Убийство в Невском переулке - Игорь Москвин Страница 55

Путилину не давала покоя одна мысль: как бумажник убитого оказался в квартире Микушина? Если подбросил преступник, то с какой целью? Алексей был влюблен в Марью Николаевну и всеми способами стремился расстроить этот брак. Он следил за Левовским, пытаясь узнать о нем что-то нелицеприятное, но его заметил незнакомец. Тогда получается, что они видели в момент совершения злодеяния друг друга. Убийца узнал Микушина, а тот запомнил лицо. Но почему оставил студента в живых? Ведь сыскная полиция могла и не найти его, тогда бумажник терял роль улики. Получается, сам Алексей взял его у убитого, но зачем? А орудие убийства, заказанное совсем другим человеком? Неужели и он замешан в это дело? Сплошная несуразица.

Василий Михайлович походкой, выработанной за годы кадетства и военной службы, удалился в сторону Невского, поправляя на ходу шапку. Путилин направился в обратную сторону к отделению, чтобы ознакомиться с происшествиями в столице за день. Город большой, каждый день кто-то приезжает со всех концов бесчисленных губерний, кто-то его покидает. На окраинах селится подозрительный люд, появляются новые притоны. Сыскные агенты стараются их закрывать, но на их месте тут же появляются новые. Вот так и идет непримиримая борьба с переменным успехом: то сыскное берет верх, то разбойничья «вольница»…

После просмотра книги происшествий Путилина ждал увлекательный вояж по местам, где останавливался Фома Тимофеевич Ильин с приметной бровью или без оной, и от этого обстоятельства будет зависеть, останется он в числе подозреваемых, к тому же одним из главных, или нет.

В обычные годы в канун новогоднего праздника люди становятся беспечнее, а всякое жулье начинает пользоваться беззаботным положением, и число обманутых чередой тянется к нам, мол, господа хорошие, помогите. А что сыскным? Вот то-то и оно… Это их служба, и поставлены они на страже закона.

Дежурный чиновник доложил, что Путилина никто не спрашивал, и ознакомил со списком происшествий, большинством которых занимались частные приставы и судебные следователи на своих участках, так что пока они не связывали руки в ведущемся расследовании, по крайней мере до завтрашнего дня, а там один Господь знает, какие испытания приготовлены. Чиновнику Путилин приказал, что если появятся Соловьев и Жуков, передать им: нужда в поиске студента Микушина отпала.

Перед Путилиным лежало два адреса: гостиница, в которой останавливался Ильин в прошлые годы, и последний — квартира, как он понял, в доходном доме, снятая на длительный срок, иначе Фома Тимофеевич не смог бы там постоянно останавливаться. Хозяин не стал бы ждать своего постояльца без должной денежной оплаты.

«Начну-ка я с гостиницы, — рассудил Иван Дмитриевич, — там много добровольных помощников из горничных и других служащих».

Гостиница господина Брюмера находилась на пересечении Вознесенского проспекта и Садовой улицы. Трехэтажное желтое здание с белой окантовкой по периметру окон было ничем не примечательно, если только тем, что с двадцатых годов в нем находилась гостиница для невзыскательной публики с довольно-таки дешевыми, но исключительно уютными нумерами. Возле входной двери прохаживался в черной одежде привратник, вышедший подышать воздухом.

— Здравия желаю, Иван Дмитрич, — произнес он, вытянувшись, как заправский солдат после долгой муштры.

— Степан, — Путилин узнал человека, который когда-то помог в деле кражи на третьем этаже гостиницы, — как здоровье? Вижу, время тебя не берет.

— Так точно, не берет, — он хитро улыбнулся и, понизив голос, добавил: — Какие мои годы.

— Ты сколько при гостинице?

— Да лет двадцать, почитай.

— Значит, ты мне можешь помочь. Скажи, ты не припомнишь человека, который в течение нескольких лет останавливался здесь?

— Почему бы не припомнить.

— Мужчина лет тридцати пяти, круглое лицо, пышные усы и рассеченная вот так бровь, — Путилин показал на своем лице.

Степан замолчал надолго, и начало казаться, что он лишился языка, решив его проглотить.

— Так вспоминаешь?

— Иван Дмитрич, ей-богу, — он перекрестился, — не припомню такого. Рад был бы помочь.

— Скажи, управляющий на месте?

— А где ж ему быть, пока каждую бумажку не проверит, спать не уходит.

Когда статский советник вошел к управляющему, тот сидел за столом в компании множества тетрадей, в которых вел учет проживающих, а главное, денег. У бедного гостиничного служителя покраснела даже лысина от напряжения. Сперва он цыкнул на начальника сыска за то, что тот посмел ему помешать, но потом узнал и вскочил с приклеенной к толстым губам улыбкой.

— Господин Путилин, — голос хотя и звучал с долей радостного чувства, но во взгляде радости не наблюдалось, а скорее сквозило недоверие и откровенная неприязнь, что, мол, опять от меня нужно.

Иван Дмитриевич поздоровался, не обращая внимания на взгляд, улыбку и остальную мишуру, покрывающую толстым слоем показное гостеприимство управляющего.

— Что привело вас в наш тихий дом?

— Исключительно бумажные дела, — успокоил Путилин управляющего, который приготовился, видимо, к худшему, ведь как это так он и не знает о происшествии в порученной ему гостинице. Он с облегчением вздохнул.

— Итак, я слушаю вас, господин Путилин.

— Вы помните всех своих постояльцев, которые из года в год останавливаются у вас?

— Я не был бы на своем месте, если бы спустя рукава относился к своим обязанностям, — обида прозвучала в словах управляющего.

— Не хотел показаться бестактным, но мой вопрос вызван исключительно вашими постояльцами.

— Так, — он приготовился.

— Лет шесть кряду у вас останавливался некий Ильин, — Путилин произносил тоном, из которого невозможно было понять — спрашивал или утверждал.

— Да, Фома Тимофеевич вот уж год как не появляется…

— Вот именно он и вызывает мой интерес.

— Ничего плохого о нем сказать не могу. Останавливался всегда в одном и том же нумере, о чем заблаговременно сообщал по телеграфу. Платил исправно, если не ошибаюсь, помещик из Тверской губернии, — управляющий поднял палец кверху, потом подошел к шкафу и достал переплетенный толстый том с какой-то замысловатой закорючкой на корешке. — Вот, я прав, Ильин Фома Тимофеевич, Тверская губерния, Вышневолоцкий уезд.

— Что вы о нем скажете?

— Пожалуй, больше ничего, — управляющий пожал плечами. — Скандалов и дебошей, как некоторые наши постояльцы, не учинял. Вежлив, тактичен.

— Скажите, к нему кто-нибудь приходил?

— Господин Путилин, за гостями мы не следим, тем более почти год прошел.

— Вы его помните?

— Конечно.

— Каков он на вид?

— Объясните, в чем, собственно, дело?

— Пока не могу, служебная тайна. Так как он выглядел?