Я - не серийный убийца - Дэн Уэллс Страница 55

Она обняла меня.

Широко раскинула руки и притянула к себе, одной рукой обнимая мою спину, а другой прижимая к себе мою голову, — это был жест не печали, а приятия. По ее лицу текли слезы облегчения, она слегка покачивалась, пачкаясь в крови с моей куртки и перчаток, но ее это нисколько не беспокоило. Я тоже обнял ее, понимая, что ей это понравится.

— Ты хороший мальчик, — сказала она, еще крепче прижимая меня к себе. — Ты хороший мальчик. Ты сделал доброе дело.

Я не мог понять, о чем она сумела догадаться, но спросить не отважился, просто обнимал ее, пока она не отстранилась.

— Мы должны вызвать полицию, — сказала она, отступая и потирая кончик носа.

Потом притворила заднюю дверь и заперла на ключ.

— И «скорую», если он сделал что-то с Кроули, как ты сказал. Возможно, они все еще живы.

Она открыла кладовку, достала оттуда швабру и ведро, потом покачала головой и засунула их обратно.

— Они захотят увидеть все как есть.

И она осторожно обогнула горку черного вещества, направляясь в коридор.

— Ты уверена, что стоит их вызывать? — спросил я, идя следом. — Они могут нам не поверить.

Я прошел по коридору до приемной, в буквальном смысле наступая ей на пятки, пытаясь отговорить:

— Мы сами можем отвезти в больницу миссис Кроули, но сначала надо переодеться. Я весь в крови — это может вызвать подозрения.

Я вдруг увидел себя в тюрьме, в суде, в дурдоме, на электрическом стуле.

— Что, если они меня арестуют? Если решат, что это я убил Неблина и всех остальных? Что, если прочтут записи Неблина, решат, что я помешанный, и бросят в тюрьму?

Мама остановилась, повернулась ко мне и заглянула прямо мне в глаза.

— Ты убил Неблина?

— Конечно нет.

— Конечно нет, — повторила она как эхо. — И никого другого ты не убивал.

Она сделала шаг назад и распахнула пальто, показывая мне кровь на своей ночной рубашке.

— Мы оба в крови и оба невиновны. Полицейские поймут, что мы пытались помочь и остаться в живых.

Она отпустила полы пальто и снова шагнула ко мне, крепко схватила за руки и чуть ссутулилась, чтобы наши лица оказались совсем близко.

— Но самое главное, что мы вместе. Я никуда не позволю тебя забрать. И не брошу тебя. Никогда. Мы семья. Я всегда буду рядом.

Что-то глубоко внутри меня щелкнуло, встало на свое место, и я понял, что всю жизнь ждал от нее этих слов. Они сокрушили меня и одновременно освободили, вместились в мою душу, как давно потерянная частичка пазла. Напряжение этого вечера, всего этого дня, последних пяти месяцев вышло из меня, как кровь из вскрытой вены, и я впервые увидел себя глазами моей матери: не психа, не шпиона и не киллера, а грустного одинокого мальчишку. Я прижался к ней и впервые за многие годы понял, что способен плакать.

За те несколько минут, что оставались до приезда полиции, когда мама пошла в дом Кроули, чтобы посмотреть, как они, я вытащил сотовый телефон мистера Кроули из его выброшенного пальто. На всякий случай проверил карманы Неблина и взял и его телефон. Времени у меня не было, поэтому я просто зашвырнул их вместе с телефоном Кей через забор участка Кроули, подальше в лес. Там не было никаких следов — только снег. И я надеялся, что со временем смогу их найти и уничтожить. В самый последний момент я вспомнил о трекере и вытащил передатчик из-под кресла в машине Кроули, где я его прикрепил. Приемник и передатчик тоже забросил в лес и тут услышал вдалеке вой полицейских сирен.

Вскоре к нему прибавились мигающие маячки, а за ними показалась целая вереница — патрульные машины, машины «скорой помощи», машина с бригадой химзащиты и даже пожарная машина. Соседи смотрели с крыльца и в окна, дрожали в наброшенных наспех пальто и тапочках, глядя, как большая армия одетых в разную форму людей заполонила улицу и оцепила район. Они нашли и сфотографировали тело Неблина; Кей все еще была без сознания — ей оказали первую помощь и на максимальной скорости повезли в больницу. Нас с мамой допросили, внимательно изучили и документально зафиксировали все, что обнаружили у нас в морге.

Агент ФБР, которого я видел в новостях, допрашивал меня и маму в морге большую часть той ночи — сначала вместе, потом по одному, пока тот из нас, кто был свободен, приводил помещение в порядок. Я поведал ему и всем остальным, кто спрашивал, ту же историю, что рассказал маме: будто я услышал шум, вышел на улицу посмотреть, что происходит, и увидел, как убийца заходит в дом Кроули. Они спросили меня, знал ли я, где находился мистер Кроули, и я ответил, что не знал; они спросили, почему я решил перетащить тело Неблина, но я не мог придумать ничего, что не выглядело бы нелепицей, и поэтому ответил, что мне в тот момент показалось: так будет правильно. Черное вещество у нас в морге мы старались не афишировать — сказали, что понятия не имеем, как оно там оказалось. Не знаю, поверили они или нет, но в конечном счете все, казалось, были удовлетворены.

Перед тем как уехать, они спросили меня, не хочу ли я побеседовать с психологом, — он поможет мне справиться с одновременной потерей двух человек, которых я довольно хорошо знал, но я ответил, что встречаться с новым психотерапевтом после потери предыдущего мне кажется чем-то вроде измены. Никто не рассмеялся. Рассмеялся бы доктор Неблин.

К утру слухи разнеслись по городу и обрели нелепую форму: Клейтонский убийца убил Билла Кроули, когда тот выехал поздно вечером проветриться, потом на пути к дому Кроули убил Бена Неблина. В доме убийца начал издеваться над Кей, пока соседи — мама и я — не заметили, что там что-то происходит, и не спугнули его. Убийца хотел наброситься на нас, но мы оказали сопротивление, и он сбежал, не оставив никаких следов, кроме таинственного черного вещества, известного по предыдущим нападениям. Никто бы не поверил, что убийца был разлагающимся монстром, поэтому мы и не стали никак объяснять полиции случившееся.

Конечно, в этой истории не сходились концы с концами, что вызывало волну самых невероятных слухов. Тела убийцы и Кроули так и не обнаружили, так что не исключалось, что они живы, но я точно знал, что наши испытания закончились. Впервые за несколько месяцев я чувствовал покой в душе.

Наверное, я бы оказался под бо́льшим подозрением, если бы Кей не стала моей ярой защитницей; она утверждала, что я хороший мальчик и замечательный сосед и что мы любим друг друга как одна семья. Когда в ее комнате нашли мою ресницу, она сказала, что я помогал мистеру Кроули смазывать петли. Когда отпечатки моих пальцев обнаружили на стекле ее машины, она сказала, что я помогал проверить уровень масла и давление в покрышках. На каждый их вопрос она отвечала, что я в течение двух месяцев чуть ли не каждый день бывал в их доме. Единственные улики против меня остались в сотовых телефонах, но их так и не нашли.

И помимо всего прочего, я был всего лишь подросток. Думаю, они никогда не воспринимали меня всерьез в качестве подозреваемого. Если бы я пытался скрыть от полиции то, что случилось той ночью, то наверняка вызвал бы у них подозрения, но я выложил все начистоту, и мы, кажется, завоевали их доверие. Прошло время, и мне стало казаться, что ничего этого не было.