Человек, который ненавидел Маринину - Ирина Волкова Страница 5

Интуитивно Оля выбрала для себя идеальную тактику поведения, и на заседаниях суда она побеждала сильных и уверенных в себе противников, точно так же, как маленький и недостаточно сильный боец “мягкого” стиля кунг-фу плавными и округлыми движениями укладывает на землю агрессивного и рослого качка-каратека.

Кузина еще раз посмотрела на часы. Без пяти три. Все в порядке. Она не опоздала.

Вприпрыжку взбежав по ступенькам, Оля открыла тяжелую дверь под вывеской “Юридическая консультация” и, войдя в холл, привычным взглядом окинула нахмуренные лица клиентов, ожидающих своей очереди. Ничего примечательного. Вряд ли сегодняшнее дежурство будет интересным.

Кузина вставила ключ в замок своего кабинета, когда скрипнула входная дверь. Увидев входящего в холл мужчину, Оля судорожно вздохнула и позабыла обо всем на свете.

* * *

Мапота Тамба в кроваво-красной набедренной повязке и белом галстуке-“бабочке” стоял перед зеркалом. Жалюзи на окнах были опущены, не пропуская дневной свет, и комната освещалась четырьмя галогеновыми светильниками, расставленными на полу. При такой подсветке почти двухметровое мускулистое тело Тамбы казалось скульптурой Микеланджело, высеченной из сверкающего черного обсидиана.

Мапота прикоснулся к пульту дистанционного управления, и комнату заполнила тревожно-яростная мелодия, причудливо сочетающая в себе стремительный говор африканских барабанов, переливы испанской гитары и пронзительную жалобу флейты. Резко и высоко подпрыгнув, Тамба жестко приземлился на широко расставленные ноги и, сильно изогнув назад корпус, отдался пластичному и стремительно-резкому ритму танца.

Он репетировал свое ночное выступление в стриптиз-клубе “Содом и Гоморра”.

Если бы десять лет назад кто-нибудь сказал Мапоте, что он будет зарабатывать на жизнь, обнажаясь перед сексуально озабоченными старушками, молодой аспирант философского факультета МГУ рассмеялся бы ему в лицо. Но жизнь — вещь непредсказуемая. Иногда она выкидывает штучки и похлеще.

Светлана Одинцова, мать Мапоты, как многие девушки, чья молодость пришлась на времена брежневского застоя, мечтала выйти замуж за иностранца и уехать жить за рубеж. Ее мечта осуществилась. Светлана стала законной супругой Сомалийского студента Теодора Мбанги Тамбы и даже родила от него ребенка.

Теодор был высок, мускулист и красив, как арап Петра Великого. Черты его лица, как, впрочем, у многих сомалийцев, были скорее арабскими, чем негроидными. Полная радужных надежд, Светлана улетела с мужем и сыном в прекрасную страну Соомаал, что на языке местных жителей означает “Молочная страна”.

Пролетая над бескрайней Нубийской пустыней, Светлана пыталась представить свою будущую жизнь в Могадишо. Она почему-то была уверена, что все столицы более или менее одинаковы и Могадишо — это почти Москва, но только немножечко поменьше. О том, что письменность в Сомали была введена около года назад и что ни газет, ни телевидения, ни высотных домов там нет и в помине, Теодор как-то забыл упомянуть.

Кое в чем столица Сомали все-таки напоминала Москву. Местное время там совпадало с московским. Но на этом сходство кончалось, и начинались сплошные различия. Могадишо состоял из крытых соломой хижин. Некоторые хижины были побольше, а другие поменьше. Хижина Теодора Мбанги Тамбы была по сомалийским меркам просто огромной — по меньшей мере восемьдесят квадратных метров.

Светская жизнь сомалийского бомонда протекала в многочисленных чайных. Народ рассаживался на табуретках, расставленных в тени деревьев, и, лениво потягивая чай с верблюжьим молоком, часами слушал радио. Радиоприемники в Сомали тоже были роскошью, доступной очень немногим.

Встреча с Могадишо стала для Светланы подлинным шоком. Но еще большим шоком для нее оказалось то, что у ее любвеобильного мужа уже было две жены. Унылой жизни в гареме гордая душа русской женщины выдержать не могла. Добравшись с маленьким Мапотой на руках до советского посольства, Светлана пала на колени, со слезами на глазах умоляя отправить ее на любимую родину. Ребенок был вписан в паспорт Светланы, так что с этим проблем не возникло, и она, загоревшая, похудевшая и порядком напуганная, вновь оказалась в Москве.

В школе ребята дразнили Мапоту, обзывая его ваксой, бабуином и бананом. Маленький мулат начал усиленно качать мускулы и вскоре с помощью грубой силы добился всеобщего уважения. Закончив школу, он поступил на философский факультет МГУ, блестяще защитил диплом и в начале перестройки, полный радужных надежд, сдал экзамены в аспирантуру.

Закончить аспирантуру ему так и не пришлось. Страна стремительно катилась в пропасть экономического хаоса, и философия в России стала предметом, пользующимся наименьшим спросом. В научно-исследовательском институте, где работала его мать, произошло сокращение штатов, и Светлана оказалась на улице.

Мапота начал “челночить”, но было уже поздновато. Конкуренция была слишком велика, а тут еще ввели таможенные пошлины. Конечно, он зарабатывал на жизнь, но денег все равно хронически не хватало. И тут у Светланы случился инсульт. Следствием был паралич левой половины тела.

Мапота не мог неотлучно находиться с матерью. Срочно потребовались деньги на сиделку и лекарства. Просматривая газету в поисках работы, он наткнулся на объявление стриптиз-клуба “Содом и Гоморра”, приглашающее на собеседование высоких, мускулистых и сексуальных мужчин. Зарплата предлагалась вполне приличная, в любом случае на сиделку для матери должно было хватить, а если учесть чаевые, то получалось и вовсе неплохо.

При виде эбенового тела мулата менеджер клуба присвистнул от восхищения. Мапота понял, что он принят.

Освоить стрип-данс для него было несложно. Мапота много лет занимался рукопашным боем, так что растяжка и координация движений у него были превосходные, а чувство ритма и удивительная кошачья пластика у него, как у всех негров, были в крови.

Мулат-философ начал с сольных выступлений и приват-танцев по крейзи-меню только для дам, а затем стал принимать участие в театрализованных представлениях “Страсть по оргазму”, “Страсть по эрекции” и “Страсть по розовой страсти”. Утомившись от некоторого однообразия “страстей”, Мапота предложил администрации создать спектакль “Страсть по импотенции”, но его предложение почему-то не приняли.

И все-таки денег хронически не хватало. Помимо сиделки, Мапота нанял для матери массажистку, понимая, что пролежни для паралитика чреваты развитием гангрены. Он покупал для нее самые лучшие зарубежные лекарства и комедийные видеокассеты, пытаясь хоть как-то развеселить мать и облегчить ее страдания.

Жить в однокомнатной квартире вместе с сиделкой и лежачей больной было невозможно, и Мапота снял для себя квартиру в соседнем доме. На это ушли его последние сбережения. И тогда Мапота опубликовал в журнале “Bay!” это объявление. Он сам не понимал, почему он это сделал, вернее, понимал, но хотел убедить себя, что это не более чем игра, что он просто поддался внезапному импульсу.

Сегодня номер “Bay!” с его объявлением появился в печати. В глубине души Мапота надеялся, что никто по нему не позвонит.