Кроваво-красная текила - Рик Риордан Страница 58

— Хорошо. Не хочешь погадать на чайной гуще, Наварр?

— Гадать чаще одного раза в месяц плохо для кармы, — ответил я.

Его смех был больше похож на судорожную гримасу.

— Никто сегодня не будет ломать руки. Никто не станет писать траханые послания на моей рубашке или бить трахаными локтями мне в лицо.

— Хорошо, — сказал я.

Краем глаза я посмотрел на Майю. Мы поняли друг друга. Каждый из нас ждал знака, что Рыжий готов нас убить, но мы знали, что до тех пор, пока он продолжает говорить, с нами все будет в порядке, однако более четырех секунд молчания покажут, что он собирается начать стрелять. И тогда мы его атакуем, один из нас погибнет наверняка, но у другого останется шанс.

— В вас когда-нибудь попадали «Черным когтем»? [122]

— Один раз почти попали, — ответила Майя.

— Подлые маленькие ублюдки, — продолжал Рыжий, глядя на меня, словно последние слова произнес я.

Рыжий попытался почесать лицо, но вспомнил, что у него в руке пистолет. Тут только я понял, что он еще и пьян. Что ж, тем лучше, его рефлексы будут немного замедлены. Впрочем, на расстоянии в три фута с «Черными когтями» из 45-го это едва ли существенно меняло дело.

— Когда они в тебя попадают, от твоей груди мало что остается. Получается огромная дыра с рваными краями. Однажды я видел, как в одного парня выстрелил полицейский — бедняга кричал до тех пор, пока не выплюнул наружу все легкие.

Я кивнул.

— Не так быстро, как пара пуль, пущенных в глаза?

Его словно ударили хлыстом по лицу, и он прицелился мне в голову.

— Поэтому мы все сделаем правильно, — сказал он, словно заканчивал зажигательную речь перед командой. — Мы вернем эту штуку, я свалю из города, а вы доживете до утра.

Никто из нас ему не поверил, даже сам Рыжий. Он пожал плечами.

— Но если это не тот диск, мы отлично развлечемся. А больше всех — твоя подружка.

Я смотрел на него, стараясь выглядеть готовым к сотрудничеству, но не напуганным. Судя по тому, как подрагивала моя разбитая щека, я больше походил на Кота Билла. [123]

— Вы с Эдди работали на Шеффа. Значит, мы отправляемся к нему? — спросил я.

Эта мысль показалась Рыжему такой забавной, что он решил лягнуть меня еще раз, в живот. Когда мне удалось приподнять лицо от ковра, что произошло через несколько столетий, я увидел полтора улыбающихся рыжих типа с пистолетами.

— Теперь, если у вас больше нет вопросов, пошли.

Мы поехали на машине Майи. Уж не знаю, что смотрел по телевизору Гэри Хейлс, но это явно занимало его больше, чем скучное похищение под дулом пистолета. Он даже в окно не выглянул.

Я играл роль шофера, Рыжий уселся сзади и небрежно направил в голову Майи пистолет. Мы свернули с Эйзенхауэр на тот участок автострады Остина, где еще остались торговые центры, ломбарды, винные магазины с тяжелыми решетками на окнах и салоны красоты с потускневшими рекламными плакатами моделей с высокими прическами.

Каждые несколько секунд я бросал взгляды на Рыжего в зеркало заднего вида, дожидаясь момента, когда его веки опустятся. Однажды, когда его подбородок на дюйм приблизился к груди, я едва не начал действовать. Но прежде чем я успел убрать руку с руля, дуло «кольта» оказалось в моем ухе.

— Не надо, — сказал Рыжий, и его голос уже не показался мне сонным.

Я улыбнулся зеркалу и сосредоточился на дороге.

Было около двух ночи. Пьяницы выходили из закрывающихся баров и забирались в свои машины, чтобы поспать в них до шести утра, когда заведения откроются снова. Невидимые байкеры толпились на парковках, лишь изредка поблескивали хромированные детали «Харлеев» и оранжевые кончики «косяков».

— На следующем перекрестке свернешь налево, — сказал Рыжий.

Мы миновали несколько парковок с передвижными домами и въехали на одну из них с фанерным знаком «Счастливые Небеса» на ограде из стальной сетки. На засыпанном гравием участке валялись куски рифленого железа и обломки садовой мебели — что наводило совсем на другие мысли. На парковке стояло пять машин, которые уже давно превратились в источник запасных частей. Двор освещал одинокий желтый аварийный фонарь от автомобиля, подвешенный на ветке мертвого вяза.

Я протянул ключи от «Бьюика» Рыжему, после чего он и Майя вышли из машины. Потом мы вместе направились к третьему трейлеру, помятой бело-зеленой металлической канистре, похожей на слишком большую шляпную коробку Рыжий открыл сетчатую дверь и жестом предложил нам войти.

На этот раз я понял, что тут что-то не так, как только воздух, вырвавшийся изнутри, коснулся моего лица, холодный, как в морозильнике для мяса, и такой же мерзкий. Вонь замороженных отбросов перебивала запах бурбона и сигарет. Внутри царил кромешный мрак, если не считать желтого квадрата света, проникавшего в распахнутую дверь. Где-то справа постанывал оконный кондиционер, поддерживавший внутри температуру ниже пятнадцати градусов. Я с трудом сдерживал рвотные позывы, но вошел в дверь и заговорил, словно внутри действительно кто-то находился.

— Кого я вижу! Как дела? — сказал я в темноту.

Майя шагнула вслед за мной и сразу сместилась влево. Я сдвинулся вправо и едва не споткнулся обо что-то мягкое и влажное. Сползая вниз вдоль дешевой деревянной панели на стене, я почувствовал, как занозы вонзаются в мою руку, но заставил себя замереть и не шевелиться.

Рыжий задержался всего на пару шагов, но теперь на него падал свет, а на нас — нет. Ему потребовалось две или три секунды, чтобы понять, что случилось нечто непредвиденное, и он решил, пустив в ход «кольт», проделать дырки в темноте. В этот момент Майя обеими ногами ударила по его коленной чашечке под углом в девяносто градусов. Хрящи треснули, как сельдерей. Падая вперед, Рыжий прострелил в потолке отверстие размером в два фута. Прежде чем он успел прицелиться получше и выстрелить еще раз, я взял его предплечье на прием «играть на биве». [124]Он получил свое название благодаря тому, что позволял так повернуть две кости предплечья, что при дальнейшем давлении они ломались со звуком, напоминающим пение струны китайской лютни. Во всяком случае, так говорил Сифу-Чен. Мне он больше напоминал гром ударных инструментов.

Рыжий закричал и выронил пистолет. Однако он продолжал сопротивляться, пока я дважды не ударил его ребром ладони чуть ниже челюсти. После чего он расслабился и упал на ковер с жестким ворсом.