Кровные братья - Фридрих Незнанский Страница 51

— Анатолий Николаевич, ваши слова — бальзам на душу. Но, увы, вынуждена воспринимать их как банальные, отговорочные комплименты.

— Простите?..

— Вот уже несколько месяцев, как вы не появляетесь в нашем салоне, на наших выставках, встречах… Вы полностью охладели к живописи? Или, возможно, лично я вас чем-нибудь обидела?..

— Боже сохрани, Дина Леонардовна, о чем вы говорите? Чтобы вы — и могли обидеть?!..

— Тогда что же?

— Работа, Дина Леонардовна, проклятая работа, которая ни на секунду не дает расслабиться. Состояние дел на бирже, сложные отношения с иностранными партнерами, проблемы с… Впрочем, чего это я? Вам все это, вероятно, неинтересно.

— Отнюдь, Анатолий Николаевич. Не забывайте, что я тоже занимаюсь бизнесом. Конечно, не таким масштабным и серьезным, как ваш, но тем не менее… И от советов и консультаций такого выдающегося знатока своего дела, как вы, конечно бы, не отказалась.

— Ну насчет выдающегося это вы конечно же преувеличиваете. Но если бы смог как-нибудь оказаться вам полезным, почел бы за счастье.

— Ловлю вас на слове, Анатолий Николаевич. Собственно, повод для моего звонка несколько более прозаический. У меня появилось несколько интересных работ, которые, как мне кажется, соответствуют вашему художественному вкусу.

— Благодарю за добрую память. Завтра же выкрою часик-другой и подскочу в салон этой симпатичной супружеской пары, извините, запамятовал их фамилию.

— Анатолий Николаевич, картины, подобные тем, о которых я упомянула, в салоне не выставляются. Это мои, так сказать, личные находки, и храню я их дома.

— Ну если позволите…

— Позволю, позволю, Анатолий Николаевич. Более того, держать их у себя мертвым грузом продолжительное время я не имею возможности, такие вопросы надо решать оперативно.

— Так как же быть?

— Подъезжайте сегодня вечерком.

— Боюсь, я сегодня задержусь допоздна…

— Ничего страшного. Я — полуночница с огромным стажем.

— …потом я собирался проехаться на свою дачу в Марьино…

— Дачка, я полагаю, этажа в три-четыре?

— Ну что-то в этом роде. А то, знаете, жена за границей, дом без присмотра.

— Вот и отлично. Ваш центральный офис где-то на Ленинском проспекте, правильно?

— Да-а…

— Ну а я живу на улице Чехова. Можно сказать, под боком.

— Да-да, конечно. Совсем незначительный кружок. (Пол-Москвы в обратную сторону. Но когда тебя приглашает такая яркая и неординарная женщина — сама приглашает! — любое направление — по пути.)

— Заскочите на полчасика — и езжайте себе на дачу.

— Договорились. Я так и сделаю.

— Жду вас, Анатолий Николаевич.

Периодически Дина вывешивала у себя в гостиной какие-то наиболее интересные и предназначенные для избранных клиентов картины. Сейчас, увы, ничего мало-мальски путного у нее не было. Ну да не в этом дело, не для торговых же операций она приглашала Анатолия Орликова.

Сигнал домофона прозвучал в начале десятого. «Ага, засуетился мальчишечка!»

— Прошу, Анатолий Николаевич.

Со степенным достоинством приняв огромный букет свежайших роз, Диночка сокрушенно покачала головой:

— Знаете, Анатолий Николаевич, пока вы ехали, я очень критически изучила свою экспозицию и поняла, что, вероятно, зря вас побеспокоила. Определенно, ни одна из этих работ вас недостойна и предлагать их вам я не имею никакого морального права. Уж извините!

— Господи, Дина Леонардовна, о каких извинениях вы говорите? Я невероятно счастлив встретиться с вами, а картины… Ну если вы считаете, что они недостаточно хороши, бог с ними, как-нибудь в другой раз.

— Чего-нибудь выпить, Анатолий Николаевич? Коньяк, виски…

— Я вообще-то практически не пью. Но поскольку день у меня и действительно был непростой, пожалуй что, глоточек виски…

— Шотландский «Grants» вас устроит?

— Я вас умоляю! Я вовсе не такой гурман и знаток. И уж если вы предлагаете…

— Ну что же, вопреки своим правилам, я и себе капну чуть-чуть «Hennessy».

— А вот если бы еще и глоточек кофе…

— Пойдемте на кухню, чтобы каждому из нас не скучать в одиночестве. Для дорогих гостей я не признаю кофе из автоматов. Только в джезве. А это требует некоторого времени.

Дальнейший сценарий был примитивен и банален. Разумеется, ни на какую дачу Орликов не поехал. Единственно, на что его, с трудом продравшего глаза в шестом часу утра, хватило, это заехать на свою городскую квартиру, переодеться, навести приемлемый марафет и вновь отправиться в свои «Инвестиции».

«Ну вот и выстроен классический любовный треугольник. Интересно, посмеет ли теперь что-то выкинуть ревнивый Олежек?»

Олежек пока что вел себя тихо. Дина Леонардовна продолжала с ним встречаться, не так интенсивно, как раньше, но тем не менее… Встречи же с Анатолием воскрешали какие-то почти забытые воспоминания далекой юности: вполне половозрелая, раскрепощенная, но еще не набравшаяся достаточной наглости и дерзости старшеклассница, пока еще стесняющаяся выставлять напоказ свою связь со взрослым, солидным мужчиной. Впрочем, в роли «старшеклассницы» скорее выступала не Дина, а Орликов, изо всех сил стремящийся избежать возможной огласки и прилагавший массу усилий для сохранения законспирированности их отношений. Смешно, честное слово! Взрослый мужик, дочери учатся в Англии, жена большую часть года курсирует между Ниццей, Багамами, Бахрейном и Тирольскими Альпами. От кого скрываться? Да еще с такой тщательностью и мудреными предосторожностями. От Лисицына? Дина была убеждена, что уж кому-кому, а Лисицыну об их интрижке с Орликовым стало известно с первых же минут. Собственно, именно этого она и добивалась.

Но временами Дину Леонардовну охватывал какой-то первобытный ужас. Зная характер Лисицына, зная, на какие безумные выходки он способен, Дина понимала, что затеянная ею игра может привести к самым непредсказуемым последствиям.

— Ну так мы можем все-таки сосредоточиться сегодня на делах текущих, Дина Леонардовна?

— А я ни на секунду от них и не отвлекалась, Ростислав Львович. Итак, послезавтра вы отбываете в Швецию, получаете там свои музыкальные контейнеры вместе с нашими посылочками, встречаете коллектив, проводите первые концерты и перебираетесь для организации дальнейших гастролей в Копенгаген, где именно в это время, по сообщениям наших людей, проводится очень интересующий нас аукцион. Все правильно? (Черт! Не надумал бы этот идиот Лисицын переломать кости моему вчерашнему мальчишке! Одно дело — безызвестный и не включенный в бизнес скульптор, а совсем другое — причастный к нашим делам юный талант, почти что сотрудник, можно сказать. Надеюсь, у него хватит ума… А впрочем, ум и Лисицын…)