Загадка номера 622 - Жоэль Диккер Страница 58

– Вам тоже нечего делать в бальном зале, – ответил Лев.

Тарногол с любопытством взглянул на наглеца, преспокойно дерзившего ему. Лев говорил на изысканном русском языке прежних времен, унаследовав его от своих предков. На языке Толстого.

– Представь себе, меня пригласил туда Абель Эвезнер. Я думаю, он не прочь заиметь меня в качестве клиента. Но я сожалею, что Бинар тебя еще и обобрал походя. Это недостойно менеджера “Паласа”.

– Откуда вы знаете?

– Все только об этом и говорят. А у меня везде есть уши. Ненавижу подлецов. Бинар – подлец, и я им займусь.

– Похоже, ему сейчас пришлось несладко, – сказал Лев.

Тарногол улыбнулся:

– Знаешь, почему ты мне нравишься? Ты тут единственный, кто дает мне отпор.

– Извините, конечно, но я о вас невысокого мнения.

Тарногол расхохотался:

– Вот пожалуйста, что я говорил. Так это из‐за меня у тебя такое поганое настроение? Ты ужасно выглядишь. Унылый, подавленный. Распустил нюни.

– Нет, вы здесь ни при чем.

– Тогда что?

– Несчастная любовь.

– А, это из‐за той девушки, с которой ты танцевал?

Лев кивнул, глядя вдаль. Прошло три недели с тех пор, как Анастасия уехала, и он места себе не находил. Он представлял, как они с Клаусом прогуливаются влюбленной парочкой по улицам Брюсселя, как целуются, занимаются любовью. Чем больнее ему было, тем больше он думал об этом, и чем больше он думал, тем сильнее растравлял себя. Ему казалось, что эта боль не пройдет никогда.

– Да ладно, – сказал Тарногол, – посмотри в зеркало: у тебя от баб наверняка отбою нет.

– Это разные вещи. Любовь есть любовь.

– Эх, мальчик мой, в твоем возрасте что девушку любить, что пиццу. Здесь откусил, там попробовал!

– Из-за вас я ее потерял.

– Сам виноват! – возразил Тарногол. – Я слышал, как ты позорил имя Романовых, выдавая себя за их родственника.

– А вы никогда не лгали, чтобы понравиться женщине?

– Я никогда не изменял себе. Скажи мне, кто ты?

– Лев.

Тарногол улыбнулся:

– Я в курсе, дурила. Я спрашиваю, кто ты есть на самом деле. Что ты делаешь вечером?

– Работаю.

– Значит, ты работаешь на меня, и я хочу с тобой поужинать.

– Прошу меня простить, но я не могу принять ваше приглашение. Другие сотрудники возмутятся, если увидят, что я тут с вами ужинаю. И месье Роз велел мне держаться поскромнее. Мои коллеги не оценили мою выходку на балу.

– Ну, тогда мы поедим в другом месте, – решил Тарногол. – Роз мне не откажет. Не то я куплю этот отель, снесу его с лица земли и построю на этом месте парковку! Мы с тобой пойдем в “Альпину”, один из лучших ресторанов в Вербье, да и в стране, на мой взгляд. Ты когда‐нибудь там бывал?

– Нет. Это мне не по карману. Тем более в данный момент.

– Ну и прекрасно, я угощаю. В восемь вечера прямо там. Роза я предупрежу.

В тот вечер, выходя из “Паласа” на встречу к Тарноголу, Лев наткнулся в лобби на отца. Тот удивился, что сын не в униформе:

– Разве ты не работаешь сегодня? Я думал, ты на дежурстве.

– Так и есть. Но у меня особое поручение – я должен поужинать с Тарноголом.

При упоминании этого имени Сол Левович вздрогнул:

– С Тарноголом? Что он от тебя хочет?

– Не знаю.

– Будь с ним поосторожнее.

– Я его не боюсь.

– Именно это меня и беспокоит.

Лев направился к выходу, но администратор сказал, что его хочет видеть месье Роз. Лев немедленно пошел к нему в кабинет. Роз стоял у окна, созерцая вечерний пейзаж. Он выглядел озабоченным.

– Вы хотели меня видеть?

– Зайди на минутку, мой мальчик.

– Я опоздаю на встречу с Тарноголом.

Месье Роз улыбнулся. Пунктуальность была одним из первых уроков, которые он преподал Льву. Точность – это вежливость королей, любил повторять он.

– Тарногол подождет пару минут, не умрет. Я не мог не отпустить тебя с ним на ужин. Тарноголу невозможно отказать. Но будь начеку. Этот человек – змея. Он обвивается вокруг тебя, как удав, и не отпускает. Пока ты не задохнешься.

– Я буду осторожен, – обещал Лев.

– Он не тот, за кого себя выдает, – сказал Роз очень серьезно. – Не доверяй ему. Что бы он тебе ни говорил, не верь.

Эти слова эхом отдавались в голове Льва, пока он шел к главной улице Вербье, где находилась “Альпина”. “Что бы он тебе ни говорил, не верь”. Интересно, на что намекал месье Роз.

Когда Лев вошел в ресторан, Тарногол уже ждал его. Он расплылся в улыбке, но Лев подумал, что она все равно не смягчила его ехидного вида: создавалась впечатление, что он затеял какую‐то гадость.

Еда оказалась на удивление хорошей, и разговор их тек непринужденно. Какую бы тему ни затрагивал Тарногол, ему не удавалось застать молодого человека врасплох. Он был поражен масштабом и глубиной его знаний. За столом Лев держался по‐королевски и вдобавок смог вслепую определить, какие вина им подавали.

– Кто тебя этому научил? – спросил ошеломленный Тарногол. – Вот уж не ожидал от…

Он запнулся. Лев закончил за него:

– От гостиничного портье?

Тарногол улыбнулся.

– Энологии меня обучил месье Роз, – объяснил Лев. – И всему прочему тоже. С тех пор как я приехал в Вербье, он преподает мне хорошие манеры и искусство сервировки.

– Юноша Левович, – сказал Тарногол, – тебе не место в обслуге.

Лев пожал плечами:

– Мне нравится в “Паласе”.

– Нравится что? Предаваться мечтам о той девушке?

– Это уникальная девушка.

– Она уникальная, потому что ты живешь взаперти в горном отеле. Уверяю тебя, в больших городах уйма якобы уникальных людей. Послушай моего совета, уезжай отсюда! Построй свою жизнь где‐нибудь в другом месте. В Вербье тебе ничего не светит.

– Мне тут хорошо. Клиенты очень меня ценят.

– Ты родился в Вербье? – спросил Тарногол.

– В Женеве.

– Ты не скучаешь по Женеве?

– Скучаю.

– И чего тебе больше всего не хватает?

– Мамы.

– Где она?

– Умерла. Когда я был маленький. У меня остались о ней только детские воспоминания. Воспоминания о вечной жизни. Ощущение, что ничего дурного не случится. И для меня это ощущение имеет вкус хлеба с шоколадом, который мама давала мне каждый день после уроков.