Наказание — смерть [= Расплата за смерть; Ангел мщения ] - Нора Робертс Страница 45

– Забудешь тут! – Последовав примеру подруги, Ева тоже сползла с кресла на пол. – Кому, как не мне, знать, что у Рорка есть член, и он пытается пустить его в ход при любом удобном случае.

– А член напрямую соединен с мужским «эго». Это медицинский факт! – Мэвис передернула плечами и до­пила очередной коктейль. – Нам, женщинам, этого не по­нять. Попробуй проследить ход его мысли: если ты реши­ла разобраться с мерзавцем сама, значит, в него – Рор­ка – не веришь.

– А он, выходит, не верил в меня, думая, что я не смо­гу разобраться сама.

– Ах, Даллас, Даллас! – Мэвис покачала головой и похлопала подругу по ноге, глядя на нее с нескрываемой жалостью. – Давай сделаем еще коктейлей. Они понадо­бятся нам, чтобы прийти к окончательному выводу, что все мужчины – свиньи.

Примерно посередине второго раунда Ева и Мэвис уже не сидели, а лежали на полу, созерцая звезды на по­толке и продолжая поглощать коктейли.

– Если все мужчины – свиньи, почему же каждая женщина стремится обзавестись мужиком? – задумчиво проговорила Ева.

– Потому, что женщины живут эмоциями – негром­ко сказала Мэвис и икнула. – Даже ты.

Ева перекатилась на бок и, прищурив глаза, посмотре­ла на подругу.

– Брось ты!

– Это ты брось прикидываться! Ты же знаешь, как это бывает! Сначала он заставляет суетиться твои гормоны. Нет, серьезно, ты только взгляни на своего мужика. Он же… Нет, подожди, дай сформулировать… Он у тебя на­стоящая секс-бомба, вот как! Потом мужчина поселяется у тебя в голове, если, конечно, он умен, интересен, загадочен и все такое… Но самый главный момент – это когда он забирается к тебе в сердце, и тут уж – все, кранты! Тебя нацепили на все крючки, и тебе уже не сорваться с лески.

– Я что, рыба какая-нибудь? – возмутилась Ева.

– Мы все – рыбы в огромном море жизни, – фило­софски ответила Мэвис и снова икнула.

Ева зашлась в безумном хохоте и, когда через полми­нуты, отсмеявшись, сумела отдышаться, заявила:

– Мэвис, ты – дура!

– Не только ты находишься в состоянии эмоциональ­ного кризиса. – Мэвис с трудом поднялась на четверень­ки, подползла к Еве и звучно чмокнула ее в щеку. – Бед­ная моя крошка! Мамочка научит тебя, как сделать, чтобы все было хорошо.

После этого она поползла к столику, на котором стоял шейкер, и вернулась с двумя полными бокалами, причем каким-то невероятным образом ей удалось не пролить ни капли на ковер.

– Ну? – спросила Ева. – И что же нужно сделать?

– Послать все к чертовой матери!

– Так просто? Это лучшее, что может посоветовать мамочка?

– Это всего лишь совет. Мужики, будучи свиньями, быстро забывают о своих обидах, если им о них, во-пер­вых, не напоминать, а во-вторых, искуплять… совокуплять… то есть искупать. – Язык у Мэвис уже основательно заплетался.

– Совокупляться, значит? – задумчиво протянула Ева. – Выходит, чтобы помириться, мне нужно заняться с ним сексом? – Некоторое время она напрягала затума­ненную алкоголем голову, пытаясь с максимальной серь­езностью обдумать эту мысль, однако мозг уже отказывал­ся повиноваться. – А что, это может сработать! – наконец решила она.

– Стопроцентно сработает! Но…

– Я так и знала, что без какого-нибудь «но» тут не обойдется.

– Это только – как бы получше сказать? – временная мера. Ты ведь тоже не подарок, и сама об этом знаешь. И ты должна сама проанализировать случившееся и по­нять, почему ты решила действовать за его спиной, – Мэ­вис так хотела помочь подруге, что почти протрезвела. – Я понимаю, у тебя работа, и время от времени без этого не обойтись. Но в данном случае ситуация другая: столкну­лись две упрямых бараньих башки и не хотят уступать друг другу. – Мэвис схватила Евин бокал и стукнула о свой. – Вот так: ба-бах!

– Значит, я, по-твоему, упрямая баранья башка?

– Конечно! За это я тебя и люблю! Но если вы будете бодаться постоянно, то рано или поздно кто-то получит сотрясение мозга. Понятно, о чем речь?

– Он со мной почти не разговаривает! – жалобно вос­кликнула Ева.

– Да, он серьезный мужчина. – Мэвис сделала еще глоток и крепко обняла Еву. – Хочешь мороженого?

– Меня стошнит… А какое у тебя мороженое?

Они опять лежали на полу, но теперь вместо бокалов с коктейлем держали в руках огромные пиалы с мороженым трех разных сортов, обильно политым клубничным сиропом.

– И все равно я была права! – упрямо проговорила Ева.

– Конечно, права. Мы, женщины, всегда правы.

– Соммерсет меня ненавидит, и то он на моей стороне.

– Ничего подобного! Он тебя не ненавидит.

– А я люблю этого глупого мерзавца.

– Как это трогательно. – Глаза Мэвис увлажни­лись. – Если бы ты сказала об этом старику, отношения между вами сразу наладились бы.

Ева некоторое время обдумывала услышанное, а по­том рявкнула:

– Да не Соммерсета, черт побери! Я про Рорка гово­рила! Про этого мерзавца! Представляешь, он начинает казнить меня презрением, когда я веду важнейшее расследование! И я просто не знаю, что делать…

– Ты всегда знаешь, что делать. Именно поэтому ты – лейтенант Ева Даллас.

– Я не работу имею в виду. Там я действительно все­гда прекрасно знаю, что делаю. Я говорю о другом – о Рорке, о нашем браке, обо всей этой любовной чуши… Ты, наверное, совсем напилась, раз ничего не сообража­ешь!

– Конечно, напилась. Вон сколько мы с тобой уже выхлебали!

Ева поставила пустую пиалу из-под мороженого на ко­вер, села и прижала руки к животу.

– Так… Мне срочно нужно в сортир!

– Давай, – кивнула Мэвис. – Я – следующая. Крик­ни, когда закончишь.

Ева поднялась на ноги и, пошатываясь, вышла из ком­наты, а Мэвис, свернувшись калачиком, подложила под голову диванную подушку и забылась блаженным сном.

Ева ополоснула лицо и посмотрела на свое отражение в зеркале. Она выглядела усталой, невыспавшейся и со­вершенно пьяной. Ее взгляд упал на пузырек с таблетками, которые предназначались специально для вытрезвления. Видимо, Мэвис нередко пользовалась этим снадобьем. Поскольку трезветь сразу и полностью Еве не хотелось, она решила ограничиться только одной таблеткой.

Вернувшись в комнату и обнаружив Мэвис крепко спящей на полу, она улыбнулась и пробормотала:

– Ну что бы я без тебя делала!

Ева наклонилась и легонько потрясла подругу за пле­чо, однако в ответ послышалось лишь какое-то кошачье урчание. Тогда она оставила мысль перетащить Мэвис на кровать и, сдернув с дивана пушистое покрывало, забот­ливо накрыла им подругу. А потом, пошатываясь и чувст­вуя нешуточное головокружение, направилась к выходу, бормоча себе под нос: