Блудная дочь - Лайза Джексон Страница 6

Раскаленный, словно из топки, порыв ветра взъерошил ей полосы, зашуршал страницами телефонной книги, взметнул с асфальта сухие почерневшие листья. Крапчато-серая кошка, отрывисто и резко мяукнув, забилась под днище припаркованного у тротуара «Шевроле»; автомобиль этот, судя по его виду, не трогался с места уже лет двадцать.

Пустынные кривые улочки, равнодушные окна обшарпанных домов. Угрюмые лица, опущенные головы, взгляды исподлобья. Как не похожа ее родина на Сиэтл, где улицы запружены автомобилями, где на тротуарах тесно от пешеходов, где в гавани теснятся, взрезая свинцовую воду залива, грузовые и рыболовецкие суда, а в стальном небе над толпами туристов без устали кружатся и кричат чайки. Этот северный город, чьи улицы бегут по крутым склонам к морю, а небоскребы вспарывают небеса, полон жизни и энергии. По дорогам его, омытым холодным дождем, с утра до вечера спешит по своим делам разноцветный и разнокалиберный люд – спешит, глядя прямо вперед и не пряча лицо от непогоды.

На обратном пути к аптеке Шелби вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Обернулась – и увидела в дальнем конце улицы потрепанный пикап. Мужчина загружал в кузов мешок сена, а сам не отрывал от Шелби глаз, скрытых за темными очками.

Могла ли она его не узнать? Дыхание ее на миг пресеклось, и сердце наполнилось едкой горечью воспоминаний.

Нейв. Невада Смит.

Он не потрудился даже улыбнуться – просто бросил в кузов свой груз и направился к ней легким, бесшумным, обманчиво неторопливым шагом, так хорошо памятным Шелби. Ношеные, выцветшие на солнце «ливайсы», футболка, когда-то зеленая, а теперь выгоревшая до неопределенного оттенка, пыльные ковбойские сапоги, блестящие от пота черные волосы. Все как тогда.

– Шелби Коул! – насмешливо протянул он, скользнув по ней цепким взглядом. – Так-так... Слышал о твоем приезде.

– Вот как?

«Это еще что за ерунда? Почему так колотится сердце? Все кончено, слышишь, кончено и забыто! Этот потрепанный жизнью ковбой для тебя никто!»

– Новости в нашем городе быстро распространяются. Особенно дурные.

Он непринужденно прислонился к спинке скамьи, и у Шелби вдруг снова перехватило дыхание. За десять лет она успела забыть, что Нейвом Смитом можно любоваться бесконечно, словно творением художника, – в каждом движении, в каждой позе он гибок, естествен и неотразимо сексуален.

– Это везде так.

– Да, наверное.

Сдвинув темные очки на нос, он беззастенчиво ее разглядывал. Да и сама Шелби не могла оторвать от него глаз. Все тот же упрямый подбородок, затененный трехдневной щетиной, все те же мускулистые руки, покрытые бронзовым загаром, озорная усмешка в углах рта. Смоляные волосы – наследство матери-индианки – в беспорядке падают на лоб.

Что привело тебя в наши Палестины?

Признаться? Промолчать? Солгать? Но кому же и знать правду, как не Нейву? Где-то на белом свете живет его дочь – девятилетняя девочка, о существовании которой он не подозревает, которую не может ни принять, ни отвергнуть.

С годами Шелби убедила себя, что ее дочь – дитя Нейва. Если же нет... Внутри у нее все сжалось, и Шелби поспешила отогнать мысль об этой ужасной возможности.

Мимо протарахтел универсал с настежь распахнутыми окнами. В салоне машины мамаша орала на своих отпрысков, и крикам ее вторило карканье одинокой вороны в дальнем конце улицы.

Нейв молча смотрел на Шелби. Ждал. Она откашлялась.

– Я приехала... м-м... по нескольким причинам… Что ж, теперь или никогда!

– ...и одна из них прямо касается тебя. Нам надо поговорить. У тебя найдется минутка?

– Минутка? И только?

Как ей хотелось сорвать с него эти чертовы темные очки!

– Десять минут, самое большее – двадцать.

– Почему бы не сейчас?

Долгими бессонными ночами Шелби спрашивала себя, найдет ли она в себе силы встретиться с Нейвом лицом к лицу. Открыть тайну, надежно похороненную в груди. Спрашивала – и так и не находила ответа. Но вот настал момент истины. Что ж, она не привыкла останавливаться на полпути.

– Ты прав. Почему бы и не сейчас?

– Пойдем, я угощаю. Теперь-то тебе уже можно пить, верно?

– Конечно, можно, – растянув непослушные губы в улыбке, откликнулась она.

Он кивнул в сторону салуна «Белая лошадь», и Шелби, призвав на помощь все свое мужество, двинулась за ним.

Нейв вошел первым и придержал дверь, мучительно заскрипевшую на несмазанных петлях. Вслед за ним Шелби вошла в полутемный зал, чем-то напоминающий гробницу, с черными от копоти потолочными балками. Ветхий кондиционер надсадно пыхтел и повизгивал, ведя проигрышную битву с жарой. Несколько вентиляторов над головой лениво разгоняли застоявшийся теплый воздух. Стук бильярдных шаров из дальнего угла перекрывал жестяное звяканье музыкального автомата. Звенели кубики льда в стаканах, и воздух наполнял ядреный дух табачного дыма и крепкой выпивки.

Шелби подошла к стойке, кожей ощущая любопытные взгляды посетителей.

Тебе пива? – спросил Нейв.

Угу.

«Как будто важно, что они будут пить», – подумала она, убирая в карман сумки солнечные очки.

Нейв подошел к стойке и щелкнул пальцами. Из ниоткуда вынырнула барменша – сухопарая женщина с вытравленными перекисью волосами, неряшливо наложенной помадой и острым любопытным взглядом.

– Два пива, Люси.

– Сейчас! – пропела она.

Нейв сел на табурет напротив Шелби и положил на стол темные очки. Она заметила, что у него разные зрачки, один больше другого – и вспомнила, что Нейв повредил глаз в давней схватке с Россом Маккаллумом.

– Сейчас принесут, – сказал он. – Так в чем же дело, Шелби? Что тебе понадобилось в наших краях?

Шелби тревожно оглянулась через плечо. Больше тянуть нельзя. Надо собраться с духом – и покончить с обманом десятилетней давности.

– Десять лет назад я кое-что от тебя скрыла, – заговорила она – и осеклась, заметив, как мгновенно вздулись жилы у него на шее при напоминании о прошлом. – Кое-что... очень важное.

– И что же?

Подошла Люси, положила на стол пару бумажных салфеток с картой Техаса, поставила две длинногорлые бутылки и пару стаканов, затем, словно вспомнив в последний момент, вернулась с полдороги и бросила на исцарапанную стойку закуску – пакетик арахиса в скорлупе.

– Еще что-нибудь? – поинтересовалась она.

– Да нет, вряд ли, – ответил Нейв.

– Если что, вы только скажите!

– Непременно. – Нейв наполнил свой стакан и снова впился взглядом в Шелби: – Продолжай.

Ледяной холод сжал ее сердце.