Загадка номера 622 - Жоэль Диккер Страница 46

В холле “Отеля де Берг”, вечером, перед ужином Ассоциации женевских банкиров, Макер и Анастасия нагнали Льва на большой каменной лестнице.

– Привет, Лев, – буркнул Макер с досадой. – Что ты тут делаешь?

Лев вежливо поклонился Анастасии, которая подошла к нему вслед за мужем.

– Тарногол, похоже, совсем расклеился. – Тут у Макера мелькнула мысль, что в P-30 решили проявить инициативу и сами его отравили. – Сказал, что слишком плохо себя чувствует, чтобы остаться на ужин, и предложил мне представлять интересы банка вместо него.

– Да ну, – сказал Макер, расстроенный присутствием Левовича, – при чем тут ты? Он мог бы и меня попросить.

– Ну, наверное, он счел, что так будет практичнее, поскольку я живу в отеле. По его просьбе мне позвонили в номер, и я сразу спустился. Я и не знал, что вы придете. Приятный сюрприз.

Анастасия едва сдержалась, чтобы снова ему не улыбнуться.

– Вообще‐то мы тут вместо Жан-Бена и Шарлотты. Они не смогли прийти, – объяснил Макер.

У него вконец испортилось настроение: практично не практично, но тот факт, что Тарногол попросил Левовича заменить его на ужине, не предвещал ничего хорошего.

Они вместе поднялись на второй этаж. У входа в банкетный зал, извинившись перед Анастасией, Левович сказал, что им надо поговорить по делу, и отвел Макера в сторону.

– Макер, – начал Лев, когда убедился, что их никто не слышит, – я должен сообщить тебе очень важную вещь.

Макер принял самый озабоченный вид, на какой был способен, и сказал, что внимательно его слушает, но в этот момент их прервал служащий отеля, подбежавший с тростью Тарногола в руке.

– Простите за беспокойство, месье Левович, – извинился он, – но ваш спутник забыл трость в гардеробе.

– Спасибо. – Лев взял трость с впечатляющим набалдашником, усыпанным крупными бриллиантами. – Я ему отдам.

– Если позволите, я отнесу трость в ваши апартаменты?

– Нет, спасибо, я лучше подержу ее при себе, так надежнее.

Служащий ушел, и Левович повертел трость в руке.

– Хочешь, я отнесу? – предложил Макер, усмотрев в этом прекрасную возможность наладить отношения с Тарноголом.

– Ну что ты, не беспокойся, – притормозил его Левович.

– Уверяю тебя, мне это не составит труда, – упорствовал Макер, пытаясь отнять у него трость.

– Да ладно, мне неловко тратить твое время, – сказал, вцепившись в трость, Лев, – ты же не бюро находок! Лучше вернемся к нашим баранам.

– Слушаю тебя, – произнес Макер с вальяжностью премьер-министра, выпустив наконец трость из рук.

– Мне как‐то даже неудобно.

– Говори, не бойся.

– Перед уходом Тарногол мне кое‐что рассказал. Это касается поста президента банка.

– Ну давай уже, не тяни! – поторопил его Макер. – В чем дело?

Поколебавшись, Лев продолжил:

– Тарногол хочет, чтобы президентом банка стал я. Говорит, что Орас Хансен тоже проголосует за меня.

– Да? – выдохнул Макер, чувствуя, как у него внутри что‐то оборвалось.

Разыграв изумление и пытаясь не выдать своего панического страха, Макер сунул руку в карман и сжал пузырек с ядом. У него мелькнула мысль вылить его содержимое в бокал Левовича сегодня же вечером. Одно легкое движение – и с ним будет покончено. Но Лев избежал страшной кары, добавив:

– Но я, разумеется, отказался.

– Да? – повторил Макер, выпустив из руки пузырек.

– Да, этот пост принадлежит тебе по праву. Я даже удивился, что Тарногол про меня подумал.

– Я, конечно, польщен, что ты в меня веришь.

– По-моему, это очевидно. Только Эвезнер может управлять Эвезнер-банком. Поэтому я сказал Тарноголу, что надо назначить тебя.

Макер просиял:

– Спасибо, Лев дорогой. И Тарногол согласился?

– Нет. Заявил, что об этом и речи не может быть. Вот поэтому мне и неловко.

Макер побледнел:

– Правда?

– А если я откажусь, он назначит кого‐нибудь другого, но уж никак не тебя. Например, Жандара. Очевидно, он с самого начала был резервным кандидатом Жан-Бена и его отца.

– Жандара, директора по персоналу?

– Да. Судя по всему, за выслугу лет.

Макера охватила паника. Он терял контроль над ситуацией. Служащий отеля потряс колокольчиком, призывая гостей направиться в банкетный зал и занять место за своим столом. Макер не стал пробираться с Левовичем сквозь толпу и, отойдя в сторону, позвонил Жан-Бенедикту на мобильный. Он хотел сообщить ему, что Тарногол сбежал с вечеринки и операция отменяется. Но Жан-Бенедикт не отвечал. Макер набрал домашний номер Хансенов – с тем же успехом. Тогда он дозвонился Шарлотте в надежде, что она еще рядом с мужем, но она сказала, что проводит вечер с сестрой.

– Бедняга лежит дома в кровати, еле живой. Он что, не берет мобильник? Попробуй на домашний, но вряд ли он подойдет.

– Черт побери! – ругнулся Макер и нажал на отбой.

Жан-Бенедикт явно сдрейфил. Макер, сбитый с толку таким оборотом дела, пошел в туалет, чтобы побыть в тишине. Он перечитал свои карточки, спрятанные в кармане пиджака. Но заготовленные шутки внезапно показались ему безвкусными, да и злободневные сюжеты перемешались у него в голове. Еще час назад он знал все назубок, а теперь постоянно сбивался, путая даже Ирак с Ираном. Чтобы взбодриться немного, он ополоснул водой лицо и, конечно, намочил галстук, так что пришлось долго сушить его под феном.

Когда Макер наконец добрался до банкетного зала, президент Ассоциации женевских банкиров уже закончил вступительную речь. Официанты разносили закуски, и все оживленно переговаривались друг с другом. Совершенно забыв заглянуть в схему рассадки, висящую у входа, Макер никак не мог отыскать Анастасию среди множества гостей. Пришлось выйти в холл и внимательно изучить список, составленный в алфавитном порядке. Не обнаружив себя, он проглядел его снова с самого начала и, отчаявшись, подозвал на помощь сотрудника отеля, тот тоже не нашел его фамилии, и тут наконец Макер сообразил, что он значится под именем Жан-Бенедикта Хансена. Метрдотель указал ему стол номер 18, на противоположном конце зала, куда его определили в компании старших партнеров банка Питту и их жен, а также президентши банка Берне.