем. Через черный вход.

— Понял, — подтвердил Фельдер.

Но у Циммермана были еще распоряжения.

— Когда появится фон Гота, пусть сменит вас. Вы тем временем подготовите что-то вроде торжественного финала, со всем, что полагается. Ни о чем и ни о ком не забудьте. Нойемюлештрассе, в двадцать три пятнадцать. Ясно?

— Ясно! — снова подтвердил Фельдер. Циммерман, склонившись к Келлеру, негромко спросил:

— Как думаете, получится?

— Почему ты у меня спрашиваешь? Я всего лишь старик! Циммерман хохотнул.

— Вы же не захотите, чтобы я отвез вас домой?

— Полагаю, будет лучше, если дома появишься ты, — посоветовал Келлер. — Жена тебя наверняка ждет.

— Она ждет меня все годы, что мы женаты.

У Циммермана вдруг резче обозначились все морщины на лице.

— И несчастье, постигшее нашего сына, проверит, что осталось от наших чувств.

— Веришь, я в такие моменты начинаю понимать, — заметил Келлер, — почему меня всегда считали хорошим криминалистом.

— Вы стали им, потому что были один на свете, только со своим псом, и не должны были делить время и силы между работой и семьей, — ответил Циммерман.

Келлер, соглашаясь, кивнул.

— Служба была единственным смыслом моей жизни и заменяла мне семью. И благодаря этому в ближайшие часы я сумею раскрыть тайну странной связи между Шмельцем и Хесслером. Определить, кто из них ^— злой дух, а кто — жертва. Надеюсь, мне удастся рассечь связующие их путы, как отрезают пуповину!

— Хорошо бы! — заметил комиссар. — А уж поодиночке я с ними справлюсь.

* * *

В перерыве концерта зрители повалили в фойе и к буфетам.

— Блестяще! — изрекал музыкальный критик Фюрст перед кучкой любопытных слушателей. — Только холодновато.

Клостерс пригласил Сузанну, разумеется, вместе со Шмельцем, на бокал шампанского. Им пришлось пробиваться сквозь толпу людей, жавшихся к ним, чтобы взглянуть на Сузанну, и тут же шарахавшихся в сторону. Шмельцу было не по себе. Озабоченно озираясь, он украдкой поглядывал туда, где стояли супруги премьер-министра, бургомистра и министра культуры. Но те делали вид, что его не замечают. Шмельцу стало казаться, что он тонет, задыхается, что люди начинают шарахаться и от него.

Потому он так радостно приветствовал первого же приблизившегося знакомого.

— Герр фон Гота, не так ли? Чем обязан?

— Я хочу вас попросить следовать за мной.

— Но куда?

— Вас ожидает Циммерман.

— Ох уж этот Циммерман!

— Не возмущайтесь, — с улыбкой посоветовал Клостерс. — Полицейских и женщин нельзя заставлять ждать.

Иначе они теряют терпение, а это всегда приводит к неприятным последствиям. За нашу дорогую спутницу не беспокойтесь, я о ней позабочусь.

* * *

Из ответов на вопросы журналистов по поводу появления Сузанны Вардайнер на концерте в Дойче-музеум

1. Супруга премьер-министра:

— Я здесь только для того, чтобы слушать концерт. Будьте добры с подобными вопросами обращаться к моему мужу!

2. Супруга одного из министров:

— Это просто скандал, я не боюсь этого слова. Это признак дальнейшего падения общественной нравственности… Нет, я не могу слова дурного сказать о Шмельце. Кстати, он во время антракта тактично удалился. Но этот Клостерс…

3. Начальник отдела культуры магистрата:

— А что в этом, простите, особенного? На концерт может прийти любой, и сопровождать его тоже может кто угодно. Куда мы придем, если будем обсуждать, кто, с кем и почему?

4. Супруга бургомистра:

— Изумительный концерт! Я так заслушалась, что просто не заметила фрау Вардайнер. Поэтому не могу…

5. Музыкальный критик Фюрст:

— Да, я заметил какое-то беспокойство среди зрителей — шепот постоянно мешал слушать музыку… Это было довольно неприятно, но что было причиной, не знаю.

* * *

В 21.15 Ляйтнер сказал Хесслеру:

— Поехали, в полицай-президиуме хотят знать ваш размер воротничка! И вашу машину возьмем.

— Вы сядете за руль? — спросил внешне спокойный Хесслер.

— Нет, это я предоставляю вам, — усмехнулся Ляйтнер. — Только я вас попрошу не гнать выше пятидесяти.

— Вы меня обижаете, — уверял его Хесслер. — Если считаете, что я нервничаю, то ошибаетесь. Мне нечего бояться!