Наказание — смерть [= Расплата за смерть; Ангел мщения ] - Нора Робертс Страница 47

– Внутреннее расследование?

– Я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть это.

– Тогда проваливай!

– Пойми, я пытаюсь тебе помочь! У нас общие цели, Ева. Если ты пойдешь нам навстречу, мы все в итоге полу­чим то, что хотим.

Ева присела на край письменного стола.

– Я хочу поймать убийцу полицейских. А чего хо­чешь ты?

– Ты думаешь, меня это не волнует? – горячо загово­рил Вебстер, в глазах его блеснул огонь. – То, как убили этих двоих?!

– Я не знаю, что тебя волнует, Вебстер. Расскажи мне об этом.

– Меня волнует то, что ты можешь помешать нашему расследованию! – резко ответил он. – Я привык выпол­нять свою работу хорошо и чисто.

– А Миллз и Коли были грязными?

Вебстер открыл было рот, собираясь что-то сказать, но затем тряхнул головой и сжал руки в кулаки.

– Я не могу это комментировать.

– А мне твои комментарии и не нужны. У отдела внутренних расследований имеются какие-то свои причи­ны держать эти факты в тайне? Замечательно! Я, разумеет­ся, тоже не собираюсь вопить об этом на каждом углу. Но все равно делать хорошую мину при плохой игре долго не удастся. О связи убитых копов с Рикером станет известно гораздо раньше, чем вы думаете, и это будет настоящая бомба. Сколько еще полицейских должно погибнуть, пока вы тут возитесь со своими внутренними расследования­ми? Вы знали, что они брали взятки, и ничего не предприняли!

– Все не так просто, Даллас…

– Вы знали! – зло повторила Ева. – Знали, что они в кармане у Рикера, что они помогли ему избежать наказания, оказавшись, таким образом, в еще большей зависи­мости от него. И давно вы об этом знали? Говори!

– Знать и доказать – это разные вещи, лейтенант.

– Чушь, Вебстер! Ерунда! Мне всего за несколько дней удалось собрать столько материала, что вполне хва­тило бы, чтобы взять этих двух копов за уши и отобрать у них значки. А вы непонятно почему их и пальцем не тро­нули. А теперь хотите, чтобы я оставила в покое Рикера. Откуда мне знать, что он не купил и вас?!

Глаза Вебстера снова вспыхнули. В следующую секун­ду он оказался рядом с Евой, схватил ее за плечи и сдернул со стола.

– Неужели ты не понимаешь, что мы можем привлечь Рикера к ответственности, только соблюдая все требова­ния закона?!

– Ваш отдел теперь дает уроки юриспруденции?

– А ты встаешь на защиту копа, которого сама же на­зываешь продажным? У меня есть основания делать то, что я делаю, и мне нет нужды оправдываться перед тобой. А ты… Что с тобой случилось, Даллас? Ты же всегда была прямолинейной и принципиальной. Когда же ты научи­лась прогибаться? Уж не тогда ли, когда связалась с Рорком?

– Пусти меня! Сейчас же!

Но Вебстер не послушался – просто не смог.

– Миллз был дерьмом! Он был готов продать кого угодно за пригоршню мелочи! А ты теперь, выискивая его убийцу, ставишь под угрозу расследование, которое с ог­ромными трудностями ведется уже много месяцев!

– Миллз теперь мертв! Или, может быть, в отделе внутренних расследований считают, что выпустить чело­веку кишки является адекватным наказанием за то, что он брал взятки? Вы теперь так понимаете правосудие? При­чем, если его убрал Рикер, то он сделал это руками другого копа. Это что, по-вашему, нормально?

Вебстер нахмурился:

– Это всего лишь гипотеза!

– Нет, не гипотеза! – Ева пристально посмотрела в глаза собеседнику. – Это факт. И ты знал об этом. Знал с самого начала, с убийства Коли…

Ева осеклась. В ее мозгу вдруг словно упала какая-то завеса, и кусочки головоломки начали выстраиваться в цельную, но совершенно неожиданную картину. Она по­чувствовала, как у нее все внутри похолодело.

– Коли… Ты не упомянул его – только Миллза. По­тому что Коли не был продажным, правильно, Вебстер? Он был честным копом и оказался всего лишь орудием в ваших руках… Вы использовали его! Вы его подставили!

– Перестань, Ева…

– Черта с два! – Ярость словно превратилась в живое существо и теперь лязгала зубами у нее в груди. – Он ра­ботал на вас под прикрытием! Он не брал денег – это вы давали их ему, чтобы он тоже выглядел продажным, чтобы смог сойти за «своего» среди взяточников и подобраться поближе к агентам Рикера в среде полицейских!

Ева закрыла глаза. Ее мозг лихорадочно работал.

– Вы выбрали его потому, что за ним не числилось никаких грехов, и потому, что он был незаметным серед­нячком. Умел подмечать детали и твердо знал, что хорошо, а что плохо. Вы стали играть с ним в свои игры, завер­бовали его… – Она снова открыла глаза и посмотрела на Вебстера. – Зная, что Коли нужна новая квартира, что его жена сидит без зарплаты с маленькими детьми, вы скорее всего обещали приплачивать ему и, конечно же, взывали к его чувству долга. Он согласился разыгрывать из себя взя­точника и в итоге поплатился жизнью. Это вы подставили его!

– Его никто насильно не заставлял идти на это. – Го­лос Вебстера звучал виновато. – Он действительно подхо­дил по всем параметрам, но вполне мог отказаться. Сказал бы «нет» – и дело с концом.

– Но вы же знали, что он не откажется. Знали – как раз потому, что он отвечал вашим гребаным параметрам! Черт вас дери, Вебстер, черт вас всех дери! Ведь его убили потому, что кто-то поверил в эту вашу подставу. Кто-то поверил в то, что Коли действительно продажный…

– А откуда нам было знать, что так обернется! – Веб­стер и сам был разозлен не на шутку, но к его злости при­мешивалась изрядная доля вины, и эта смесь разъедала его изнутри. – Для нас самих его гибель стала громом среди ясного неба! Но ведь он выполнял свой долг, Даллас, свою работу! Он знал, что рискует. Как, впрочем, и каждый из нас.

– Да, мы знаем, что рискуем, и живем с этим. Или умираем. – Ева приблизила лицо к лицу Вебстера. – Ме­ня вы ведь тоже использовали, Вебстер! Ты пришел ко мне – само дружелюбие – и эдак ненавязчиво запудрил мне мозги. Ты знал, как сделать так, чтобы я проверила счета Коли и нашла деньги, которые вы на эти счета пере­водили. Ты сделал все, чтобы этот человек и в моих глазах выглядел продажным копом.

– Думаешь, меня самого от всего этого не тошнит?

– Я не знаю, от чего тебя тошнит.

Ева хотела отвернуться, но Вебстер схватил ее за руку.

– Когда придет время, он будет реабилитирован. Ему воздадут посмертные почести. О его семье как следует по­заботятся.

Рука Евы непроизвольно сжалась в кулак, но она не пустила его в ход. Разжав пальцы, она сказала усталым го­лосом:

– Оставь меня в покое. И убирайся из моего дома.

– Ради всего святого, Даллас! Ведь никто не хотел, чтобы так случилось!

– Но когда случилось, вы с готовностью этим вос­пользовались – раньше, чем остыл труп несчастного Таджа Коли.