Отдаленные последствия. Том 1 - Александра Маринина Страница 58

– Это верно, – снова вступил Зарубин. – Интересно как у вас все устроено… А еще какие специалисты есть в вашей группе?

Роман понимал, что Кузьмич ждет, когда назовут Выходцева, того самого неустановленного соавтора статьи, в которой фигурировали и Чекчурин, и Майстренко.

– Еще с нами работает Коля Абросимов, дипломник, будущий экономист, через пару месяцев выйдет публикация, где он будет назван как наш соавтор. Эта статья – последнее, что мы сделали вместе со Светланой Валентиновной.

– И все? Вас только четверо?

– Пишущих – да, четверо, но нам еще один парень, Матвей, помогает. Он в последнее время был чем-то вроде технического ассистента у Стекловой, она не всегда справлялась с компьютерами. Помогал-помогал – и поневоле втянулся, – Илья улыбнулся, – проникся идеями. Но он скорее на общественных началах участвует, ему публикации не нужны, да он и писать не может.

Пора было сворачивать разговор, иначе высок риск, что умный Илья Кириллович заметит, как далеко и надолго они отошли от якобы разрабатываемого Журавлева. Заметит и заподозрит обман. А это совсем не нужно.

– Слушай, ну обалдеть вообще! – шумно восторгался Зарубин. – Мы там, на Петровке, пыль глотаем, злодеев пытаемся ловить, а в науке-то, оказывается, такие интересные вещи творятся! Нам бы даже в голову не пришло, что кто-то проводит такие исследования! А по своей части ты что делаешь? Ты же психолог, верно?

– Верно. Мои частные задачи – изучать и описывать психическое состояние жертв, если они живы, и их близких на протяжении длительного времени. А генеральная цель – обосновать необходимость создания и развития системы психологической помощи и поддержки людям, перенесшим травму. Для начала – трагическую утрату, внезапную, вызывающую сильный шок. Таких людей очень много, а помощь оказывают в основном тем, кто потерял близких при массовых катастрофах. Если коротко, то так: где задействовано МЧС – там есть психологическая помощь, где МЧС нет – там и помощи нет. Почему-то считается, что если ты внезапно потерял близкого человека при землетрясении или авиационной катастрофе, то тебе нужна помощь специалиста, а если у тебя точно так же внезапно убили члена семьи либо он погиб в автомобильной аварии, то и помощь тебе никакая не положена. Ну где логика-то?

Глаза Гиндина снова заблестели, загорелись азартом и интересом, он сел на своего любимого конька. Зарубин дал ему минут пять поговорить о наболевшем, не прерывал, только ахал и поддакивал, изображая горячий интерес, после чего позволил себе полюбопытствовать, давно ли ведутся подобные исследования и много ли имеется публикаций на тему. Илья Кириллович немедленно полез в ящик стола и вытащил папку.

– Я вошел в тему в семнадцатом году, но Светлана Валентиновна всю жизнь разрабатывала проблемы виктимологии. Вот здесь все статьи, которые мы написали по отдаленным последствиям психотравм, полученных в результате преступлений. Как видите, немало.

– И что, в каждой статье подробно рассматриваются конкретные случаи, вот как с Журавлевыми?

– Нет, конечно, монографические исследования – это только одна часть работы. Таких статей всего четыре или пять, остальные посвящены другим проблемам. Экономика, социология, социальная психология, правовое регулирование, правоприменение, даже по борьбе с коррупцией есть материал.

– А каким боком… – недоуменно спросил Зарубин.

– Ну а как же без коррупции-то? А неправильные протоколы? А заведомо ложные экспертизы?

– Тоже верно, – вздохнул Сергей Кузьмич и бросил быстрый незаметный взгляд на Дзюбу.

Точнее, незаметный для Гиндина. Ромка-то все отлично заметил и понял. Во всяком случае, он надеялся, что понял. Он протянул руку к папке и изобразил умоляющий взгляд.

– Можно я почитаю, пока вы беседуете? Ты, блин, так вкусно рассказываешь, что я аж загорелся – до того интересно.

– Да ради бога, – Гиндин не скрывал удовольствия.

Теперь очередь Кузьмича, если Ромка правильно усек его план. А если неправильно?

– Куда лезешь, читатель? – неожиданно грубовато возразил Зарубин. – Мы вон сколько времени у человека отняли, ввалились без предупреждения, а у него, может, свои планы были, рабочий день все-таки, да и нам пора к станку, дело стоит.

Вроде все правильно, как Дзюба и думал.

– Ну Кузьмич, будь человеком, ну интересно же! Может, там такие мысли, которые нам в работе пригодятся. Дай хоть пятнадцать минут, я буквально по диагонали быстренько…

Полковник посмотрел на часы и сказал строго и недовольно:

– Нет у нас этих пятнадцати минут. Все, клади папку на стол – и пойдем.

– Момент, – вдруг подхватился Гиндин. – На минутку еще задержитесь.

Он повернулся к стоящему на столе компьютеру, сунул в порт флешку и через несколько секунд вручил Дзюбе.

– У меня все публикации по теме собраны в один файл, я вам переписал. Держите. Почитаете на досуге, если действительно интересно.

– Спасибо огромное.

Ромка собрался произнести еще много всяких благодарственных слов, но тут Зарубин с озабоченным видом вытащил из кармана телефон, сказал: «Слушаю, Зарубин» и жестами показал, что ему нужно выйти из кабинета и поговорить. Кажется, Ромка все делает как надо, хотя полной уверенности нет… Как только за начальником закрылась дверь, он снова потянулся к папке, отщелкнул резинку и жадно впился глазами в текст.

– Пока он будет вопросы решать, я успею почитать, – пробормотал Дзюба. – С боссами всегда так: часами языком молоть им времени не жалко, а на то, чтобы что-то дельное прочитать, пяти минут не найдут. У вас в науке, наверное, все наоборот?

– Да нет, точно так же, – усмехнулся Гиндин. – Тебе действительно интересно или ты просто хочешь сделать мне приятное?

– Действительно, – горячо отозвался Роман, ничуть не покривив душой. – Когда я только начинал «землю» топтать, у меня наставник был, так он все время надо мной насмехался за то, что мне всегда все интересно и обо всем хочется побольше узнать. Говорил, что я как любопытный щенок, которому надо все кусты на своем пути обнюхать и обоссать. И еще говорил, что с годами это обязательно пройдет.

– И как, прошло?

– Не-а, – Ромка тряхнул рыжеволосой головой. – Не прошло. Даже хуже стало.

Он быстро пробегал глазами по распечатанным страницам, пытаясь найти хотя бы одно слово, за которое можно зацепиться, чтобы быстро раскрутить ситуацию в нужном направлении, пока Кузьмич тянет время и делает вид, что разговаривает по телефону в коридоре. Вот, кажется, нашел… «Осуществляя правосудие, мы множим страдания». Будем пробовать.

– Странная мысль, – заговорил он удивленно, – «осуществляя правосудие, мы множим страдания». Парадокс получается. Любопытно. Хотелось бы более развернутую аргументацию.

– В этих статьях ее нет, здесь приведен только вывод. Это основной тезис моего доклада на одной конференции.