Возвращение блудного сына - Александр Омельянюк Страница 55

– «Да нет! Это мой отец по ним специалист. Да и дед тоже вроде бы был не промах. А мне всё не до этого».

– «Вячеслав! А Вы смотрите не только на женщин, но и внимательно осмотрите пляжи Варадеро, да и сам город. Вам может в будущем пригодиться!» – с дальним прицелом посоветовал Николай Сергеевич.

Вечером того же дня, возвратившись к разговору о Вячеславе, генералы сами себя успокаивали принятым решением:

– «Ну, что, Николай Сергеевич, с успешным началом операции по внедрению Нефертити!? А как, кстати, Маша в Гаване… пообтёрлась?».

– «Я бы уточнил – с началом поддержкой её начала! А Маша – да! Но надо кое-что отшлифовать и доработать дома. Вскрылись некоторые огрехи и тонкости в её подготовке. Заодно и его сразу проверим в деле!».

– «Но сначала его надо взять с собой в Москву и передать в управление «С», причём лично генерал-майору Юрию Ивановичу Дроздову. Пусть и его научит нашим всяким штучкам!».

– «Леонид Владимирович, в принципе, она готова. Даже местному диалекту научилась. Мы теперь хотим провести, если так можно выразиться, её обкатку дома – проверить её возможности по соблазнению респектабельного мужчины среднего возраста! Но на всякий случай мы выбрали закрытый полигон – курсы повышения квалификации работников оборонной промышленности в Киеве. Там, кстати, и пэдэитээрщики будут».

– «А это… нашу Машу не дезориентирует, морально не дезорганизует? Да и кто этот каток-то?» – завершил вопрос шуткой начальник.

– «Пока не знаем» – на всё сразу ответил Николай Сергеевич.

– «Жаль только, что мы не будем иметь обратной связи – мнение этого самого соблазнённого о потенциальных возможностях соблазнительницы!».

– «Леонид Владимирович, а у меня опять появилась фантастическая идея!».

– «Николай Сергеевич, ну Вы прям кладезь идей!».

– «А что, если нам послать туда, знаете кого?» – для пущего эффекта нарочно сделал паузу Николай Сергеевич.

– «Кого же?».

– «Да отца Вячеслава!».

– «Хм, интересная мысль! А почему бы и нет! Но сколько ему лет? Ведь будущий наш объект лет тридцати пяти?!».

– «А Слава ведь как-то обмолвился, что отец старше его самого всего лишь на шестнадцать лет и сейчас в разводе!».

– «Да-а? Что-то не припомню…. Николай Сергеевич, а Вам, наверно, эта идея раньше пришла?».

– «Да нет!» – удивился Леонов.

– «Ну, ладно! Я на этот счёт переговорю с генерал-лейтенантом Фёдором Алексеевичем Щербаком. Это его епархия. Пусть обеспечит направление отца Вячеслава в киевскую командировку!».

– «Леонид Владимирович! А как мы потом узнаем мнение Кочета старшего? Надо бы его предупредить!?».

– «Нет, нет! Ни в коем случае! Вы лучше дадите задание Маше Кожемякиной – самой вычислить и обаять командированного из НПО Маш! А его мы потом расспросим… через уполномоченного КГБ по их предприятию!».

– «Хорошо!».

Надо бы об этом заранее договориться с замом начальника шестого управления. Кто там сейчас? Кажется полковник Шам Николай Алексеевич?».

– «Да! Ну и память у Вас, Леонид Владимирович! Помните даже наших коллег из контрразведки!».

– «Так мы с ними иногда встречаемся на общих совещаниях, как и Вы, кстати, иногда, Николай Сергеевич!» – хитро заметил начальник разведки.

– «Да, да! Вот только с ГРУ, с Михайловым нам будет посложнее…» – перевёл разговор в несколько другое направление его заместитель.

Отношения между ПГУ и ГРУ в те времена были отличные, но существовал чёткий предел во взаимном обмене информацией. Обе разведки держали в секрете друг от друга свои источники информации и операции своих резидентур. Поэтому при решении вопроса о Вячеславе Платоновиче Гаврилове-Кочете предполагались некоторые проблемы.

И первой из них был срочный вывоз с собой в Москву офицера ГРУ.

Леониду Владимировичу пришлось взять того, как вещь, под расписку: в связи с государственной необходимостью, рискуя навлечь на себя гнев начальника ГРУ В. М. Михайлова и министра обороны СССР Д. Т. Язова.

Звонить им по специальной связи он не стал, боясь не найти сразу взаимопонимания и тем затянуть решение срочного вопроса.

На следующий день рейсовый Ил-62, в числе пассажиров которого были, облачённые в штатское, два генерал-лейтенанта и один лейтенант, взял курс на Родину.

В Москве Шебаршин зашёл к Крючкову с кратким докладом о командировке, в заключение, подняв вопрос о переводе Гаврилова-Кочета из ГРУ в ПГУ.

Но время было полвторого, обеденное, поэтому разговор начальники заканчивали в столовой на четвёртом этаже.

За огромным столом Леонид Владимирович сразу перешёл к делу:

– «Владимир Александрович! Нам словно Бог послал человека из ГРУ!».

– «Хорошо, что Бог, а не ЦРУ!» – сразу превратил в шутку неудобное для себя предложение руководитель КГБ.

Рассмеявшись удачной рифме и шутке начальника, его заместитель по внешней разведке продолжил, коротко изложив ему суть вопроса, повторив свою просьбу:

– «Владимир Александрович! Я понимаю, что здесь сталкиваются ведомственные интересы. Но ведь это всего лишь молодой лейтенант, ещё не погрузившийся в их дела, но очень подходящий нам для одной срочной операции! Может Вам попробовать этот вопрос решить с кем-нибудь на высоком уровне, по дружбе?».

– «О-о! Леонид Владимирович! На том уровне, то есть в самых верхах, нет ни человеческой дружбы, ни преданности» – показывая пальцем в потолок и вспомнив что-то грустное, ответил Председатель КГБ.

Но услышав фамилию Гаврилов, сразу вспомнил, что обещал этому генералу похлопотать о его внуке, как раз в таком переводе. Потому его решение стало скорым, и было принято даже с некоторым облегчением.

– «Хорошо, я согласен! Готовьте справки. Я переговорю с Михаилом Сергеевичем. Всё же раньше мы так не поступали».

Но получилось так, что Горбачёв сам вызвал Крючкова по каким-то неотложным вопросам, и сразу дал согласие:

– «Это дело, конечно, Ваше. Но, чтобы избежать волокиты, давайте из ГРУ переведём его сначала в ЦК партии, например, в связи с государственной необходимостью. Он же там… отличился и по партийной линии?! А мы его тут же отдадим Вам. Так что действуйте!».

– «Спасибо, Михаил Сергеевич! Нам действительно надо этот вопрос решить быстро, чтобы не упустить выгодную для нас ситуацию!».

Когда нашему государству что-то очень нужно, оно всегда действует сверх решительно и очень быстро, минуя все, им же установленные традиции, правила и законы, – так, для пользы дела!