Живые не любят умирать - Маргарита Малинина Страница 62

– Ты что, изверг, творишь?! – тут же вскочила я на ноги. – Ты кого лупишь?! – И ответила ему тем же. Самойлов с Образцовой еле меня от него оттащили.

– Ну слава богу! С возвращением в реальный мир! – поздравил он меня ехидным голосом, потирая ушибленные и покрасневшие от моих оплеух щеки.

– За что ты так со мной? – искренне не понимала я.

– За что? – Он начал объяснять: – Пожалуйста, давай! Иди расскажи Серовым, в чем мы их подозреваем!

– Я не собиралась этого делать!

– Нет, собиралась! Ты чуть им все не выболтала! Они сидят и голову ломают, что ты имела в виду под словами «она слишком много знала», а Нина всеми путями пытается их отвлечь. Ты чуть нас не подставила! Сперва затеяла эту ерунду со слежкой за всей семьей, а теперь вот это!

Я ахнула, поняв, что Женька-то, судя по всему, прав. Вот про какие дебри я говорила вначале. Я провалила всю операцию. Что же теперь будет?

За ужином нас собралось только шестеро. Илья до сих пор не вернулся; Инна Михайловна была в реанимации, мы звонили туда пару минут назад, и ничего обнадеживающего нам не сообщили; Юлька на мое приглашение ответила, что не голодна и хочет почитать (вероятно, все-таки обиделась). Сначала мы ели молча, но через некоторое время Вячеслав Тихонович подал голос:

– Звонил в полицию. На днях они к нам наведаются и все тут обыщут. Исчезновение трех человек подряд из одного и того же здания – такое происшествие даже они не могут обойти стороной. Щавелев, конечно, всегда был себе на уме, но даже мне не сообщить, где он и что с ним… Короче, без полиции нам не обойтись. Глядишь, и найдутся наши горничные. Или то, что раньше было горничными! – усмехнулся он, но тут же покраснел, извинившись: – Это у меня юмор такой. Черный. Не обращайте внимания.

Мы дружно закивали, мол, ничего, успели привыкнуть.

– Я смотрю, вы почти ничего не съели, – сказал Андрей мне, Жене и Паше, вроде бы обидевшись. – Невкусно? Я велю подать что-нибудь другое.

– Нет-нет, не надо, – взмолились мы. Не то, чтобы есть совсем не хотелось, просто мы боялись… отравления. То есть боялась конкретно я, а отчего не ели ребята, не знаю, может, и впрямь не было аппетита.

– Как насчет беседки? – повернулся Андрей к без пяти минут невесте. Ленка отчаянно закачала головой в разные стороны, что, должно быть, означало «нет». – Не переживай, мы ее больше с собой не возьмем. Она бука. – Эти слова были сказаны Ленке, но предназначались, разумеется, мне. Обязательно ему ерничать?

Так ничего толком и не съев, я удалилась из-за стола. Лежа на кровати, вооружившись карандашом, я вычерчивала в блокноте различные таблицы, вписывая в ячейки имена задействованных в истории лиц и объединяя их стрелочками со знаками, обозначавшими взаимоотношения между людьми. Над таблицей я написала «Дано».

Заполнив раздел «Дано», я перешла к разделу «Найти» и заполнила его рядом вопросов:

1) Точно ли Щавелев убил Ирину Григорьеву?

2) За что?

3) Кто был вожаком на мессе, убившим Альбину?

4) За что убили ее?

5) Кто выпустил Олю?

6) Почему он/она/они не выпустили Щавелева?

7) Кто охотится за потомками Варламовых?

Осталось заполнить раздел «Решения». Вот уж над чем стоит поломать голову!

Мои мысли потекли вокруг Ольги. «Что ты думаешь об Андрее?» – спросила она меня в первый день нашей встречи. К чему был этот вопрос? Затем сообщение от мамы: «Видела вырезки из газет. Что ты задумала?» Я тоже их видела. Среди ее вещей. Недавно я решила, что она собирала компромат. Но черное солнце спутало все карты. Господи, как она могла? С виду такая добрая, веселая девушка со смешными желтыми кудряшками. А на деле – помощница бессердечного и беспощадного убийцы, расправившегося с Альбиной.

Никак не могу понять – связаны ли две смерти друг с другом? С одной стороны – обе девушки работали на Серовых, обе убиты в замке Варламовых. С другой – способы убийства, как я уже говорила, абсолютно разные. Связана ли тогда Ольга с убийством моей одноклассницы Иры?

Идем дальше. Доведенная до отчаяния женщина, сидящая в малогабаритной кухне, эмоционально вещает: «Они убили моего отца. И теперь охотятся за мной. Они хотят истребить наш род – всех, кто остался в живых». Вспомнив это, я стала пристально вглядываться в квадратики, имеющие в своем составе фамилию Серов, и вспоминать все произнесенные носящими ее тремя мужчинами слова. Через некоторое время у меня в голове что-то щелкнуло.

Я встала и заходила по комнате, повторяя себе под нос:

– Боже мой… Боже мой…

Я нашла ответы на третий и седьмой вопросы. Несколько дней назад их озвучил один из сотрапезников, произнеся всего два предложения. Надо было внимательнее слушать, о чем люди говорят, и все прояснилось бы раньше. Многим раньше…

Итак, на сегодня я задачу выполнила. Альбину убил не Щавелев, а другой человек. И теперь я знаю кто.

Задув свечу, я залезла под одеяло и принялась глазеть в потолок, который, впрочем, в темноте было крайне тяжело разглядеть, и почему-то почувствовала себя бескрайне одинокой. Не знаю, откуда взялось это ощущение, мне просто вдруг сильно захотелось прижаться к кому-нибудь большому, сильному, умному, родному и обо всем ему поведать. А он в свою очередь посоветует, как мне дальше быть, и во всем поможет. Так вот, когда я поняла, что такого человека рядом нет, мне и захотелось завыть от вопиющего одиночества.

Эти поганые мысли мешали заснуть, как результат – я ворочалась с боку на бок, становясь все более непривлекательным объектом для нападения сновидений.

Прошло время. Я было начала уже засыпать, отодвинув все свои мысли подальше, но тут услышала осторожные шаги в коридоре. Они приближались к моей комнате.

На меня вдруг нашел беспричинный ужас, по всему телу поползли противные мурашки. Остатки сна как рукой сняло. «Что, Катюха, доигралась? Тебя пришли убивать. Теперь уже никто и никогда не узнает, кто убил Алю и чьей следующей жертвой намечена Валентина Леонова».

Я сидела на своей кровати, боясь пошевелиться. Шаги затихли возле моей двери. Может, это всего лишь глюки, вызванные долгим пребыванием организма в стрессовой ситуации? Чтобы разом со всем этим покончить, я спросила срывающимся на писк голосом:

– Кто там? – В ответ тишина.

Я запаниковала. Прерывисто дыша, подобралась к двери и затаилась, прислушиваясь к доносящимся из-за нее звукам. Однако то ли оттого, что у меня слишком сильно колотилось в груди сердце, то ли оттого, что за дверью на самом деле никого не было, короче, никаких посторонних звуков, кроме этого самого сумасшедшего биения и своего испуганного дыхания, я не услышала. Тогда я храбро взялась за ручку и одним рывком распахнула дверь. Секунду помедлив, я босиком вышла в коридор. Могу поклясться, он был пуст! Конечно, факелы на стенах, сменившие предшествующие им бра ввиду отсутствия электроэнергии, уже не горели, но глаза настолько привыкли к темноте, что я отчетливо различала и сами стены, и очертания факелов, так что могу с уверенностью сказать: коридор до поворота был пуст.