Фатальный абонент - Гера Фотич Страница 42

— Нет у него материалов по внедрению. Где наше добровольное согласие? Слушай, Франчук, ты дурачком прикидываешься — или всё забыл, что я от тебя постоянно требовал на службе?

— Сейчас. — Стас стал серьёзным, взял трубку местного телефона и позвонил Алексею, чтобы тот принёс дело.

Через минуту втроем они скрупулёзно просматривали все страницы. Неожиданно оперативник встрепенулся и посмотрел на своего начальника:

— Так я же вам отдавал все материалы. Вы их на подпись Стрелкину возили. Он возвращал?

— Если бы он возвратил, — отозвался Франчук, — я бы тебе вернул, чтобы везти в канцелярию. Ты возил? Значит, еще там!

— Как там? — возмутился Михаил, — если плёнки у следователя?

— Я отдельно плёнки не отправлял, — сотрудник побледнел, но был твёрд.

— Звони Стрелкину, — Михаил протянул трубку городского телефона Франчуку.

Тот набрал номер:

— Привет Лили! Это Франчук. Соедини меня с шефом.

Через секунду он уже разговаривал со своим начальником. Затем положил трубку и недоуменно уставился на Михаила:

— Он сказал, что сам всё отправил через секретаря. Якобы не стал меня обременять лишней поездкой в канцелярию на Суворовский. А копию сопроводительной и другие документы передаст потом, валяются где-то в сейфе. Некогда искать. Хм… Что-то странное. В первый раз он за меня что-то отправляет!

Неожиданно Михаилу пришла в голову удачная мысль. Он попрощался с Франчуком и вышел из здания.

Набрал номер Лили и попросил приехать к нему после работы. Обещал приготовить ужин.

Всегда, когда Михаил обращался к Лили за помощью, чувствовал себя мерзавцем, использующим личные отношения. Но кто же знал, что за период знакомства она закончит юридический техникум и сделает карьеру от сержанта дежурной части до старшего лейтенанта — секретаря начальника управления. Раньше он снисходительно подбадривал её во время суточного дежурства. Увещевал, что служба для женщины — гарантия семейного благополучия. Надо учиться получать знания и быть исполнительным — тогда тебя заметят и предложат повышение.

При этом сам в данные рекомендации совершенно не верил. Как ни старался, начальником отдела не назначали. Поскольку полковничья должность — это уже политика и, соответственно, являлась прерогативой Москвы.

Но, следуя советам Михаила, Лили оказалась на вершине. Ожидала присвоения капитана. Ни перед кем не отчитывалась. Легко использовала служебные машины начальника. Приходила на службу, когда считала необходимым.

Стрелкин звонил руководителям отделов, чтобы её включали в списки на премии за раскрытые преступления. А когда всем сотрудникам запретили выезд за рубеж, она продолжала с сыном отдыхать на Красном море, как ни в чём не бывало.

В связи с этим у Михаила периодически возникали мысли о нерабочих отношениях Лили с начальником. Даже ревновал. Не упускал случая подслушать информацию. Почему шеф выбрал именно её? Да ещё так сильно заботится? Но слухов об их близости по управлению не ходило. А это был явный показатель целомудренности.

И вот, снова пересиливая себя, Михаил готовился выведывать очередную служебную тайну. Хотелось делать это как можно деликатней, незаметно, как бы между прочим. Не зря же его этому учили.

Лили приехала к семи. Он успел заметить в окно чёрный Форд Эскорт, служебную машину начальника управления. Значит, подвозил сам… или личный водитель. Михаил не скрывал свое место жительства, но, все равно было неприятно. Услышал звонок и поспешил к двери. Увидев её загорелое лицо с ярким зимним румянцем, блестящие кристаллики глаз, забыл про все свои подозрения. Легкая шубка улетела на вешалку, и Лили очутилась в огромных лапах сопящего, любящего зверя. Привычно согнула ноги в коленях, ожидая кружения по комнате. Вместе упали на прикрытую покрывалом кровать. Но дальше дело не пошло.

— Поужинаем в ресторане или поешь мои любимые пельмени? — спросил Михаил.

— Никуда не хочу идти, — Лили раскинула руки в стороны, — покорми меня, мой великан!

Это его устраивало, и он направился на кухню.

Через полчаса уже сидели за столом. Михаил не знал, как начать. Наконец, собрался с мыслями:

— Послушай, Лили, тебе сегодня звонил Франчук по поводу оперативных материалов, которые Стрелкин отправил в Следственный комитет. Он же не сам носит — через тебя небось?

— Ну-ну, — отозвалась она, продолжая жевать.

— А ты отослала только плёнки с записями, или там были ещё оперативные документы?

— Не-а, — промямлила Лили и тут же с готовностью отчеканила, словно заранее продумала свой ответ, — шеф сказал, что документы не нужны. Заставил меня перепечатать сопроводительную и отнести с плёнками в канцелярию. Все документы оставил.

— И где же они?

— Не знаю. Ему сейчас некогда. Он новую квартиру получил на Есенина. Переезжает.

— Случайно не там? — Михаил назвал адрес, где находился притон.

— Точно, — Лили улыбнулась, — я ему туда мебель заказывала.

Михаила бросило в жар. Он подумал, как легко и непринуждённо прозвучала эта страшная новость. Теперь понятно, откуда дует ветер и кому интересно возбудить дело против отставников. Их поменяли на хорошую квартиру, и сделал это его бывший однополчанин. Что теперь? Какие шаги он предпримет? Осталось только избавиться от свидетелей — кинуть их в тюрьму. Но это под сомнением — суд едва сможет доказать умысел пенсионеров на провокацию, как говорил следователь. Но арестуют запросто, и полгода в «крестах» будут париться. За это время много воды утечёт. Выпустят за недоказанностью. Не реабилитирующее основание — чтобы не платить компенсацию, как с Николаем. Вот так. А за это время смогут фирму отобрать. Думай… Думай…

В Новый год собрались у Михаила. Лили с жёнами друзей приготовили торжественный ужин. Женщины веселились. Николай и Сергей хмуро посматривали на Михаила — чувствовали. После речи президента и первых тостов Михаил решился. Когда приятели вышли на лестничную площадку покурить, он вышел с ними и всё рассказал — как камень с души. Теперь пришла очередь друзей принять эту тяжесть. Когда вернулись к столу, на них не было лица. Жёны сразу обратили на это внимание. Дальше праздник продолжаться не мог. Сославшись, что дома остались дети, Сиваковы и Полиновы уехали к себе.

Михаил остался с Лили. Она была весела, как никогда. Потянула Михаила на улицу, через мост Александра Невского. На площади светилась громадная украшенная ёлка. Веселились люди. Звучали петарды и хлопушки. В окнах гостиницы «Москва» отражался праздничный салют. Кто-то вынес гармошку, и тут же организовался хоровод. Лили пустилась в пляс, и какой-то молодой парень, не смущаясь, подхватил её в танце, закружил под заливистые звуки перебора, вскрики разгорячённых дам, притоптывание и прихлопывание публики.