Не возжелай мне зла - Джулия Корбин Страница 54

Потом мы разгладили на себе одежду, застегнулись и оба рухнули на землю. Я уселась ему на колени, свернулась клубочком, прижалась к теплому телу. И когда послышались голоса его друзей, сунула руку ему под куртку, потянулась, чтобы поцеловать в последний раз до того, как они нарушат нашу идиллию. Друзей его я не любила. Они все были грубые, не то что он. Такие же, как Дайармейд и Финн, вечно толкались, пихались, мерялись силой.

Мы вышли из-за ствола, зашагали по полю. Говорят, Ирландия — самая зеленая страна в мире, потому там постоянно идет дождь, и в ту ночь у нас лица были мокрые от дождя, да и сильный ветер дул, так что приходилось двигаться боком, как ходят крабы. Гейб держал меня за руку, но разговаривал со своими дружками, их было трое. Чтобы не отстать, мне приходилось то и дело бежать трусцой. Почти полная луна света давала мало, не разберешь, что под ногами, которые путались в высокой траве, проваливались в ямы и борозды, я то и дело спотыкалась. И каждый раз Гейб тащил меня вверх, чтобы я не упала.

В нижней части поля был полузамерзший пруд, и его друзьям захотелось выяснить, кто дальше проедет по льду. Они пыжились друг перед дружкой, как дураки, подстрекали на подвиги. На лице Гейба отразилась внутренняя борьба: остаться со мной — но тогда он рискует прослыть бабой и трусом — или поучаствовать в этом дурацком состязании. А по дороге к пруду, с правой стороны, нам попался какой-то сарай.

— Слушай, Скарлетт, подожди меня здесь. — Гейб вытащил из кармана бутылку виски, сделал глоток и передал мне. — Я пойду с ребятами, а то бог знает, мало ли что с ними случится.

Как послушная девочка, я засеменила к сараю. Я понимала, что сарай чужой и мне туда лучше не лезть, но до дому было далеко, так что я подумала: ничего страшного. Открыла засов, вошла внутрь. Сквозь дыры в крыше и в стенах сочился тусклый свет. Сарай был довольно большой, футов тридцать в длину, и полный сена, пять рулонов в высоту и десять в длину. В нижнем ряду нашлась щель, и я протиснулась между двумя рулонами. Попивала себе виски и ждала, извела почти треть бутылки, с каждым глотком мысли становились все бессвязнее. Как бы отреагировал Деклан, если бы узнал, что я по ночам не сплю в своей кроватке, а часов в десять вылезаю в окно и бегу на свидание к Гейбу? Не дай бог еще забеременеть. Мать сдерет с меня кожу живьем. И жизнь моя в точности повторит ее собственную. Все тогда пойдет прахом, пропадет моя головушка. Мне, конечно, не хочется огорчать Деклана, но я так люблю Гейба. Кажется, я принадлежу только ему. Это чувство появилось благодаря сексу. Да-да, именно сексу.

Глаза уже слипались, когда я услышала крик и громкий топот. Я встала, подошла к двери, думала, сейчас увижу Гейба с друзьями, но там было еще человек двенадцать, и все они бежали вверх по склону в мою сторону. А за ребятами совсем близко двое мужчин с ружьями. Один из них выстрелил в воздух.

— Проваливайте с моей земли, сволочи, я вам покажу, как воровать! — кричал он.

Когда парни поравнялись со мной, я услышала, как меня зовут по имени. Потом кто-то схватил меня за руку и потащил за собой. И только когда мы добежали до дороги, я поняла, что меня тащит не Гейб, а мой брат Дайармейд.

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, хотя прекрасно понимала, что Дайармейд со своей бандой может оказаться где угодно.

Дело в том, что Дайармейд с Финном состояли в шайке юных мародеров и грабителей, которых повышибали из всех местных пабов.

— А ты что тут делаешь? — ответил он вопросом на вопрос.

Я выдернула руку и повернула обратно.

— Мне надо вернуться, найти Гейба.

Он схватил меня за волосы и рванул назад:

— При чем тут Гейб?

— Он мой парень, если хочешь знать.

Он снова с силой дернул меня.

— Ой, больно! Прекрати!

Попыталась освободиться, но брат держал меня крепко.

— Признавайся, ты с ним трахалась? Говори!

Я не ответила, но по моему лицу он и так все понял, и кулак его просвистел в дюйме от моей головы.

— Ах ты, потаскуха! — Он схватил меня за плечи и стал трясти. — Стой на месте и не двигайся, понятно? Стой и не двигайся, слышишь, сучка!

Он свистнул Финна, тот сбегал за машиной, и они отвезли меня к Деклану. Домишко у него был маленький, всего две спальни, стоял на склоне холма. Дайармейд ворвался без стука, волоча меня за собой. Эйслинг сидела у камина (сестра ее, Дейрдре, родила недавно мальчика, и Эйслинг вязала для него крохотную голубенькую кофту), и когда мы ввалились в комнату, она вскочила со стула.

— Скарлетт! Откуда ты? В чем дело?

Но я только плакала навзрыд и не могла сказать ни слова. В машине Дайармейд ругал меня на чем свет стоит, обзывал грязными словами, совсем как наша мать.

— Где Деклан? — рявкнул Финн.

— Его нет дома, — ответила Эйслинг, взяла меня за руку и подвела к камину погреться.

— Придет, расскажи ему про эту… — прошипел он, злобно ткнув в меня пальцем. — Блядует, сучка, задницей вертит по всей деревне.

— Что ты такое говоришь, — спокойно сказала Эйслинг. — Как у тебя язык повернулся, да еще о своей сестре? Ты этот свой поганый язык попридержи! — Она отчаянно замахала на братьев руками. — Ну-ка, убирайтесь отсюда оба! И не приходите, пока не научитесь разговаривать как приличные люди, понятно?

Эта маленькая женщина говорила так властно, что братья сразу замолчали, пулей выскочили из дома, сели в машину, и только мы их и видели, я даже «Аве Мария» не успела сказать.

— Господи, — прошептала Эйслинг, обняв меня за плечи. — Сколько шума перед самой субботой! Деклан скоро придет, а ты пока прими горячую ванну и согрейся у огня.

И снова я послушно сделала все, что было велено, и когда уже вытиралась, пришел Деклан. Я слышала его голос в гостиной, он что-то тихо бормотал, а Эйслинг говорила громко, словно успокаивала его и утешала. Я поняла, что он встретил Финна с Дайармейдом, и они рассказали, где меня нашли и с кем я была. Я вышла из ванной комнаты в ночнушке и в халате Эйслинг, а на ноги надела толстые носки Деклана. Брат крепко обнял меня и долго прижимал к себе, я снова заплакала.

— Послушай, Скарлетт, тебя ведь могли серьезно ранить. Не стоит гулять с такими мальчиками, как этот Гейб Дагген. Он такой же, как Дайармейд и Финн, даже еще хуже.

— Нет, он совсем не такой! Он добрый, он меня любит!

— Он опасный человек! Обещай, что больше никогда с ним не встретишься.

— Не могу!

— Нет, пообещай, Скарлетт, прошу тебя!

И я пообещала, потому что еще ни разу не видела, чтобы он так огорчался, и мне невыносима была мысль, что это из-за меня. Я так и не узнала, что он сказал родителям, но я ушла от них и перебралась к Деклану. Эйслинг училась в Дублине и приезжала только раз или два в месяц. Так что в доме жили только мы с Декланом да еще собака по кличке Капитан, старая овчарка, полуслепая, но очень добрая, она всегда весело виляла хвостом. У Деклана я поняла, что такое настоящее счастье. У нас всегда на столе был суп с хлебом и тушеное мясо с овощами или рисом, а когда приезжала Эйслинг, я старалась не очень ревновать ее к брату. А уж она была со мной сама доброта, я ей до сих пор благодарна за то, что во время кратких своих приездов находила время и на меня.