Дом Близнецов - Анатолий Королев Страница 62

Валентин планировал смешаться с толпой нудистов и попасть на корабль. Днем он еще раз прикинул варианты побега. Что если все-таки рискнуть на открытую схватку, воспользоваться кабриолетом, на котором шофер везет новичков от шлагбаума к дому гостей? Но машина пришла только один раз. Валентин ожидал, что шофер выйдет открыть дверцу для пассажира… — раз! — заскочить в кабриолет. Одна секунда! Дать полный газ. Десять минут бешеной гонки по бетонному серпантину. Он сходу таранит шлагбаум… Но пассажиром оказался мрачный чернильный дог с белыми пятнами, а пса поджидала помощница беллетриста с шеей индюка Даниила Протея. Шофер даже не остановил машину, а только притормозил, и дог самостоятельно выпрыгнул к хозяйке. Кабриолет тут же уехал…

На пляже Валентин принялся ухаживать за кокеткой в платочке горошком и туфельками тоже в горошек. Горошек благосклонно приняла его намеки. Они весело болтали о разных пустяках. Валентин клялся, что первый раз среди нудистов. Горошек не верила, сама она из ветеранов движения, первый раз приняла участие в акции еще школьницей в Стокгольме, на пляже у герр Борриса она уже второй раз, тут классно… Действительно, на длинных столах, украшенных цветами, были щедро выставлены сотни крохотных шедевров от кулинара, а официанты разносили шампанское.

Нравы среди нудистов были весьма откровенные, Горошек спросила, чего он к ней клеится, хочет ли просто потрахаться или у него что-то серьезное типа любви? Валентин сказал, что хотел бы ее приласкать своим хоботом, она сказала, что на пляже ее любовник и показала на голого господина с сединами и заметным брюшком. И добавила, что тот никогда не мешает ее сексу. А муж и дети в Стокгольме. Когда он хотел спросить ее имя, Горошек сказала, что предпочитает обходиться без имен. «Я буду тебя звать Собака, а ты?» — «А я буду звать Горошком». Кокетка одарила его ляжку шлепком, и тут случился конфуз: его фаллос стал подавать признаки жизни, что среди нудистов все-таки моветон. Горошек прыснула от смеха, подозвала официанта и, взяв бокал шампанского, куда попросила кинуть два кубика льда из серебряной чаши, проверив прохладу шампанского пальчиком-водоворотом, вылила на восстание плоти. Шутка подействовала.

Только тут Валентин заметил присутствие пифии. Катя была одета в матросский костюмчик, гольфы и даже с вызовом натянула маленькие перчатки, чтобы не показывать нудистам и самого крохотного кусочка открытой кожи, даже лицо замотала в какой-то прозрачный бурнус. Что ж, ребенку позволено. А вот ее спутница Марлен Дитрих в полумаске курила сигарету, вставленную в длинный мундштук, и была безобразно обнажена, обрита, выщипана от лишних волосков и являла солнцу свою плоть, украшенную густой татуировкой. На фоне змеиной чащобы как-то по-особому бесстыдно белели ее отвислые перси, не тронутые тату. Справедливости ради надо сказать — фурия с мундштуком, в туфлях на исполинской шпильке и с закутанной девочкой была самой эффектной дамой на пляже.

Заметив нашего сыщика у ног Горошка, Катя погрозила ему пальчиком и отвернулась. Он легко прочитал этот знак: какие еще амуры? Ты же в опасности, дурачина!

Горошек поймала жест девочки и спросила: «Неужели эта куколка — дочь этой жуткой обкуренной дамы, похожей на анаконду?» «Нет, они сестры», — сказал правду Собака, за что опять получил шутливый шлепок. На этот раз змей выдержал испытание. Договорились полакомиться сексом в каюте, откуда Горошек выставит любовника. Когда теплоход дал первый гудок, Валентин, смешавшись с толпой нудистов, под руку с милым Горошком легко поднялся на палубу. На палубе она представила нового друга седому дружку, тот был очень миролюбив и в ответ на просьбу Горошка, церемонно кивнул и сказал, что будет ждать окончания сеанса в музыкальном салоне. Теплоход дал второй гудок, и мегафон объявил, что судно отчалит через минуту. Пляж опустел. Третий гудок. Матросы выбрали причальный канат. Мотор зашумел. Валентин уже ликовал. Кажется, план сработал. Он впервые увидел с моря, как зловеще выглядит Хегевельд, царство гармонии: отвесный глинистый берег, галечный пляж, на котором слуги слаженно убирали столы, пенал немецкого лифта для Геринга, сосновая роща стеклянная крыша оранжереи, правее зиккурат особняка фон Борисса с площадкой для телескопа, прямо — отвесная нога виадука, на котором он стоял несколько дней назад в безумном приступе лунатизма, левее — кран у стен клиники. Горошек сладко потянула героя за руку. Прощай, остров гармонии! От восторга Валентин подарил Горошку бурный спурт любовного бешенства, оргазм совпал с ревом пароходной сирены, ууу — взвыл Посейдон, но сердце беглеца дрогнуло от предчувствия. И точно.

Динамик в каюте объявил: «Внимание, говорит капитан Гатерасс, наш рейс задержан береговой службой охраны, господин Клавиго, вас немедленно просят спуститься на катер…» — «Тебя?» — изумилась Горошек. Тот кивнул. На судне 57 кают, пока найдут, пройдет час, ну же! И она сказала, что хочет еще заняться любовью. Собака, фас! Горошек была от страсти пьяна. Но убежище нашли гораздо быстрее, чужака с рюкзаком заметило множество глаз. В каюту постучали вежливо и неотвратимо. «Я мастурбирую!» — крикнула Горошек. Тогда дверь открыли ключом. На пороге капитан и два хмурых стюарда. Капитан протянул брезентовый плащ: «Оденьтесь, сэр». Горошек хотела кусаться, но ее оттащили. Накинув неприятный прорезиненный плащ на голое тело, Валентин под конвоем стюардов вышел на палубу. У правого борта фыркал скутер с охраной, голые сучки Магда и Герда приветствовали аплодисментами появление беглеца на палубе катера. Так вот кто притормозил его вторую попытку… С борта на катер спустили авральный трап типа спасательных хоботов на самолетах, моряки спустили его ногами вперед в скользкое жерло, а охрана поймала внизу. «Господин Клавиго, — обратился к нему старший качок, — у вас есть пропуск на выход? Нет. Так мы и думали. Прошу вернуться обратно. Территорию клиники гости покидают только при наличии пропуска…»

«Смотри, — завопила Магда, — он только что кончил, ублюдок! Вот. У него член сырой» Катер взревел и повернул от борта к недалекому берегу, все ближе и ближе царство гармонии.

— Эй, — позвал Валентин глас мандрагоры.

Но книга молчала.

Ну, ты Аким-простота, вдруг подумал наш пленник, ищешь рукавицы, а они за поясом… Вот же дорога на волю — виадук! Для лунатика высота — ноль проблем.

— Вот именно, — раздалось в голове лунное эхо. — Ты же лунатик, Валюн!

Катер причалил к молу; охрана высадила близняшек и беглеца.

Чтобы отвязаться от сучек, которые возбужденно цапали его плоть, лжеКлавиго отбарабанил сладкую парочку на диване в комнате лифта, после чего опять вернулся к себе в номер и залез в горячую ванну смыть следы свального греха и ароматы Горошка.

Только он вылез из ванны, раздался стук в дверь. Грум принес одежду для ужина — все, о чем предупредил поутру кутюрье: белая рубашка, запонки из нефрита, пиджак из жатого бархата, черный жилет, черные брюки, белые мокасины, носки цвета беж… До ужина в полночь чуть больше часа.

На вопрос, как дела, слуга проницательно молвил: о том, что профессор был снят охраной с парохода нудистов, князь уже знает…

Что ж, последний выход, Валюн!