Слабое место жесткого диска - Петр Северцев Страница 54

– В Москве подберут кандидатуру, а когда надо будет – этого уберут, тем или иным способом.

– Что вы имеете в виду?

Нырялов не успел ответить на мой вопрос, так как в предбанник заглянул Малявский и, глядя на своего подчиненного поверх очков, сказал:

– Борис, нам не хватает для пакета двух информаций. У тебя, может быть, есть что-нибудь?

Нырялов нахмурился, потом неожиданно просветлел, хлопнул себя по лбу и произнес:

– Конечно, есть! Настоятель церкви умер!

Малявский поднял брови, сделал изумленный вид и почти закричал:

– Так чего же ты тут стоишь?! Это же надо ставить в топ-ньюс!

Нырялов спохватился и стремительно пошел в комнату.

– Марина, видишь, у нас все нормально, есть еще одна информация, причем такая хорошая, весомая информация! – поведал Малявский симпатичной брюнетке за компьютером.

– Вот и хорошо, – согласилась Марина.

«Да уж, чего хорошего, человек умер», – подумал я. Хотя я понимал, что журналист не может быть не циничным в таких ситуациях. Это просто издержки профессии.

Я посмотрел на часы. Оставалось часа три до того момента, когда с визитом ко мне должен был нагрянуть человек по фамилии Полежаев, у которого, согласно поступившей мне в почтовый ящик записке, есть для меня интересная информация. Все это было несколько странно, но события последних дней вообще не отличались особой логикой, и я перестал их контролировать с позиции разума, плывя по течению. И решил переждать эти три часа в стенах информационного центра…

– Здравствуйте, Полина, рад вас видеть, – приветствовал я зашедшую в маленькую комнатку еще одного эксперта по религиям.

– Здравствуйте, – ответила Полина с улыбкой, скидывая с плеча сумку, в которой я увидел все те же «Введение в дзэн-буддизм» и «Бхагават-Гиту».

«Вот ведь какие бывают «уехавшие» люди! – подумалось мне. – Едут, едут, кто на чем! Кто на сексе, кто на религии, кто на дьявольщине!»

Обуреваемый этими мыслями, я решил задать вопрос, который косвенным образом касался одной из последних рекомендаций Приятеля.

– Скажите, Полина, много ли вы знаете людей, одержимых различного рода идефиксами?

– Ой, вы знаете, по идефиксам у нас специалист Марина Лобанова, – извиняющимся тоном ответила Полина. – Позвать ее?

– Это та брюнетка за компьютером? – спросил я.

Увидев утверждающий кивок Полины, я воскликнул:

– Конечно, зовите!

Спустя полминуты в комнатку вошла Марина и экспансивно произнесла:

– Мне сказали, что у нас в гостях знаменитый детектив Мареев. Ну как можно не помочь ему в расследовании преступления века!

– Рад, что вы с таким пониманием относитесь к моей скромной деятельности, – учтиво ответил я. – Марина, меня интересуют люди, одержимые идефиксами. Пока что вываливайте все, что знаете по этому вопросу, все, что касается ваших знакомых, коллег и друзей. Я потом сам разберусь.

– Таких людей сколько угодно. Возьмите хотя бы наш Тарасовский информационный центр! – помпезно начала Марина. – Сама идея существования этого средства массовой информации является идефиксом для ее бессменного директора Яна Малявского. Это же просто подвиг – сохранить в условиях просвещенного провинциального тоталитаризма независимое агентство новостей! Вы же сами, наверное, знаете, как наш губернатор не любит критику. А мы прошли через многое: через кражу оргтехники, через избиения сотрудников, через безденежье… Правда, от последнего так и не избавились. Словом, маленькая, но гордая птичка…

– Марина, а если о конкретных людях?

– Люди?! – воздела руки к потолку Марина. – Есть и люди. Возьмите, например, руководителя нашей службы информации Светильникова. Наша редакция, пожалуй, единственное место его работы, где он надолго задержался. Дело даже не в том, что он часто менял места работы, а в том, что без судебного процесса он не уходил никогда. Или, например, наши верстальщицы. Что одна, что другая. Даша Корнеева…

В этот момент дверь в комнатку с шумом распахнулась и с еще большим шумом закрылась. Все это сопровождалось осыпанием штукатурки с потолка.

– Коз-з-зел! – прошипела рыжая, невысокого роста молодая женщина, одетая в свитер и черные джинсы.

– Дашенька, что такое? – скорчила гримасу Марина. – Кто тебя обидел? Какой-нибудь очередной поклонник, который не был в курсе, что ты у нас первая феминистка в городе?

– На себя в зеркало бы посмотрел, прежде чем обнимать за талию! Коз-з-зел!

– Вот так вот, – насмешливо констатировала Марина. – Сколько сердец разбивалось об эту глыбу льда! Дашенька, но ведь мужчины – они же не все плохие…

– Хороший мужчина – это мертвый мужчина, – категорично обрубила Даша, усаживаясь за компьютер.

От этих слов у меня екнуло в сердце, и по всему телу пробежала предательская трусливая дрожь. Даша же в подтверждение своих слов с силой нажала на клавишу мышки и направилась, фигурально выражаясь, на свидание с бесполым и мертвым текстовым редактором Пейджмейкером. У него, видимо, в глазах Даши было одно неоспоримое преимущество – никогда и ни при каких обстоятельствах он не позволит себе обнимать ее за талию.

– Но зато, Валерий Борисович, к женщинам у нашей Дашеньки более интересное отношение, – продолжила Марина. – Периодически на нее нападает желание взять подругу на руки и вынести из комнаты в коридор. От этого она испытывает удовлетворение, близкое к сексуальному.

Даша вдруг улыбнулась, еще раз «кликнула» мышкой, резко встала из-за компьютера, подошла к Марине, взяла ее буквально в охапку и понесла из комнаты.

У Марины округлились глаза и приняли картинно-испуганное выражение.

– Если уронишь, ведь убью! – прокричала она, обвивая руками шею подруги.

Но этому не суждено было сбыться. Даша ногой открыла дверь, вынесла Марину в соседнюю комнату и поставила на ноги. После чего невозмутимо, с довольной улыбкой прошла назад и снова заняла свое место за компьютером.

Марина отряхнулась, снова зашла в комнату и подошла ко мне.

– А Лина Кобелева! – кивнула она в сторону флегматичной беловолосой мадам, с отсутствующим выражением лица водящей мышью по коврику. Лицо ее показалось мне знакомым.

– Дело даже не в том, что она абсолютно равнодушно воспринимает все закидоны нашей эмоциональной феминистки Даши. У нее тихое помешательство на двух вещах. Она уже два года читает «Трех мушкетеров» и каждый день смотрит программу «Время». Если она не посмотрит эту программу, у нее на следующий день бывают головные боли.

– Марина, вы ничего не понимаете, – вежливо ответила Кобелева. – «Три мушкетера» – для души, программа «Время» – для ума. Все очень гармонично.

– Не совсем, – возразила Лобанова. – Есть еще тело.