Король бьет даму - Алексей Макеев Страница 49

– А потом уже было проще. Амосов сам предложил вам пожениться, потому что ему нужно было воспитывать дочь. Девочке нужна мать, и вы своим умелым поведением убедили его в том, что являетесь самой подходящей кандидатурой. Тем более что ему особо и некогда было искать кого-то еще, при его занятости и душевной ране после смерти жены. Но впоследствии Николай Николаевич понял, насколько в вас ошибся… – Гуров смерил Маргариту пристальным взглядом, отметил, как нервно дернулся уголок ее рта, и продолжал: – Николай Николаевич решил с вами развестись, причем развестись так, чтобы вам ничего не досталось. К этому моменту до него наконец-то дошло, что вы совершенно не интересуетесь Даной, не любите ни ее, ни вообще кого бы то ни было, кроме себя.

Маргарита впервые за долгое время подала голос.

– Откуда вы это можете знать? – спросила она, откидываясь на спинку стула.

– От вашего мужа, – спокойно пояснил Гуров. – К счастью, он пришел в себя, и мне пришлось его побеспокоить – слишком серьезной выдалась ситуация. Кстати, не думайте, что это все улики против вас. Помимо слов, есть более весомые доказательства. Во-первых, экспертиза стопроцентно обнаружила частички пороха на ваших ладонях. Во-вторых, есть такое понятие – одорная экспертиза. Возможно, оно вам незнакомо, но она помогает определить, находилась ли данная вещь в каком-то конкретном месте или нет. Например, лежал ли пистолет Макарова, из которого застрелили двух человек, в вашей сумочке…

Судя по выражению лица Маргариты, такой поворот в деле был для нее полной неожиданностью. Она выпрямилась на стуле и посмотрела Гурову прямо в глаза. Ей не удалось скрыть своего интереса – что же еще сказал полковнику ее супруг?

– Амосов терпел все только ради дочери, которая считала вас настоящей матерью. Вам срочно нужно было что-то предпринимать. И вы, понимая, что развода не избежать, решили обезопасить себя. Для этой цели и выбрали Кирилла Головлева – образованного, хорошего профессионала, но, увы, при этом крайне наивного человека. Это ведь вы подстроили ситуацию с увольне-нием Альметьева?

Маргарита не ответила, и Гуров сказал за нее:

– Да вы, вы! Не зря же в свое время получили бухгалтерское образование за счет Амосова! Вам не составило труда подделать документы так, что все решили, будто Альметьев обманывает вашего мужа. И на его замену у вас уже была готова кандидатура Головлева. Я уж не знаю, где вы его откопали, но это и неважно. Главное, что он полностью соответствовал нужному образу – молодой, неопытный, при этом грамотный специалист. И на вашего мужа он произвел самое благоприятное впечатление. Вы знали, что тот, обжегшись якобы на Альметьеве, будет искать совершенно противоположный типаж, и подсунули ему Головлева, которому к этому моменту уже здорово вскружили голову. Вы убеждали его, что делаете это все ради вас двоих. Сказали, что муж собирается с вами развестись и вы хотите связать с Головлевым свою судьбу.

– У вас отлично развита фантазия, – сухо прокомментировала Маргарита.

– Не знаю, как насчет фантазии, но сейчас я оперирую фактами, – возразил Гуров. – Они подробно изложены в протоколе допроса Кирилла Головлева. Знаете, после вашего коварства, когда вы чуть было его не утопили, он резко изменил свое отношение к вам. Оказался не настолько глуп и влюблен, по крайней мере, дал полные и правдивые показания.

– Интересно! – вставила Маргарита. – Почему это словам Головлева вы верите, а моим нет?

– Потому что его слова подтверждаются фактами, – ответил Гуров. – Головлев плясал под вашу дудку и верил. Вы вешали ему лапшу, а он и рад был уши развесить и постепенно переводил амосовские деньги на ваши счета. А вы морочили ему голову, говорили, что, как только накопится достаточная сумма, вы уедете вместе. Этого никогда бы не случилось! Скорее всего, вы просто укатили бы одна, а Головлев остался бы в дураках, потому что все махинации все равно рано или поздно всплыли бы и он остался бы козлом отпущения. И даже если бы он стал кричать, что это вы его подбили, вас это уже не касалось бы – вы были бы о-очень далеко.

По выражению лица Маргариты Гуров понимал, что его слова соответствуют действительности.

– Ну и что, если даже так? – усмехнулась она. – Я-то при чем? Он воровал деньги, не я! Помните детскую песенку? Я ее обожаю! «Покуда есть на свете дураки, обманом жить нам, стало быть, с руки!» – и громко расхохоталась.

Гуров с удивлением взглянул на нее, думая, что она сошла с ума, но холодный и ненавидящий взгляд Маргариты доказывал ему, что с психикой у нее все в порядке.

«Железные нервы! – подумал он, невольно дивясь про себя. – Ее бы крокодилу в пасть – и там бы не растерялась!»

– Все так и было бы! – небрежно бросила Маргарита. – И не сидела бы я здесь перед вами…

– Да, – подтвердил Гуров. – Все так и было бы, если бы не Дана. Вам и в голову не могло прийти, что она найдет медальон с фотографиями. Скорее всего, вы даже не знали, что он хранится у Амосова, верно? Вы ведь заметили его у Даны?

Маргарита помолчала, потом ответила:

– Да она носилась с ним как с писаной торбой, дурочка! Постоянно открывала, смотрела… Ну, я и залезла к ней в карман, пока она переодевалась. Гляжу – опа! Счастливая семейка! – презрительно фыркнула Маргарита.

– И тогда вы решили, что Дану лучше всего устранить, – сказал Гуров.

– Не тогда, – усмехнувшись, поправила его Амосова, – а после ее возвращения из Вологды. Думала, я ничего не узнаю! Я же стала следить за каждым ее шагом! Видела, как она билеты покупала… Сделала вид, что поверила, будто она с друзьями куда-то намылилась. А когда она вернулась, поняла, что все, нельзя ее в живых оставлять. Я же не знала, что ей там удалось выведать! И спросить, естественно, не могла!

– У вас вообще созрел гениальный план! – добавил Гуров. – Вы решили устранить и Дану, и Виктора, и при этом повесить их смерть на Николая Амосова, а смерть бухгалтера списать на несчастный случай. Виктора вы устраняли как свидетеля. Это ведь у него вы выкрали пистолет, из которого потом застрелили и его самого, и свою приемную дочь? Не знаю, правда, как вам это удалось, может быть, поделитесь, чего уж теперь? От своей вины вам все равно не отвертеться, а чистосердечное признание пойдет вам на пользу.

– Полковник, я с вами пооткровенничаю не ради того, чтобы получить какое-то вшивое снисхождение! – снова расхохотавшись, бросила Маргарита. – А просто потому, что мне приятно общаться с вами как с умным человеком. Вы меня раскусили, хотя я была уверена, что это невозможно. Что ж, слушайте…

– Что, думаешь, не смогу? Не смогу? – В желтом купальнике, загорелая, стройная и гибкая, Маргарита, чуть покачиваясь из стороны в сторону, уперла руки в бока и со смешливыми искорками в глазах посмотрела на Виктора.

Черт его знает, кем он ей приходился – шурином, деверем или свояком, они оба не разбирались во всех этих нагромождениях родственных наименований. Сейчас они находились на озере, на турбазе, и спорили о том, сможет ли Маргарита без остановки переплыть озеро туда и обратно.