Загадка номера 622 - Жоэль Диккер Страница 59

– Расскажи, какой это вкус.

– Вкус сливочного масла и нежности. Каждый кусочек был наполнен жизнью и счастьем.

Тарногол посмотрел на своего собеседника и вдруг признался ему неожиданно кротким голосом:

– Я как‐то испытал точно такое же ощущение. Давным-давно. Благодаря моей жене.

– Она умерла? – спросил Лев.

Тарногол кивнул:

– Я вдовец, одинокий, несчастный. Знаешь, я не всегда был таким угрюмым и едким. В свое время я буквально светился от радости. Но, потеряв жену, я погрузился в беспросветный мрак. Когда умирает родной человек, кажется, что тебе вырвали сердце и предложили жить дальше. С тех пор я блуждаю как тень. Ломаю комедию, чтобы как‐то выжить, приезжаю, зажав нос, в этот “Палас”, на всех ору, но это просто маскарад. Попытка забыть, кто я на самом деле.

Он замолчал на мгновение.

– Могу я дать тебе совет, юноша?

– Конечно.

– Уезжай, если захочешь. Живи своей жизнью! И я тебе помогу, если понадобится, можешь не сомневаться.

– С чего вдруг?

– Я свою дурную репутацию не заслуживаю. Со мной тяжело, что есть, то есть. Но я знаю, что говорю. Тебе не место в бальном зале, но и в отеле тебе не место.

На следующий день, как обычно по воскресеньям, Лев с отцом завтракали в Вербье на террасе кафе. Утро было солнечное, небо лазурное.

У Льва в голове звучал еще его вчерашний разговор с Тарноголом. Он сказал отцу, задумчиво глядя на горы:

– Я люблю Вербье. Ко мне тут хорошо относятся. Меня ценят.

– Тем лучше, – ответил Сол.

– Но иногда мне кажется, что я застрял на мертвой точке. Все тот же отель, одни и те же клиенты, один и тот же город, где я знаю каждый закоулок. Иногда мне так хочется уехать.

– Уехать? – задохнулся Сол. – Зачем уезжать? Ты только что сказал, что тебе здесь хорошо.

– Да, но пора обрезать пуповину. Если бы я перебрался в Женеву в начале года, то сейчас был бы, наверное, с Анастасией.

– Ох, сын мой, перестань мучиться из‐за этой девочки! Подумаешь, мимолетное увлечение. Ты слишком все драматизируешь! Мои гены. Лишнее доказательство того, что уроки актерского мастерства пошли тебе на пользу. Лучше расскажи об ужине с Тарноголом. Что от тебя надо этому бандиту?

– Он просто хотел поговорить. В сущности, он довольно симпатичный. Одинокий. Слегка озлоблен на жизнь.

– Он дьявол.

– У него умерла жена, – сказал Лев, чтобы пробудить в отце немного сострадания.

– Ты что, его защищаешь? – спросил Сол. – У меня тоже умерла жена, но это еще не значит, что я породнился с Вельзевулом.

– Мы говорили о маме, – признался Лев.

При упоминании Доры Сол мечтательно улыбнулся:

– Я так любил твою мать, Лев. Я до сих пор ее люблю. Смерть мешает воссоединению, но не может прервать любовь. Она со мной. Навсегда. У тебя ведь осталось ее кольцо? Которое я дал тебе после ее смерти?

– Да, конечно.

– Не потеряй его. Когда‐нибудь ты подаришь его женщине, которую полюбишь так, как я любил твою мать.

– А как понять, что любишь?

– Когда любишь, понимаешь, что нашел смысл жизни.

– Мне кажется, я испытываю это по отношению к Анастасии.

– Да ладно, Лев, не раскисай. Та еще динамистка, сбежала с первым встречным. С очередным богатеем. Богатые забирают себе все!

– Мне казалось, мы правда любим друг друга.

– Если бы правда любили, то сейчас жили бы вместе.

Лев не нашел что возразить.

В тот вечер Сол Левович работал в “Паласе” допоздна, запершись в своем кабинете. Ему не хотелось домой. Не хотелось сидеть там в одиночестве. В итоге он отправился бродить по отелю. Тревожные мысли не отпускали его. В конце концов он забрел в бар. Там было пусто. Если не считать бармена за стойкой и месье Роза, пьющего чай.

Сол поздоровался. Роз пригласил его присоединиться к нему.

– Я думал, вы давно ушли, – сказал Сол, удивившись, что застал его здесь так поздно.

– Я тоже думал, что вы ушли, – ответил Роз.

– Всему виной моя проклятая бессонница, – усмехнулся Сол. – Какой смысл идти спать, если я уверен, что не засну?

Роз сделал глоток и спросил серьезным тоном:

– Вы поговорили со Львом?

– Нет еще.

– Сол, ну право, сколько можно…

– Я не знаю, как ему сказать. Я артист и не могу выдавить из себя эти слова. Да и зачем омрачать оставшееся нам время. Какой замечательный мальчик! Я обучаю его тайнам своего ремесла, чтобы оно не кануло в Лету вместе со мной. Пусть он и не хочет быть комиком, все равно это не пропадет даром. Хотя, конечно, мне будет ужасно обидно – он такой талантливый! Из него вышел бы потрясающий актер, в отличие от меня.

Услышав это, Роз не удержался от смеха.

– Что вас так развеселило? – спросил Сол.

– Я должен вам кое в чем признаться. С тех пор как вы появились в Вербье, я учу Льва управлять отелем. Надеюсь, вы не возражаете.

– Ни в коем случае, – заверил его Сол. – Кстати, он мне рассказывал об этом.

– Нам надо позволить ему самостоятельно найти свой путь.

– Я знаю. Но родителям трудно бывает применить на деле девиз “Живи и давай жить другим”.

– Живи и давай жить другим, – кивнул Роз.

“Сыну, которого у меня никогда не было”, – подумал он.

“Моему единственному сыну”, – подумал Сол.

Они помолчали.

– Надо все ему сказать, – произнес наконец Роз. – Вы должны с ним поговорить, пока не поздно.

– Он мечтает уехать из Вербье. Я боюсь нарушить его планы.

– Сол, – настаивал месье Роз, – вам недолго осталось жить.

– Почти целый год, – уточнил Сол. – Доктор уверяет, что год я смогу продержаться. У нас есть еще немного времени.

•

Два месяца спустя

Вечерело. Конец июня в Вербье был теплым, и воздух источал аромат лета. Голубое небо медленно синело, и на полях уже застрекотали ночные насекомые.

В баре “Паласа Вербье” было пусто. Сезон еще только начинался. Внезапно на стойке зазвонил телефон, и бармен поспешил ответить в надежде получить наконец‐то заказ. Он огорчился, поняв, что это не клиент.

– Минутку, – вежливо ответил он своей собеседнице и пошел за Львом, который встречал приезжающих в холле.

– Тебя к телефону, – сказал ему бармен.

– Меня? – удивился молодой человек.