Фальшак - Андрей Троицкий Страница 5

На предыдущих допросах Осадчий, обладавший цепкой зрительной памятью, подробно описал, где, кому, при каких обстоятельствах загнал портативный компьютер. Молодого человека, купившего «Тошибу», продавца одного из торговых павильонов Митинского рынка по имени Саша Фролов, оперативно нашли и допросили. Но толку чуть. Как и всякий скупщик краденого, Фролов божился, что не подозревал о сомнительном происхождении компьютера. Человек, предложивший купить «Тошибу», внушал доверие, сказал, что срочно понадобились полторы сотни зелени, потому что больна жена и нужны гроши на лекарства. Все барыги, живущие перепродажей краденого, поют одну и ту же песню, врут одинаково. Расплатившись, Фролов первым делом стер с жесткого диска всю информацию, установил новые программы и выставил компьютер в витрине своего павильона. Покупатель, заплативший за «Тошибу» четыре с половиной сотни, нашелся быстро.

Данные, содержавшиеся в ноутбуке, могли помочь следствию, но они были уничтожены. На квартире Фролова и его торговом павильоне провели обыск – безрезультатно. Видимо, он не врал, когда говорил, что продал компьютер, а не оставил его себе. Приметы покупателя Фролов описал подробно. Но людей с подобной внешностью, среднего роста, средних лет, в Москве миллион с хвостиком. Парня сутки продержали в кандее и вчера отпустили, не предъявив обвинения. Эта ниточка оборвалась. Но Липатов не обольщался надеждами на скорый успех, следствие только начиналось.

Повторный обыск на квартире пострадавшего Нифонтова тоже ничего не дал. Правда, оперативники нашли тайник, оборудованный в стене, за резным старинной работы комодом. Это был замурованный в стену узкий железный ящик, опера открыли замок методом подбора ключей, вытащили три десятка царских золотых червонцев.

О покойном навели справки. Вдовец, жену похоронил пять лет назад. Взрослая дочь замужем за бизнесменом, совладельцем фирмы по продаже шмоток, подрастают два внука. Старик не судим, приводов не имел. Последние восемнадцать лет перед выходом на пенсию работал печатником в типографии Гознака. Напрямую с выпуском денежных знаков связан не был, трудился в цехе, где шлепают цветные календари и ежедневники. По службе характеризуется, как хороший работник, но человек замкнутый, немногословный, не пьющий. С дочерью и внуками виделся не часто, три-четыре раза в год. С соседями по дому дружбы не водил, гостей к себе не приглашал. По утверждению дочери покойного, пенсии отцу хватало только на то, чтобы заплатить за квартиру и пару раз в месяц сходить в аптеку. Поэтому он подрабатывал ночным сторожем в средней школе. Тридцать золотых червонцев… Неплохие накопления для ночного сторожа.

Осадчих захлопнул альбом, положил его на стол.

– Нет, этих никогда в жизни не видел.

Липатов раскрыл конверт, извлек из него полтора десятка цветных фотографий, в три ряда разложил их столе. На снимках люди, которые за последний год проходили по соответствующей статье, но доказательства, собранные следствием, оказались зыбкими, косвенными. Дела закрывали за недосказанностью или отсутствием состава преступлений.

– Смотри внимательно.

– Вот этот, – без раздумий Осадчий показал пальцем на крайнюю левую фотку в нижнем ряду.

Липатов поднялся со стула, взяв фотографию, перевернул ее, прочитав надпись, сделанную карандашом на обратной стороне: «Жбанов Максим Станиславович, кличка Жбан». Семь лет назад привлекался к суду за вымогательство. Последний раз его задержали для паспортной проверки, когда в аэропорту Шереметьево он встречал какого-то знакомого. На кармане у Жбана нашли триста фальшивых долларов. Но доказать причастность Жбанова к сбыту фальшивой валюты не удалось. По оперативным данным, он связан с одной из московских преступных группировок. Тридцати восьми лет, не женат. Далее следовал номер закрытого и списанного в архив дела.

– Ты не ошибаешься? – переспросил Липатов.

– Я в таких делах нет, не ошибаюсь.

Липатов вытащил из кармана и пяток сигарет без фильтра, протянул курево Осадчему и вызвал конвой.

* * *

Хозяин салона современной живописи «Камея» Игорь Архипов с самого утра пребывал в нервном взвинченном настроении. Так бывало всегда, когда впереди маячил долгий и трудный день. Не успел он занять место в своем кабинете за рабочим столом и развернуть газету, как в дверь постучали. Порог переступила секретарь Марина, одетая в легкомысленное приталенное платье из синтетического шелка на бретельках, белое красными цветами. Наряд едва прикрывал симпатичную попку, а вырез оголял половину груди. Собственно, ради этого глубокого выреза платье и было сшито. Секретарь работала в картинной галерее около двух месяцев и мысленно еще не простилась с безнадежной затеей подцепить на крючок своего босса. Рыбка почему-то не брала приманку.

Марина, ставя ступни на одну линию, прошлась по кабинету, как манекенщица по подиуму и, остановившись, перед столом Архпова, прочитала по бумажке, кто звонил вчерашним вечером и сегодняшним утром. Секретарь отфильтровывала, по ее мнению, все мелкое, незначительное, сообщая хозяину о самых важных новостях. На этот раз таких сообщений было два: из Дома художника прислали приглашение на грандиозную французскую выставку живописи, которую мечтает посмотреть пол-Москвы. Ожидается большой фуршет и наплыв важных персон. Еще чиновник Министерства культуры, собутыльник Архипова, любитель дармовой выпивки, просил перезвонить, якобы есть срочное дело.