Побочные эффекты - Ирина Градова Страница 60

* * *

– Что ж, ты прав, Вовка, это никакая не чума!

Слова Ивана заставили Мономаха выдохнуть: как будто огромный камень упал с его плеч прямо на пол кабинета приятеля, где происходил этот разговор.

– Надо сказать, напугал ты меня знатно! – качая головой с вечно взъерошенной копной волос, продолжал патологоанатом. – Чума – это ж надо… С такой заразой ведь без специального костюма и оборудования работать нельзя!

– И все же ты рискнул?

– Доверяю я твоему авторитетному мнению, вот и сделал глупость. К счастью, ты оказался прав – это туляремия, а значит, не передается от человека к человеку!

– На первый взгляд так напоминает чуму…

– Это да, особенно ее бубонная форма, – согласился Гурнов. – Есть несколько видов туляремии – к примеру, абдоминальная, похожая на кишечную инфекцию, или, скажем, бронхо-пневмоническая… К слову, тебе повезло, что ты именно с язвенно-бубонной формой столкнулся: это заставило тебя забить тревогу!

Мономах и сам понимал, что, окажись это другой вид туляремии, без анализов он ни за что не распознал бы ее.

– Ты представляешь, мне ведь совершенно неожиданно пришла мысль о туляремии, – сказал он, – но Интернет в тех местах отсутствует и я не смог проверить свою догадку… Мог бы и раньше сообразить: этот дурацкий колодец и бывшая звероферма постоянно всплывали в разговорах! Пришлось вспомнить все, чему учился в медицинском!

– Да, – вздохнул Гурнов, – что ни говори, а нас хорошо учили – не то что нынешнее племя: они вон позвоночник от мочеточника не отличат!

– Ведь все признаки были налицо! – продолжал сетовать на свое скудоумие Мономах. – И инкубационный период от трех дней до недели…

– Ну, не убивайся так, – посоветовал Иван. – У бубонной чумы примерно такой же период, да и другие симптомы совпадают: температура, резкая головная боль, увеличенные лимфоузлы, боль в мышцах, рвота, обложенный язык… Бубоны опять же кого угодно ввели бы в заблуждение, ведь чума, как и туляремия, в наших местах – редкость! Ты, на самом деле, сделал львиную долю работы – исключил чуму из списка возможных заболеваний, так что…

– Я сначала подумал, что это – обычный лимфаденит, если бы совершенно случайно не обнаружил у одного из заболевших бубоны!

– И немудрено – каждый бы так подумал – ну, кроме, пожалуй, «молодой поросли», эти всенепременно стали бы лечить рвоту и сбивать температуру, не удосужившись поставить хоть какой-нибудь диагноз!

– Ты не слишком ли строг с молодежью?

– Я, кстати, Темку твоего не имею в виду – у него и голова на месте, и руки, если верить отзывам, золотые… Ну и Мейроян неплох, хотя до тебя, по моему мнению, ему далеко!

– И нам обоим далеко до тебя!

– Ну да, только вот клиент у меня все больше неблагодарный! Оно и понятно – за что благодарить-то – за то, что ли, что я их исполосую вдоль и поперек? Хотя с диагнозами ошибаюсь редко, это да, но разве трудно поставить правильный диагноз, когда пациенту уже ничто не навредит? Вот, к примеру, был у меня знакомый в автосервисе – так он по звуку двигателя мог определить, что с тачкой не так и как ее лечить! Он говаривал: «Какая заслуга в том, чтобы вскрыть капот? При вскрытом капоте любой дурак поймет, в чем проблема, а ты попробуй ухом услышать!» И я так же: вскрываю «капот» и выдаю диагноз, а всем остальным приходится туго, да еще и пациенты живые – кошмар патологоанатома… Но всем этим ребятам из общины срочно нужно в больничку! Ты же понимаешь, что им требуется стационарное лечение?

– После обеда возвращаюсь, отвезу им антибиотики…

– Больничка, Вовка! – перебил Иван. – Помимо тетрациклинов больным может потребоваться хирургическое вмешательство – что, если бубоны загноятся? Тогда надо вскрывать лимфоузлы, откачивать гной…

– Да это понятно, – вздохнул Мономах. – Тут имеется как минимум одна загвоздочка: ни у кого из членов общины нет медицинского полиса!

– Не беда – при таких серьезных заболеваниях помощь все равно оказывают, даже если у пациентов нет вообще никаких документов!

– Только вот я не представляю, как заставить Досифея отпустить людей в больницу!

– Судя по тому, что ты рассказывал мне об этом перце, он кто угодно, только не сумасшедший, поэтому вряд ли ему захочется иметь проблемы с законом! Проще позволить народу лечь в больничку, нежели дожидаться десанта эпидемиологов, которые перепашут общину вдоль и поперек! А еще надо вызывать людей из Роспотребнадзора и консервировать этот треклятый колодец, чтобы другие члены общины не заразились!

– Попробую поговорить с Досифеем – может, и прокатит?

– Хочешь, я с тобой съезжу?

– Не стоит. Меня они уже знают, а появление чужого человека может напугать Досифея, и один бог знает, какое коленце он может выкинуть!

– Думаешь, он опасен?

– Не исключено.

– Ну, тогда и тебе одному ехать нельзя – позвони Сурковой, она подстрахует!

– Это идея…

– А как там Артемка – не пора ли его вытаскивать? – неожиданно сменил тему патолог.

– Пора, – согласился Мономах. – Проблема в том, что я не знаю, как его найти! В общине полно народу… Я так жалею, что втянул его в это дело, ведь мы ничего не узнали о гибели Олега, а теперь я даже не в курсе, где мой сын!

– Слушай, насчет Олега…

– Что?

– Ты по-прежнему считаешь, что Досифей причастен?

– Но как же иначе? Олег ведь ехал к нему с ревизией, и последствия могли быть для него самыми печальными!

– А что, если предположить, что до общины твой брат не доехал?

– Но…

– Смотри, Суркова ведь все там облазила со своими ребятами – никаких следов Олега!

– Досифей же не признается, что видел его!

– А остальные? Думаешь, он сумел всех подготовить, чтобы они врали, что никого не видели?

– Такое возможно!

– А что, если все было иначе?

– Например?

– Вдруг кто-то подкараулил твоего брата на пути в общину? Патолог и эксперт, работавшие с телом Олега, определили примерное время его смерти. К сожалению, лишь приблизительно, потому что тело так обгорело…

– И что? – подозрительно нахмурившись, задал Мономах вопрос.

– Если предположить, что Олег успел побывать в общине, получается, он провел там совсем мало времени. Ты говоришь, Суркова со своими мужиками потратила чуть ли не целый день, верно?

– Хочешь сказать, что Олега убили на пути к Досифею, а не когда он ехал обратно?

– Насколько я знаю твоего брата… знал то есть, он парень дотошный и не стал бы рубить сплеча, а попытался выяснить все досконально – опросил бы людей, а не только Досифея и его приближенных, а на это требуется время!