Царская экспертиза - Ольга Ракитина Страница 6

Между тем Александра Егоровна многозначительно продолжала:

— Алексей Иванович, а вы бывали за границей? В Германии? Я слышала, что в тамошних университетах женщинам разрешено быть вольнослушателями.

— Я нет, не бывал. Мне, знаете ли, Россия нравится: люди, их речь, обычаи. А вы что же, хотите учиться в Германии? — Шумилов постарался скрыть своё недоверие, если не сказать ироничный скептицизм. Хотя тон его был подчеркнуто участлив, Алексей испугался, что собеседница почувствует фальшь. Но, как оказалось, ничего подобного не случилось — Александра Егоровна приняла интерес Шумилова за чистую монету и пустилась в подробные пояснения: о том, как она уважает немецкую нацию за порядок и аккуратность, как она ценит немецких философов, о том, что германские университеты куда как лучше наших и пр. и пр. в том же духе. Алексей Иванович делал вид, будто внимательно слушает это праздное словоблудие, редко вставляя короткие реплики, и не мог отделаться от очень странного ощущения, что всё в этой купеческой дамочке как — то не вяжется одно к другому. Этой молодой свежей женщине совершенно не пристало рассуждать о таких скучных предметах как университеты, наука, философия, всё её природное естество говорило о жизни плоти, об удовольствиях тела. «Словно чужие слова повторяет», — думал Шумилов.

Прервав, наконец, свои разглагольствования, будто выдохшись, Александра Егоровна вернулась опять к теме покупки земли.

— Алексей Иванович, вы уж помогите мне, будьте советчиком и помощником в этом деле, — попросила она. — Направьте, предостерегите где потребуется.

— Ну, что ж, я могу попробовать подобрать вам варианты. На какую сумму покупки вы ориентируетесь и как скоро вы хотели бы совершить эту сделку?

— Как можно скорее, Алексей Иванович. А сумма… ну, скажем, полмиллиона — три четверти миллиона — это легко. Если что — то по — настоящему стоящее, то и миллион без рассуждений.

Шумилов только крякнул. Таких дельцов он ещё на своём веку не видел: «полмиллиона легко, а если что — то стоящее, то и миллион без рассуждений». У этой дамочки свои алмазные копи, что ли? Или просто с головой непорядок?

— Вы уж постарайтесь, голубчик, — продолжала ворковать Максименко. — Я буду ждать.

С этими словами она заглянула в глаза Шумилову, и он отметил про себя, что её взгляд сделался каким — то… говорящим. Отчего бы это? Слова были произнесены самые обыденные, а вот взгляд обещал многое. «Эвона что, неужели дамочка обещает мне интрижку?» — не без сарказма подумал Алексей. — «Интересно только, на это её толкает необходимость совершить сделку или сделка не более чем предлог для любимого дела?»

Они вернулись на террасу, где стало уже заметно жарче. Пирамидальный тополь, росший подле, отбрасывал приятную тень, загораживая поднявшееся высоко солнце. Потекла неспешная общая беседа на нейтральные темы. Александра Егоровна и Софья Карловна наперебой расспрашивали, как ему, столичному жителю, показался Ростов, значительно выросший в последние годы. Аристарх же был малоразговорчив, в нём чувствовалось какое — то отчуждение, которое Шумилов не мог объяснить. Говорил Аристарх с небольшим немецким акцентом, впрочем, не портившим его речь. Но зато две дамы постепенно очень оживились, особенно Александра Егоровна. Давешняя ее строгая учёность куда — то подевалась, и Алексею Ивановичу предстала вполне земная хохотушка, всякий раз задорно запрокидывавшая при смехе голову и открывавшая в улыбке ряд мелких острых белых зубов.

На прощание Александра Егоровна проговорила:

— Алексей Иванович, мы завтра небольшим кружком едем на пикник на острова, есть у нас тут излюбленные местечки. Так, ничего особенного, но, думаю, будет весело. Присоединяйтесь и вы к нам, с Сергеем Ивановичем. Сбор в восемь часов утра на Владимирской пристани, по холодку поедем. Катер «Елена», его вы узнаете легко, он там самый красивый. Придёте?

— Почту за честь. Брат, надеюсь, тоже сможет присоединиться, — и, щёлкнув каблуками на манер военнослужащего, уточнил. — Форма одежды парадно — выходная?

— Свободная, и купальный костюм желателен!

Вечером в ожидании ужина Алексей отправился искупаться. Вода в Дону была тёплая, словно парное молоко, в такой проплавать можно было и полчаса, и час. Ветер стих, и каждая веточка прибрежных кустов отчетливо прорисовывалась в недвижном воздухе, словно на японской гравюре. Слабо колыхавшаяся темная гладь реки, обволакивая разгорячённое тело, дарила ощущение неги и покоя. На маленькой полянке у самой воды показалась фигура Сергея, тоже явившегося для того, чтобы поплавать. Бросившись в воду, он поплыл крупными саженками, отфыркиваясь и мощно рассекая воду своим сильным торсом. «Фыркает точно лошадь», — отметил Алексей. — «Чай у своих лошадей на конюшне научился».

Обсыхая на берегу, братья заговорили о событиях прожитого дня.

— Ну, как тебе вдовушка? Договорились о чём — нибудь? — полюбопытствовал Сергей.

— Вдовушка как вдовушка, — не поддержал игривого тона брата Алексей, продолжая играть с Сергеем в их давнюю игру, роли в которой были заранее распределены: старший брат постоянно «сватал» младшему ту или иную барышню, расхваливая её разнообразные достоинства, а младший проявлял разумную сдержанность и выискивал недостатки. Повисла пауза.

Разогрев любопытство брата до нужного градуса, Алексей продолжил:

— Она действительно недурна собой, как ты говоришь, свежа и молода. Да только знаешь, есть моменты, которые привели меня в недоумение.

— Ну, и что же тебя беспокоит?

— Видишь ли, Серёжа, при покупке земли любой разумный человек обычно твёрдо понимает на что она ему. Другими словами, земля покупается под конкретное производство. Эта же барыня ничего вразумительного на сей счет мне сказать не смогла. Либо не захотела. Но тогда возникает вопрос: если нет четкой идеи, на что употребить землю, то какую цель преследует сделка? Возникает и другой вопрос, куда более неприятный: уж не собирается ли эта дамочка использовать меня «втёмную»?

— Что ты хочешь этим сказать? — не понял Сергей.

— А вот что: я сейчас помогу ей в сделке, она купит по низкой цене — за половину реальной стоимости, или за две трети — «вкусный» участок, нарежет его ломтями и через полгода выставит на продажу по кускам? Мелкие наделы реализовать гораздо проще и осуществить подобную махинацию особого труда не составит. Получится очевидная для всех спекулятивная сделка. Поверь мне, найдутся желающие поинтересоваться тем, кто это запродал милой вдовушке хороший надел за символическую цену. Начнётся расследование, которое, как ты понимаешь, мне совершенно ни к чему.

— А ты не допускаешь мысли, что она просто хочет вложить свободные средства? Разве это такое уж редкое явление?

— Нет, конечно же, не редкое, богатых людей у нас просто пропасть. Но… и тут опять — таки есть настораживающий момент. То, что средства у неё есть… вернее, она создаёт видимость, что есть… я уже понял: по её словам, даже сделка в три четверти миллиона не будет затруднительна. Но сама Александра Максименко таких денег нажить не могла: во — первых, такие состояния не делаются в одночасье, а во — вторых, она лично делами не занимается — это для меня очевидно. Человек, делающий деньги, не пройдёт мимо возможности сэкономить и не переплачивать лишнего, а она совершенно не отреагировала на моё предложение сэкономить на покупке нескольких небольших участков. Вообще же её речь оставляла впечатление повторения однажды затверженного текста. И у меня рождается неприятное чувство, что Александра Максименко просто — напросто подставная фигура, за которой стоит настоящий хозяин капитала. А из этого следуют новые неприятные вопросы: почему он не хочет себя афишировать? Если ему есть что скрывать, то что именно?