Убийство в Невском переулке - Игорь Москвин Страница 56

— Насколько помню, ему лет около сорока, роста, — управляющий окинул Путилина внимательным взглядом, — с вас будет. Упитанный господин с таким круглым лицом, — он показал ладонями около своих щек, — да и усы, я был удивлен, почему он их не подстригает, пышные, как рисуют казаков, и еще приметный шрам на левой, нет, на правой, нет, впрочем, не помню, на какой брови. Когда я поинтересовался, он улыбнулся в ответ и сказал, как и вы, тайна.

— Какой нумер занимал Ильин?

— На третьем этаже, — и он назвал цифру.

— Ваши горничные и коридорные те же, что и при Ильине?

— Увы, мне пришлось заменить на третьем этаже полгода тому всю прислугу из-за скандала, — управляющий запнулся и потупился. — Скорее всего, их не найти теперь будет.

— Все же у вас сохранились их фамилии?

— О да! Я не выбрасываю таких сведений, ведь всякое может всплыть даже через несколько лет.

Предусмотрительность управляющего оказалась на руку начальнику сыска, но за эти полгода и в самом деле многое могло произойти, и бывшие служащие гостиницы могли сменить город и уехать из столицы, так что найти их не велика вероятность…

Второй адрес, написанный на свернутом вчетверо листе бумаги, находился недалеко. Но с ним надо быть поаккуратнее, ведь Фома свет-Тимофеевич может проживать еще там, а сыскному отделению надо, чтобы он не только не знал, но и не догадывался об интересе сыскной полиции к его персоне.

Двухэтажный дом в четыре окна, крашенный в синий цвет, находился на Загородном проспекте. Хозяином там был Дмитрий Бернардаки, шестидесяти трех лет, ни в чем противоправном не замешанный. Более о нем было ничего не известно. А впрочем, что может произойти, если Фома Тимофеевич узнает об интересе к его персоне сыскного отделения? Станет осторожнее? Нет никаких сомнений. Попытается бежать? Нет. Зачем? Пусть думает, что нужен как один из знакомых Левовского. Ильин же не догадывается, что он опознан приемщиком заказов в мастерской Долганова… Но этого факта мало для ареста, он может отговориться, что делал трость по просьбе Сергея Ивановича и лично передал в руки изготовленную вещь. Левовский появлялся в местах, опасных для посещения, поэтому и обзавелся таким предметом исключительно в целях безопасности. Более ему пока предъявить нечего, кроме подозрений, которые для суда не являются неопровержимыми уликами. Так-то.

По соседству с домом Бернардаки возвышался четырехэтажный унылого серого цвета с выцветшей краской и облупившейся местами штукатуркой, сквозь которую проглядывал красно-коричневый кирпич. Путилин направился к нему, точнее к городовому, у которого рядом стояла будка с черными полосками, пересекавшими ее наискосок.

— Здорово, служивый! — подошел Иван Дмитриевич к полицейскому.

— Здравия желаю, — полицейский окинул подошедшего с ног до головы внимательным взглядом, ожидая вопроса.

— Не подскажешь мне вот о том доме, — Путилин указал жестом на деревянный дом Бернардаки.

— А кто вы такой будете? — полицейский пристальнее всмотрелся в сыскного начальника.

— Подозрительный ты… — Иван Дмитриевич представился.

— Иван Дмитрич, а я вас и не узнал, — искренне удивился городовой.

— Расскажи все-таки об этом Бернардаки.

— Хозяин справный, за домом следит, живет один, кухарка приходящая, занимается еще и хозяйством. Второй этаж он сдает постояльцам, там у него две комнаты, раньше несколько их было, а с полгода тому въехал один.

— Кто такой?

— Постоялец как постоялец. Смирный, гостей не водит, с утра уходит по делам, возвращается не поздно, но иногда отъезжает на неделю.

— Как его зовут?

— Ильин Фома Тимофеевич.

— Он сейчас дома?

— С час как вышел, я как раз на пост заступил.

— Его кто-нибудь спрашивал?

— Что гостей не водит, я от Дмитрия слышал, а чтобы кто спрашивал, так вам надо у хозяина поинтересоваться.

— Как выглядит Ильин?

— Обычно, — пожал плечами.

— Будь любезен ответить, как велит положение о городовых.

— Ваше высокородие, — полицейский вытянулся, показывая армейскую выправку, — роста этот Ильин высокого, два аршина пять или пять с половиною вершков, телосложения полного, плечи широкие, волосы прямые, на висках с сединою, глаза голубые, нос прямой, пышные усы, брови тонкие, дугообразные, правая рассечена полувершковым шрамом.

— Довольно, — перебил его Путилин, получив нужное, — голубчик, — похлопал полицейского по плечу, — я не против шуток, когда они не касаются службы, но когда… — тут начальник сыска не договорил, лишь погрозил указательным пальцем.

— Иван Дмитрич, все понял, — он закрыл ладонью рот.

— Правильно понимаешь, — Иван Дмитриевич остановился в затруднении. Конечно, можно посетить хозяина дома, а вдруг он в приятельских отношениях с постояльцем и предупредит об интересе сыскной, да хотя бы простой полиции к личности Фомы Тимофеевича?

Прежде чем возвращаться в отделение, Путилин решил навестить квартиру господина Залесского, а в ней — больного студента. Вдруг тот сможет что-нибудь прояснить в своем поведении, объяснить наличие найденного бумажнике и слежки за Левовским.

На счастье Ивана Дмитриевича, Николай Васильевич еще не вернулся со службы, а открывшая дверь Лиза выглядела отдохнувшей и радостной, даже на щеках появился румянец и глаза блестели скрытыми угольками. Путилин понял, что Алексей чувствует себя гораздо лучше, чем утром, к тому же девушка испытывает к своему «пленнику» совсем не шуточные чувства.

— Как он?

— Чаю попил, но еще слаб.

— Веди, — Путилин тихонечко подтолкнул ее.

Микушин лежал с открытыми глазами, но не повернул даже головы, когда они вошли.

— Алексей Трофимович, — тихонько позвала Лиза, только после повторного зова студент повернул голову в сторону вошедших. Скользнул пустым взглядом и уставился вновь в потолок, — к вам пришли.

Студент крепче сжал зубы, что желваки заиграли на поросших редкими волосами скулах.

— Ступай, — Иван Дмитриевич взял за хрупкие плечи девушку и подвел к двери. — Ступай.

Потом статский советник закрыл дверь и вернулся к кровати больного, пододвинув ближе стул.

— Ну, здравствуй, Алексей. Я тебя почти пять дней разыскиваю.

Но студент, словно занятый чем-то своим, не удосужился обратить на слова внимания, но потом вдруг произнес:

— Она мне не поверила.

Путилин старался не мешать.

— Она думает, что это я, — потом повернул голову: — Вы из полиции?

— Да.

— Это она вас позвала?

— Нет.

— Вы лжете, это она, — с какой-то назойливостью сказал он.